Пигалица

Клево. Все, как я люблю.

Мысленно выматерившись, прыгаю через лужи, попутно высматривая на стоянке своего извозчика.

К дому брата, адрес которого я выпытала у него хитростью, добираюсь, когда на улице уже смеркается.

Код домофона я не знаю, поэтому, выудив телефон из кармана куртки, набираю номер Матвея.

– Привет, – будничным тоном говорю в трубку, – напомни код домофона.

Брат без запинки диктует комбинацию цифр, а затем замолкает.

– Тебе зачем?

– Зачем – зачем… встречай гостей.

– Ну, ты даешь! – усмехается он, и в следующую секунду дверь подъезда с писком открывается.

Матвей встречает меня на лестнице между этажами. Подхватив на лету, стискивает с такой силой, что я всерьез опасаюсь потерять выкатившиеся из орбит свои глаза.

– Полегче, – хриплю натужно.

Мотя размыкает медвежьи объятия и забирает из рук сумку.

– Почему не предупредила?

– А ты не рад?

– Херню не неси! Я бы тебя в аэропорту встретил.

– Не маленькая, – ворчу под нос, – такси пользоваться умею и памперсы сама себе меняю.

Брат открывает черную металлическую дверь и отходит, пропуская меня в квартиру.

– Давай, хвастайся своей берлогой.

– Все потом, Элька… опаздываем.

– Куда?

– В ресторан. У тебя десять минут, переодевайся.

Глупо хлопая ресницами, неверяще на него смотрю. Он собрался отмечать свой День Рождения? В ресторане?

Вчерашняя пицца была с галлюциногенными грибами?

– Давай – давай…

– С чего вдруг?

– Пацаны заставили.

– Пацаны? – повторяю эхом.

Матвей, видимо, заметив эмоции на моем лице, приобнимает за плечи.

– Эль, Ден тоже там будет. Скорее всего, с девушкой.

– И?..

– Пойдешь?

– Конечно. Вот если б ты сказал, что он там будет с парнем, я бы осталась дома.

– Так собирайся.

Мне дважды повторять не нужно. Закрывшись в ванной, умываюсь и наношу свежий макияж. Волосы взбиваю щеткой и собираю на затылке в объемный пучок, скрепив его серебряной заколкой.

Надеваю обтягивающее, как вторая кожа, серебристое платье и беру с собой черные туфли – лодочки.

Я рассчитывала вытащить брата куда-нибудь, поэтому взяла с собой наряд. Как в воду глядела.

– Я готова. Погнали?

Мотя, одобрительно цокнув, качает головой.

– Кобели шеи посворачивают.

– Не сомневаюсь.

Машина у него тоже новая. Снова Крузак, только значительно свежее предыдущего. Мы болтаем всю дорогу до ресторана, брат выспрашивает, как дела в универе, я – как работает новый автоцентр.

Но, несмотря на внешнюю беспечность, не могу игнорировать нарастающее внутри чувство тревоги.

Природа его мне известна. Тюменцев, чтоб его черти сожрали.

За последние три года мы виделись от силы несколько раз, но ни разу не разговаривали. Последняя наша встреча произошла летом, когда я приезжала к брату на каникулах. Мы столкнулись на улице у подъезда Матвея. Он поздоровался, а я сделала вид, что не узнала.

Боюсь, сегодня бедняжку, страдающую деменцией, сыграть не получится.

Машина Матвея сворачивает на перекрестке и через шлагбаум въезжает на пафосную стоянку не менее пафосного ресторана. Об его открытии говорили даже в моем городе.

– Только не говори, что он закрыт на спецобслуживание твоей персоны, – ошарашенно пялясь в окно, проговариваю я.

– Не такая уж я важная птица… пока, – скалится он, заломив бровь.

Я одобрительно качаю головой. Брат хорошо поднялся за последние годы. Почти не пьет, с шлюшками не водится. Весь в делах – заботах.

И о ежемесячном пополнении моей карты не забывает.