Сын мэра

Внезапно мне начинает казаться это хорошей идеей – расспросами о нем, отвести внимание от себя.

– Красивая, – подтверждает тихо.

– Давно встречаетесь?

– Давно.

Не хочешь разговаривать? Твои проблемы.

– Как познакомились?

– Может, лучше станцуешь для меня? – сделав большой глоток газировки, негромко предлагает он.

Я едва не поперхиваюсь пиццей, но с огромным усилием все же проглатываю кусочек и поднимаюсь на ноги.

Все, с меня хватит. Нарывается на грубость – он ее получит.

– Музыку включить? – нахально улыбаясь, задирает бровь.

– Греховцев, ты… – выдыхаю я, – ты просто конченный!

Он продолжает буравить меня взглядом, но улыбка на красивом лице становится жестче. В глазах сгущается тьма.

Я ожидала дальнейших унижений, пошлых шуточек, но он молчит. Закинув щиколотку одной ноги на колено другой, смотрит на меня с вызовом.

– Еще раз услышу от тебя что-нибудь подобное – расскажу и твоей матери, и Алине.

Огибаю диван и на негнущихся ногах покидаю гостиную. Дойдя до лестницы на второй этаж, неосознанно ускоряюсь и в свою комнату уже влетаю вихрем.

Захлопываю дверь и падаю на нее спиной.

Придурок.

Скорее бы переехать в студенческое общежитие. Видеть его уже не могу! Достал!

Пару часов лежу на кровати и бездумно смотрю в потолок, пытаюсь думать об учебе, вспоминаю наши отношения с Игорем, анализирую сегодняшнее свидание, но мысли на каждом скачке сворачивают не в ту сторону.

В сторону говнюка с серыми глазами. Каждое воспоминание о нем пускает по телу табун мурашек и сбивает сердечный ритм.

Ненавижу! Никогда в жизни никого так не ненавидела! Даже не подозревала, что способна на такие сильные чувства.

И это у нас, по всей видимости, взаимное. Я видела, как он общается с другими девчонками, ни одну не обделит вниманием, каждой подарит сладкую улыбочку, подмигнет, поцелует…

Одна я для него персона нон грата.

«Не по формату» – всплывают в памяти его слова.

Не достойна его расположения. На меня его обаяние не распространяется.

Подкативший к горлу ком душит.

Так обидно, черт возьми!

Он с самого моего детства нас с мамой не любит. Понимаю, что моя родительница выбесит кого хочешь, но я-то тут при чем?..

Заметив, что за окном уже стемнело, решаю принять душ и лечь спать. Утро вечера мудренее. Мне бы завтрашний день продержаться, а там, глядишь, и Греховцевы – старшие вернутся.

Сначала смываю косметику, а затем, раздевшись догола, встаю под душ. Закрываю глаза и даю телу согреться как следует.

Пугает легкий шорох. Распахиваю глаза и встречаюсь взглядом с Сашей. Он стоит всего в метре от меня, по ту сторону запотевшего стекла.

Сердце, ухнув вниз, отпружинивает и подскакивает к горлу. Закрыв одной рукой грудь, другой – лобок, пячусь назад.

Он открывает дверцу душевой, и внутрь врывается холодный, перемешанный с его запахом, воздух.

– Нет, – кручу я головой.

Господи, что он от меня хочет?!

Обхватив пальцами запястье руки, что закрывает грудь, подтягивает меня к себе, а затем хватает второе мое запястье и силой разводит руки в стороны.

Я немею, каменею и впадаю в ступор.

Задыхаясь, смотрю в его лицо, а он, миллиметр за миллиметром глазами исследует мое тело. Медленно, словно растягивая удовольствие, ощупывает взглядом мои шею, ключицы, спускается к груди.

Зависает.

На шее дергается кадык. Я сглатываю вместе с ним.

Дальше взгляд скатывается по животу и останавливается у развилки плотно сжатых ног.

– Не бойся, – хрипло шепчет он, – я только посмотрю.

А я настолько ошарашена, что даже бояться не в силах. По закоченевшему телу прокатывается нервная волна. Мне становится жарко. Огонек вспыхивает внутри, тепло быстро распространяется по всему телу и оседает где-то под пупком.

Когда Саша касается кончиком пальца капли воды на моей груди, до меня доходит, что он уже не держит мои руки, но я почему-то, не закрываюсь и не сопротивляюсь.

Меня простреливает желанием. Это точно оно, и мне от этого дико, потому что впервые.

Коротко глянув в мои глаза, Греховцев обводит пальцем ореолу по кругу. Слегка касается вершинки соска.

Реакция тела не заставляет себя ждать. Я дергаюсь как от удара током. Он шумно выдыхает и двигается на меня.

И тут я вижу это.

Недвусмысленный бугор в домашних трико.

Замираю, а затем, впечатав ладони в его грудь, начинаю толкать. Вкладывая все силы, молча хлещу по плечам и рукам.