Все игрушки войны (сборник)

– Ану, почему не отвечаешь? Я уже беспокоилась.

– Ты вообще любишь беспокоиться. Я просто не успела ответить, ты же знаешь, у меня в сумке чего только нет, никак не найду время все разобрать, да и нужное все, для работы.

– Ладно, так и быть поверю, а как Аш и дети?

– Еще не знаю. Я только что вошла в дом.

– Ладно, мешать не буду. Отдохни после работы. Я потом позвоню.

– Да, да, я всегда отдыхаю после работы, вот только ужин приготовлю, посуду вчерашнюю помою, загруженные в машину вещи постираю, уберу все, кота покормлю и так далее…

* * *

Быстро высыхает мокрый след очистителя на стекле. Погода под куполом города сегодня теплая, но не жарко. Солнце ласкает спину, играя моими волосами, согревая плечи, тихо касаясь ног. Точно также Ты обнимаешь меня, с непривычной стихийностью, от которой мое тело тихо тает и становится легче облака. Скучаю по Твоим объятиям. Тот день Ты меня не отпускал даже на минуту. Несмотря на разницу между нами и нашими мирами, забыв о положении и обязательствах, в эти минуты я была счастлива. Ты, обнимая меня и прижимая к груди, все время повторял – «Ты мое единственное святилище, и только благодаря тебе я пока борюсь, чтоб не сдаваться всему, что мне противостоит…».

Я чувствовала биение Твоего сердца, которые было красноречивее слов. Я была готова все отдать, только чтоб не видеть обреченно тускнеющий блеск Твоих глаз, когда не могла провести хоть день с Тобой. У тебя и у меня времени так мало, что едва получается несколько минут украсть, и то не всегда… В ушах остается Твой теплый, как дуновение лета, шепот:

– «Останься еще немного, мечта моя, дай мне силы, не оставь меня одного».

Тебе наверно кажется, что мне легко отрекаться от Тебя, когда только с Тобой я чувствую полноту и гармоничность моей жизни.

…Чтобы отвлечься от грустных мыслей, решила заняться уборкой пыли с широких оконных проемов и расставлением разбросанных вещей по полкам.

– Что с тобой, Ану твое лицо побледнело. Спускайся.

Аш, мой муж, подошел и поймал меня за руку, которой

я старательно водила по окну, всем своим видом показывая, чтоб я поскорее спускалась с подоконника. Но мысли мои в тот момент были так далеки от этого дома, что с трудом пришла в себя.

– Голова закружилась, – а сама думаю, с чего бы это, не могла же я от небольшого усилия так быстро и сильно устать?

– Говорю тебе, отдыхай. И не вздумай спорить. Нашла себе интересное занятие, пять свободных минут и уже окна моешь? Почему не включила автомат для уборки? Думаешь, что сама лучше все сделаешь…

– Аш, мне кажется старею я, – попробовала шутя рассеять тревогу Аша, понимаю что этой теме срочно надо найти замену. Последние слова произнесла неприлично торопливо из-за подступившей к горлу тошноты.

– Сумасшедшая, не знаешь, что для меня ты незаменимая? Сегодня не делай ничего. Отдыхай, поняла? Сейчас принесу тебе освежающий ласси.

Сердце сжималось, знала, что незаменимая. Знала, что единственная опора, надежда и сила. Кто бы подумал, что это будет невыносимая мука для меня.

Держа в руке высокий стакан, редкой работы неизвестных инопланетных мастеров, Аш вернулся в комнату. Он уже давно знает мои привычки и любимые вещи.

– Пей и ложись. Я выпровожу всех из дома, чтоб не морочили тебе голову, жизнь моя.

Изнутри тревожил внутренний голос: «Лучше б ты не был таким заботливым, Аш».

* * *

Это была любовь с первой минуты и первого взгляда. Он – Посол одной звездной федерации, недавно прибывший для переговоров на периферийную планету земного содружества. Еще во время официальной встречи, не могла оторваться от удивительного разреза Его янтарных глаз. Глаза словно лучились внутренним светом, они были похожи на королевский янтарь. Еще до прибытия, всех встречающих предупредили и подготовили к восприятию внешности гостей с Римана-8, как это место значилось в земном каталоге. Но увидеть вживую Высокого Посла, это совсем иное, чем самое лучшее Его изображение. Обе стороны имели время еще до встречи обменяться необходимыми для общения базовыми знаниями. Муж спокойно отнесся к тому, что мне придется быть сопровождающим лицом Посла, и человеком, которому поручено, как можно быстрее освоить тонкости риманского языка, пополнить знания о жизни на Римане-8 и помочь Послу лучше разобраться в нашей.

У Него были вертикальные зрачки, расширяющие во время эмоциональных всплесков и очень мягкие руки-лапы, с белоснежной шерстью. Мой домашний кот, которого я по просьбе Посла пару раз принесла с собой на встречи с Ним, приходил от Него в полный эмоциональный и физический восторг, и я опасалась, что это вызовет какой-нибудь межпланетный конфликт. Но конечно это было глупым человеческим опасением, совершенно непонятным для риман, Посол был приятным и внимательным собеседником и с самого начала максимально сократил между нами расстояние, предложив общение без титулов и прочих формальностей. Иногда мне казалось, что часть своих слов Он произносит где-то в диапазоне ультразвука, неуловимого для человеческих ушей, но они как-то достигали моего сознания. Более того, они касались самой души. Мы сблизились настолько, что я рассказала Ему о своей семье и о том, как когда-то вышла замуж за человека, который безумно меня любил. Я стала его женой и матерью лишь потому, что не была уверена, что кто-то другой сможет любить меня также преданно и сильно, как Аш. Однако, несмотря на видимое благополучие и успех, меня временами мучило острое чувство нереализованности и одиночества.

Слушая меня, Посол качал головой и успокаивающе тихо мурлыкал. Мягкий полусвет городских огней едва проникал в просторную комнату, где Он удобно полулежал среди подушек. Он рассказывал мне, как тщательно готовился к работе на Земле, сколько материалов просмотрел о ее полной противоречий и борьбы истории. Технологии его планеты позволяли воссоздавать некоторые исторические образы людей разных эпох и наций, давала почувствовать эмоции и атмосферу, которая их окружала. И не только это, специальные программы делали возможным вступать в полноценный диалог, вести с ними тематические беседы. Его вниманию были предложены яркие лидеры и завоеватели, но из длинной вереницы наиболее любопытными собеседниками Ему показались такие деятели, как император Ашока, а позже и Ганди, менталитет которых раскрыл Послу неожиданные и близкие для Него стороны характера землян. Со стороны казалось, что Он не придавал никакого значения внешнему различию, словно отодвигая это в сторону и углубляясь лишь в содержание. А я подумала, что сказал бы сам Ашока, представься ему возможность так же легко, лицом к лицу, встретиться в собственном королевском зале для аудиенций с риманским Послом. Хотя не исключено, что за время своей карьеры Посол уже имел опыт общения с представителями совершенно разных и непохожих друг на друга видов. Каких это стоило усилий, лишь одному Ему известно. Но мне казалось, Он умел расположить к себе все, что его окружало. И даже синяя церемониальная «лента посла» с орденом за поддержание мира, врученная по старой земной традиции, не выглядела чуждой Его не человеческому телу, а была Ему к лицу…

Когда на наступление вечерних сумерек автоматически сработали внутренние светильники помещения, Посол сразу их отключил. Мне уже давно было известно, что Он не нуждался в ярком свете. Он встал и подошел к моему креслу, осторожно вынул из моих рук аппарат, помогающий мне в работе, отложил его в сторону и сев у моих ног, положил голову мне на колени. За день до этого, Он взял меня за руку, и от этого простого действия у меня перехватило дыхание. Он мог разделить со мной все, что чувствовала я, понимал с полуслова и полу-взгляда, словно это было невероятное единство двух потерянных и нашедших друг друга душ. С той ночи, как мы оказались так близко, мы чувствовали себя единым целым, и разлука даже на несколько часов казалась вечностью. Это была сумасшедшая, но не совсем физическая любовь, двух совершенно разных существ, связанных каким-то невероятным притяжением. Мы могли часами сидеть, просто не разнимая рук…

А потом Он уехал. Его вызвали на родину. Наши надежды, что Риман-8 станет союзником Земли, не оправдались. Вероятно, мы слишком многого от них хотели и не очень утруждались рекомендованным этикетом. Он срочно улетел, чтоб предотвратить назревающий конфликт и непонимание, Он надеялся убедить своих в необходимости сохранения мира – у Него был талант убеждать. Я понимала, что никто другой не сможет сделать это лучше него. В день расставания Любимый положил в мою ладонь земное яблоко, не знаю где Он достал его для меня в этой звездной глуши. Он ничего не забыл. Не только не забыл живописные библейские картины, которые Ему показывали, знакомя с нашим искусством, традициями, культурой и мифологией. Но и всему, что я рассказывала, Он придавал свой особый смысл. А я была так расстроена всем, что случилось в межпланетных планах и пугало разлукой, что едва сдерживала слезы. Поблагодарив Его, с шуткой о яблоке Евы, я просто положила подарок в сумку и забыла об этом. Еще некоторое время мы общались виртуально. Во время этих долгих сеансов связи Он продолжал обнимать меня и любить, виртуально, но даже сильнее, еще искреннее и нежно. И иногда мне казалось, что Он уже не может без этого жить. Через космические расстояния я физически ощущала время, когда Он меня ждал, где-то там на другом конце Вселенной. Его присутствие было столь ощутимо, словно Он совсем рядом и можно касаться Его теплой руки. А потом началось нечто странное. Я стала испытывать некоторое необычное недомогание, заставившее заподозрить, что беременна, хотя с мужем этого произойти не могло никоим образом. Своих детей мы планировали заранее и новых сейчас не желали. Нехорошее предчувствие заставило меня обратиться к специалисту, и опасения подтвердились. Единственный, кто мог быть отцом, это Он – риманский Посол, мой Возлюбленный. Самое ужасное это то, что такое было невозможно. Ведь в полный физический контакт мы не вступали, да и вряд ли такое вообще осуществимо между нашими видами. Даже наше наивысше единение было чисто эмоциональным.

В силу сложившихся обстоятельств этот ребенок не мог родиться, он не должен был родиться в чужой семье. Отношения с Риманом-8 тоже желали лучшего… Этому ребенку нигде не нашлось бы места среди людей. Да и римане, вряд ли смогли бы его принять, учитывая сложившиеся обстоятельства, и даже если бы необычайно повезло отправить его на Риман здоровым и живым. Какой мир я оставлю ему в наследство, какое наследство, как смогу защитить его? Потому особенно мучительно больно было сознавать, что я не могу ни родить этого ребенка, ни бросить свою семью, ни улететь. Размышляя об этом, я теряла уверенность и старательно гнала от себя неприятные, но навязчивые мысли, что меня предали и забыли янтарные глаза Любимого.

А подаренное Послом яблоко все это время продолжало благоухать свежестью и манить лоснящимся гладким боком.

Никому ничего не сообщая, оттягивая решение до последних дней и найдя повод для отсутствия дома, в конце концов, обливаясь слезами пришлось избавиться от плода единственной моей любви. Всю ночь я пролежала, глядя в потолок и думая «за что?». Что-то неуловимо изменилось, оборвалось внутри и от этого мне хотелось только одного, умереть. А наутро яблоко потеряло свою фантастическую свежесть и сгнило. Как будто все это время оно жило какой-то частью Его любви и моей надежды.

А потом началась длительная война и все возненавидели риман, как союзников врагов. Враги творили такой ужас, что ненависть коснулась всех без исключения, включая и меня. Мой быстро повзрослевший сын погиб в бою с риманом-камикадзе, не вернулся из боя его отец и возможно, что там, на другой стороне, Он отдавал приказы. В самое трудное время, когда пали многие бастионы, и люди начала оставлять ранее освоенные планеты, многие представители мирных профессий стали добровольцами для пополнения армии или ушли в ополчение на своих планетах. Я заняла место сына и стала пилотом. Среди этого кошмара я стала ненавидеть Его еще сильнее, и пролетая над планетами риман, каждый раз представляла, что нажимая на пуск ракет в моем истребителе я уничтожаю Его дом. Так из Любимого Он превратился во Врага.

Лишь через много лет, когда вновь установились дипломатические отношения с Риманом, люди узнали, что настоящая любовь ее жителей – особая энергия. В моменты взаимных переживаний способная преодолевать преграды и расстояния, делая возможным не только ощущения, но и зачатие, во время виртуальных объятий.

На Земле об «энергии зачатия» писали древнеиндийские и китайские мудрецы, в 19-м веке существовала непризнанная теория волнового генетического влияния, а в 21-м веке исследователи начали подходить к открытию энерго-взаимодействий генетического инфополя, квантовой биологии и фотонно-поляризационной передаче информации, при которой даже «непорочное зачатие» вовсе не миф, а вполне обычное явление. Но тогда этому не придали значения, и многое было забыто – эволюция уверенно свернула на технический путь развития, сделав людей практичными, но по-своему одинокими. А естественная эволюция риман позволяла им понимать нас лучше, чем мы понимали себя…

Я стояла у риманского мемориала. Две руки риманок почтительно поддерживали меня с двух сторон. Мои глаза застилали слезы, но я все же видела беспощадную надпись с датой. Он не мог меня забыть и предать. Он даже не участвовал в той войне. До последней минуты Он оставался Послом, боролся и надеялся на Мир…

Он умер в тот день, когда умерла наша любовь.

* * *

В память о Нем – этот День Примирения, в этот день наши народы просят друг у друга прощения и дают клятву что вражда между нами никогда не повторится. Я навсегда остаюсь здесь. Когда мое сердце устанет биться, пусть это случится на Римане.

Хрень-на-эксклюзиве

Апекс Громов

Возле небольшой речушки Эксклюзив решили воздвигнуть военный завод – большой, массивный, важный и нужный – на всякий случай.

Но без работников на заводе трудно обойтись, даже если трудодни в несколько слоев накладывать сверху и робото-смазкой зафальцовывать.

Так возникли землянки, бараки, поселение, город. Поначалу из гуманных соображений ему дали красивое название – Хреночкаловус. Но позже, после пары веков борьбы с трудностями произношения, особенно в день получки в местных местах сбора народа, городу решили дать емкое культурное имя – Хрень. Хотя по документам он числился – во избежание возможных топографических ошибок – как Хрень-на-Эксклюзиве.

По выходным жители, как они себя обычно называли – хренники и хренновницы, гуляли по местному бульвару, где был установлен памятник королю Саруманвасаби, захватившему и разорившему эти земли, прежде чем сумел утонуть в походной бочке с родным неразбавленным элем.

Статуя короля была просто увешана большими каменными копиями оружия разных эпох, которые производись на местном заводе. Прибывающие издалека многочисленные делегации разных заказчиков после посещения завода и ресторана «Окоп» обычно шли, держась друг за друга, к статуе Саруманвасаби и вешали на его оружейные предметы всякие разноцветные ленточки и вроде как шикарные шарфики – с любовью называемые местными парнями и девицами (снимавшими их после ухода\уполза гостей от памятника) – «оружейными». Существовала такая древняя дремучая легенда, давно перевалившая через городскую заставу и дачи руководства завода, что если повязать на оружии каменного короля ленточку или шарфик, то купленное тобой здесь оружие так шарахнет, что на втором залпе уже можно будет сэкономить. А вдарить уже по другим.

Было и предание про королевскую гром-саблю, которую было не видать простым глазом, потому как это было непростое оружие, которое можно применить невидимо и невозможно сглазить и глазом затупить.

По весне, когда лед трескался и уходил кусками к далеким северным берегам, в речку Эксклюзив пускали свежих чугунных утят, которые символизировали тайного героя здешних мест – Генри Захермана, который так увел ночью шпиндель-баржу у чужаков, которые вполне могли оказаться Чужими, ПолуЧужими… Или ЧетвертьЧужими.

Более тысячи лет эти самые неведомые и невиданные Чужие ходили по окрестностям Хрени-на-Эксклюзиве, мечтая, по всей видимости, не платив, завладеть не только всем выпущенным и пока еще не увезенным со слегка замызганного склада оружием и заодно написать на местную библиотеку. Раз в год (в былые года, когда трава была жестче, а речка – зеленее – то дважды) здесь собирались местные экстремаль^ которые мечтали о том и сем.

К примеру, что каменный король однажды оживет и смоется подальше и на его место воздвигнут гигантскую статую прекрасной девушки – с бюстом пятого размера и может быть даже без трусов. А были и те, кто верил, что под статуей находится тайник. Его давным-давно устроил сам король на случай жесткача – не слишком короткой распущенной войны, безо всяких там экономических раскладов и ядреного гуманизма, отброшенного в сторонку тамплиерским набивным валенком.