Последний мерзавец

Прижав к груди, целую недовольную мордочку и улыбаюсь, глядя в объектив камеры телефона.

Проведовав других обитателей питомника, мою руки в процедурной и иду к своей машине.

Я сама предложила Маше вести канал «Хвостатые_Усатые» и без лишней скромности могу сказать, что вдохнула в него вторую жизнь. Манипулирую ли я своей фамилией для его раскрутки? Возможно. Но если это помогает брошенным на произвол животным обрести новый дом, мне не стыдно.

Завожу двигатель, включаю кондиционер и сразу пишу текст для поста. А затем, выбрав наиболее удачные фотографии, публикую в канале. Под постом тут же начинают собираться лайки.

Улыбнувшись самой себе, сворачиваю приложение и захожу в наш с девочками общий чат.

Олеся купила платье на день города, и теперь лента забита фото, демонстрирующими декольте, открытую спину и короткую узкую юбку. Отмечаю каждое из них, строчу восторженный комментарий, а увидев время в верхнем правом углу экрана, спохватываюсь.

Через час за мной уже должен заехать Рома.

Бросив телефон на консоль, лечу домой, чтобы принять душ и переодеться.

– Галин, где ба? – заглядываю в кухню, где хлопочет наша домработница.

– В кабинете. Работает.

– Окей. – посылаю воздушный поцелуй. – Я загляну к ней.

– Миленка! – окликает она меня. – Постой! А ужин?

– Я на свидание, Галь. Надеюсь, меня там покормят!..

– На свидание?..

Торопливо вытерев руки о передник, она подходит ко мне и по привычке трогает выбившийся из косы локон.

– Да. С Ромой… Помнишь, я говорила про него?..

– Это Ливановых сын?

– Да.

– Он симпатичный. – кивает одобрительно. – И семья хорошая.

– Ага… его мама в Академии преподает.

– Он тебе нравится?

Я задумываюсь, пытаясь ответить себе честно.

Он приятный. У него хорошие манеры и красивые глаза. Нет вредных привычек и, главное, он не глуп. Пожалуй, да, он мне нравится.

– Ага…

Бабушку нахожу в кабинете. Водрузив очки на нос, она просматривает какие-то бумаги.

Ее нельзя назвать типичной пенсионеркой. В свои семьдесят пять она все еще курирует всю бухгалтерию бизнеса Льва Давидовича. Все счета, потоки денежных средств и отчисления в налоговую находятся под ее контролем. Даже сейчас, спустя всего неделю после его похорон, она, не делая себе поблажек, работает каждый день.

– Бабуль, я в душ и убегаю.

– Куда? – спрашивает, глядя на меня поверх очков.

– Я говорила вчера… с Ромой погулять…

– А-а-а… иди, только не долго.

– Он привезет меня.

Про визит к Илье в автомастерскую я ей не рассказывала. Боюсь, она не одобрит моей самодеятельности, да и расстроится, что он снова отказался.

Приняв душ, я тщательно расчесываю волосы и решаю оставить их распущенными, положив в сумку плотную резинку на случай, если поднимется ветер.

Из одежды выбираю белые скинни, бледно-голубую блузку и джинсовую укороченную курточку. У воды может быть прохладно.

Наношу слой туши на ресницы, покрываю губы розовым блеском и выбегаю к ожидающему меня у ворот Роме.

– Долго ждал? Прости…

– Всего пять минут. – отмахивается он, заводя мотор. – Успел просмотреть непрочитанные сообщения.

– Здорово! – восклицаю, пожалуй, излишне эмоционально.

До этого мы почти не находились с ним наедине, и поэтому мне немного неловко. Я пока не представляю, о чем беседовать с ним.

– Как твоя бабушка? Сильно переживает?

– Переживает, да… Она очень тоскует по Льву Давидовичу.

– Конечно, я понимаю… Так неожиданно. Никто не знал про его проблемы с сердцем. – проговаривает Рома, посылая мне многозначительный взгляд.

Боже… Я подозревала, что версии про сердечный приступ мало кто поверит, но не думает же он, что вот так сразу я вывалю ему все подробности?!

– Он жаловался… иногда. Лекарства принимал от сердца. – лгу, глядя прямо перед собой.

Рома не отвечает, но уже через минуту переводит разговор на другую тему. Рассказывает о том, как готовится к защите диплома и чем собирается заниматься летом.

Я, улыбаюсь и задаю наводящие вопросы. Да, так мне проще, чем говорить о собственной семье.

Через сорок минут мы приезжаем к городскому пляжу. На набережной людно и шумно. К вечеру жара спала, и город ожил. Играет музыка, слышится смех, пахнет карамельным попкорном.

Остановившись на тротуаре, я жду, когда Рома возьмет вещи с заднего сидения и закроет машину. Поправляю на себе блузку, откидываю волосы назад и, скользнув взглядом по окрестности, вдруг вижу Илью.

Он стоит у припаркованных в ряд спорткаров в компании еще нескольких парней и смотрит на меня в упор.

Задохнувшись от удушающей волны жара, я на мгновение застываю. Грудь и то место, где фаланга его пальца коснулась моей кожи, начинает нестерпимо жечь.