Сын Губернатора

– Убожество лесное!

Надо мной смеются и оскорбляют, а я думаю только об одном – как там моя подошва.

Оглянувшись, быстро осматриваю кроссовки и облегченно выдыхаю – кажется, пронесло.

Поднимаюсь на ноги и под дружный хохот начинаю собирать разлетевшиеся по всему холлу методички. Делаю это быстро, чтобы никто не успел специально наступить и испортить. Мне за них перед Лилией Андреевной головой отвечать.

Собираю стопку и намереваюсь уже покинуть толпу недоумков, как слышу:

– А эту кому оставила?

Чччерт… Действительно, одну не подняла. Она лежит, касаясь края черного кроссовка одного из студентов.

– Грех, откинь ее в сторону, – говорит, посмеиваясь, тощий блондин.

Я замираю. Фокусирую взгляд на книжице, намереваясь проследить траекторию ее полета. Но ничего не происходит. Она остается лежать у массивного черного кроссовка.

Пытаясь понять намерения его хозяина, я поднимаю взгляд и чувствую, как по телу проходит ледяной озноб.

Так на меня еще никто не смотрел.

Как на вылезшего из-под плинтуса таракана.

Ежусь, и быстро присев на корточки, забираю методическое пособие, пока этот Грех не передумал.

– Мышь, – слышу шипящий женский голос.

– Надо декану пожаловаться, что в наш Вуз уже бомжей пускать стали, – вторит ему чей-то писк.

Не поднимая более глаз, пробираюсь сквозь толпу вкусно пахнущих, но не очень приятных людей, и направляюсь к заветной двери. Толкаю ее коленом и захожу внутрь. Свалив ношу на ближайший стол, перевожу дух.

Вот, значит, какой он, этот Грех. Жуткий тип. Высокий и одет прилично, но от взгляда его мороз по коже.

Не понимаю восторга окружающих. Безымоциональный, с неживым взглядом. Как робот.

Фу.

Еще раз трясу головой, словно сбрасывая с себя неприятное ощущение, дожидаюсь библиотекаршу и с чистой совестью иду в аудиторию на пару психологии. Заняв свое место в последнем ряду, достаю из потрепанного рюкзака тетрадь и ручку.

– Свободно? – спрашивает девушка неформатной внешности.

– Да.

Она с начала учебы рядом со мной сидит, но каждый раз спрашивает разрешения. Странная. С сине-зелеными волосами, пирсингом в носу и губах и в черной одежде. Готка, наверное.

Мы сидим молча, она, залипнув в телефоне, я – разрисовывая поля тетради.

– Нет, все-таки классный он, у меня мурашки по коже… – с придыханием проговаривает одна из однокурсниц, проходя мимо нашего стола.

– Говорят, у него невеста есть.

– Врут.

Закатив глаза, устремляю взгляд в окно. Там ветер, но дождя еще нет, хоть и обещали. Если повезет, доберусь до общаги с сухими ногами.

– Задрали… – шипит соседка по парте.

– Что?

– Задрали, говорю, с этим Греховцевым, – выплевывает с отвращением, – кипятком ссутся.

– Это о нем все сегодня шепчутся?

– О ком же еще? Какая честь – с нами сын самого губернатора учится!

Теперь понятно, с чего весь этот ажиотаж. Я даже спину распрямляю. Когда в прошлом году к нам в детдом какой-то мэр приезжал, воспитатели так же перед ним бегали, но тогда нам только из окна на него смотреть можно было. А сегодня я почти коснулась ботинка сына губернатора!

Глава 2.

Моим надеждам сбыться было не суждено. Как раз перед окончанием последней лекции начинается дождь.

Бросаю тоскливый взгляд на свою многострадальную обувь и шагаю под холодные капли. Иду быстро, накинув на голову капюшон толстовки и обхватив себя руками. Куртки на это время года у меня тоже нет.

От корпуса университета до общежития всего метров триста, но мне приходится сделать небольшой крюк, чтобы зайти в супермаркет. Не глядя по сторонам, прохожу сразу в социальный отдел с продуктами первой необходимости, беру булку и банку паштета из гусиной печени. Судя по составу, написанному на этикетке, в баночке вся таблица Менделеева, но вкус сносный. И цена для меня приемлемая.

– Девяносто семь рублей, – механическим голосом говорит кассирша.

– У меня скидочная карта.

– Это со скидкой.

– Как со скидкой? Со скидкой должно получиться девяносто один рубль.

– Девушка, – спрашивает с вызовом, – вы брать будете или нет?

– Паштет ведь 54 рубля стоит?

– Здрасти! Уже со вчерашнего дня по новой цене! 61 рубль.

– А на ценнике 54 написано, – упираюсь я.

У меня, так-то, каждая копеечка на счету, и я не собираюсь разбрасываться деньгами налево и направо.

– Вы очередь задерживаете! Либо покупайте, либо уходите.

Оглядываюсь и напарываюсь на недовольный взгляд какой-то бабули. Перед ней полная тележка продуктов, а за спиной хнычущий внук.

– Хорошо, – выдавливаю через силу, – но я буду жаловаться! Где ваша жалобная книга?