Печаль, отвага и любовь порой сворачивают кровь… Сборник стихотворений

Иван стал атаманом и главой
Всем говорил, что голыми руками,
За грудь возьмёт и в петлю с головой,
Сам расквитается с любыми кулаками.

Однажды, вечером привёл он свой отряд
К Наумовым, чтобы забрать зерно.
Хозяин был гостям таким не рад
И незаметно выпрыгнул в окно.

Поджег амбар и подошел к крыльцу
Сказал: «Иван, уйди я не кулак».
У парня пот струился по лицу
И он сказал: «Какой же ты дурак!»

Иван с призрением вилы в руки взял
И шёл к Наумову с озлобленным лицом,
Свой взгляд на дочку кулака поднял.
Она закрыла путь перед отцом.

– Мне не мешай! Уйди! – Иван кричал.
Упрямо шаг он мерил не спеша.
Отец стоял, смотрел на них, молчал.
Иван сказал: «Умри кулацкая душа!»

Дрожала девушка. Боль сковывала дух.
Рукой погладила проколотый живот.
С трудом она рассказывала в слух,
Как Ваню повстречала у ворот.

Ивану прошептала чуть дыша:
«Люблю тебя, но тяжелей всего,
Что погубил со мною малыша,
Ты заколол ребенка своего».

Иван в ответ ни слова не сказал
Лишь отвернулся и закрыл глаза,
Стоял он молча, головой качал,
А по щеке катилась горькая слеза.

За кладбищем девчонку схоронили
Травой её могила заросла.
Наумовых сослали и забыли —
Уж больно ладной жизнь у них была.

В чём совесть нас упрямо упрекает?
Когда не видим в смерти мы урона?» —
Такими мыслями порою завершает
Свое повествование Матрена.

«Сидит у старенькой избушки…»

Сидит у старенькой избушки
Поникший, дряхлый старинок.
Давно уж нет его старушки
Не едет к дедушке внучёк.

О чём старик тот размышляет,
Когда вздыхает каждый раз?
Из жителей никто не знает,
Что стал виной всему приказ.

Когда-то старец был удалым
Здоровым русским мужиком,
Порой казался он усталым,
Ведь наживал добро трудом.

Сменилась власть и мужечишку
Назвали подлым кулаком.
Забрали всё. Ну, а сынишку
С женой отправили в партком.

Его связали и сослала
В непроходимую тайгу,
А внуки деда не искали-
Не нужен им кулак в роду.

Таких как я в селе не любят!

Я стал свидетелем печали,
Когда скитался по земле.
С добром хозяева встречали
И говорили о селе.

Тогда мне стало очень грустно
Уж больно жалок был старик.
– Спасибо, было очень вкусно, —
Сказал я, прерывая крик.

Старик поник, уж больно живо
Он рушил подвиг старины.
В углу мурлыкал кот уныло,
Почуяв запах свежины.

– Таких как я в селе не любят, —
Всё чаще злобно молвил дед, —
Нас четвертуют, колют, рубят,
Чтоб избежать не нужных бед.