Никому тебя не отдам

Он знал, о чем говорил. Сила феникса постоянно росла, подпитываясь эмоциями, которые испытывал Эжен. Огненные крылья сияли ярче, когда мы бывали вместе, а их магия с каждым разом все увеличивалась и увеличивалась. В последний раз силы Эжена хватило на то, чтобы отремонтировать всю Академию света и тьмы при помощи магии. Гард до сих пор усмехается, вспоминая, как я краснела, получив ответ на вопрос: откуда у Эжена столько сил? Оказывается, близость со мной дает. Хотя муж заявил, что не только она – еще и моя любовь.

– Мне завтра нужно быть на Совете магов, – сказал Эжен, ловя мое запястье и нежно целуя, – а потом полетаем вместе?

Я не удержалась и рассмеялась. Мы уже неделю каждый день собираемся это сделать, но почему-то все время оказываемся здесь, в объятьях друг друга возле полыхающего камина. Хотя сегодня по сравнению с прошлым разом мы хотя бы пообнимались в небе.

– Что? – возмутился он, удивленно приподнимая брови.

– Ты знаешь, Эжен, – снова хихикнула я, – слово «полетать» в отношении тебя у меня теперь ассоциируется с совсем другим действием.

Он расхохотался, утыкаясь в мое плечо, но вскоре его взгляд стал нежным. Как тогда, в нашу самую первую ночь, где моей смелости хватило так на мало, а его терпения – на целую вечность. И я знала, что сейчас Эжен тоже об этом вспомнил. Чувствовала…

Да, любовь может быть и такой… С легким привкусом горчинки прошлого. И с согревающим светом сердца, которое бьется под моей ладонью.

Я снова нашла его губы в полутьме, в которой тонула комната, и позволила себе просто быть счастливой.

Следующий день пролетел для меня быстро и незаметно. Я предвкушала чудесный вечер с Эженом и от этого глупо улыбалась на занятиях. Друзья понимающе хмыкали, остальные в аудитории хмуро поглядывали, но высказать хоть одно едкое замечание опасались. Уж кто-кто, а директор Лонар их сплетни безнаказанными не оставит, это все знали. Еще были свежи воспоминания о случае, как двое студентов попытались меня оскорбить намеком о том, каким именно способом я получаю оценки.

Нет, Эжен, когда узнал о произошедшем, смог сдержать ярость. Он никого не убивал и не оскорблял, но и оставлять все как есть, не стал. Защищать меня – требовало его любящее сердце, а проявить справедливость – крылья феникса, которые дали боги. Так на следующее утро после случившегося в общем зале Академии Эжен устроил собрание и вызвал и студентов, усомнившихся в моей успеваемости, и меня на середину. И предложил преподавателям и адептам задавать нам вопросы на разные темы. В том, что я проявлю себя достойно, он и не сомневался, хотя я дрожала, как заяц перед стаей волков. Но разве с Эженом поспоришь, когда дело касается моей защиты?

Мы впервые тогда после свадьбы поругались и целых два часа не разговаривали, пока он не сорвался и не зацеловал меня так, что до сих пор вспоминаю и краснею. Прощения мой феникс просить умел, что тут скажешь. А вот вину признавать – так и не научился.

Впрочем, главную роль в нашем перемирии сыграла его вера в меня и то, что я ответила на все вопросы, а те двое студентов до сих пор бегают и пересдают экзамены.

Надо ли говорить, что друзей после подобного случая у меня не прибавилось? Я слишком хорошо представляла, что адепты обо мне думают. И сколько Эжен не берег меня от слухов, все равно… знала. Разве такое утаишь? Сначала я переживала, а потом сплетни и косые взгляды перестали иметь для меня значение. Мы с Эженом через столько прошли, чтобы обрести свое счастье, что разрушить его из-за подобной глупости, я бы ни за что не хотела.

– Смотрите, директор Лонар с профессором Примом сцепились! – крикнул кто-то, и все студенты, невзирая на лекцию, которая была в самом разгаре, кинулись к окнам.

Гард обреченно вздохнул. Значит, поединок – инициатива Эжена, поняла я.

Я переглянулась с Мирандой и, расталкивая толпу, подошла к ближайшему окну.

Бой был в самом разгаре. Летели искры от оружия, чередовались атаки и нападения, слышался лязг мечей. Если бы не знала, что это Эжен вызвал мага на поединок, подумала бы, что нам показывают прекрасную учебную схватку.

Профессор Прим, опытный боевой маг и талантливый создатель артефактов, появился в нашей Академии недавно, но завоевал уважение и преподавателей, и студентов своей решимостью, ответственностью и безвозмездной помощью студентам в изучении дисциплин, которые вел. И к тому же профессор Прим был нереально красив: стройный голубоглазый шатен, по которому сохла большая женская часть нашей Академии. Но хоть мечом он владел умело, я все равно знала: победит Эжен. И дело не в опыте или силе, у мужа глаза сверкают так, будто мне грозит смертельная опасность. Но это ведь не так.

– И что на него нашло? Не понимаю! Неужели профессор Прим меня чем-то оскорбил или сказал в мой адрес плохое слово?

– Он тебя к нему ревнует, – тихо сказал Гард, оказываясь рядом и накрывая нас куполом, чтобы никто не услышал этих слов и нашего последующего разговора.

Вмешиваться в происходящее, увы, он не имел права. Поединки в королевстве разрешены и являются законными. Допускается даже смертельный исход, но Эжен так далеко не зайдет, я точно знаю.

– Что? Ревнует? – поразилась я.

– И сейчас, похоже, Эжен профессора Прима так отделает… Эх, опять мне потом на замену преподавателя искать!

Гард поморщился, вспоминая, как год назад взятый в Академию профессор Дирэт оказался у целителей через неделю, когда попытался намекнуть, что его экзамен я не сдам, если не буду более сговорчивой.

– Профессор Прим не пытался ко мне приставать, – заметила я, оборачиваясь к директору Гарду.

– Это да… Всего лишь не сводил с тебя глаз за завтраком. И все что мне удалось, уговорить Эжена немного остыть, но не отказаться от поединка. Он даже причин такого поведения не стал выяснять. Впрочем, может, не так уж он и…

Договорить Гард не успел, аудитория задрожала, будто наступало землетрясение. Но спустя мгновение, я поняла, что это Эжен и профессор Прим применили атаку при помощи магии, и ее сила задела Академию.

Нет, это надо прекратить! И немедленно! Не хватало в руинах учиться после этого поединка!

Я выдохнула и бросилась во двор Академии.

Как я там оказалась через минуту? Не знаю. Просто остановилась перед Эженом, тяжело дыша. И он замер, пылающими глазами смотря на меня.

И его взгляд почти сразу стал меняться. В нем таял гнев, растворялась ярость, и лишь огонь все еще тлел и говорил о том, что поединок для феникса не закончен.

– Ты, правда, меня ревнуешь? – выпалила я.

Попрекать его в праве – праве мужчины защищать свою женщину было бессмысленно. Никакие разумные доводы не помогут, уже пробовала. Он просто меня не услышит и сделает так, как считает нужным, а ссориться с Эженом не хотелось.

– Да.

И от этой откровенности я даже растерялась. Ожидала услышать что угодно, но не положительный ответ.

Ведь глупость несусветная! Ни на кого я его не променяю! Да мне бы подобное и в голову не пришло! Да я бы… Да я…

– Он все утро глаз с тебя не спускал.

В голосе Эжена слышался лед. Интересно, он собирается драться с каждым, кто подобное в отношении меня позволит? Я вот даже не помню, был ли профессор Прим на этом злополучном завтраке!

Обычно мы с Эженом ели дома, а потом добирались вместе в Академию, но сегодня после страстной ночи проспали. И уже нечего делать, пришлось завтракать в Академии.

Я вздохнула, взяла лицо мужа в свои руки.

– Эжен, но ведь все что он может – это просто смотреть. И когда у меня есть самый лучший мужчина на свете, зачем мне другие?

И пока темный маг осмысливал сказанное, я решила закрепить свой довод и действовать проверенным способом. Притянула его к себе, накрыла губы ласковым поцелуем. И Эжен почти сразу откликнулся, иначе он поступить просто не мог. Жар наполнил меня всю, лишил возможности двигаться и оставаться в реальности.

– Полагаю, недоразумение исчерпано? – раздался за моей спиной спокойный голос Гарда.

Мы с Эженом оторвались друг от друга, пытаясь сообразить, о чем идет речь.

Ах да… Поединок.

– Вам нужна помощь, профессор Прим? – уточнил Гард.

– Нет, – отозвался маг, хромая и вздыхая. – Я вообще-то артефакты вижу, меня ваша ледяная ласточка заинтересовала, адептка Лонар. Жаль, что объяснить это вашему мужу, я не успел.

Эжен выдохнул, достал из-за пазухи свою и поинтересовался у профессора Прима, заставшего посреди двора с круглыми от удивления глазами:

– Вопросы?

Профессор Прим подошел ближе, сощурился.