Домой

– Володя, ты знаешь, что тетя Лида приготовила? – закричала Нина, врываясь в комнату, – пельмени! Слушай, как я их люблю! Ты любишь? Хотя твоя мама говорит, ты все любишь. Я помню, она рассказывала, что Эля привереда, а ты все ешь и много.

Володя покраснел. Вошедшая тетя Лида рассмеялась:

– Умница, Володенька! У мужчины и должен быть хороший аппетит. Да и худенький ты такой. Ну, садитесь к столу! Вот бульон вам и пирожки. Это с мясом, а на сладкое я Нинины любимые сделала – с клубничным вареньем, и твои, Володенька, тоже – ты же с творожком сладеньким любишь?

– Да, – улыбнулся Володя, – спасибо большое!

За обедом сидели долго. Арсений Васильевич и тетя Лида вспоминали свое детство и родителей.

– А помнишь, Лида, как в Таллине я потерялся?

– Помню! Мама с папой чуть с ума не сошли, бегали, бегали… А потом тебя привели.

– А где вы были? – поинтересовался Володя.

– Мы с отцом и мамой каждые выходные гулять ходили, и мне как-то один собор запомнился – хотел снова посмотреть. И ушел. Думал, что дорогу помню, рядом… ничего не рядом, и собора не нашел, и заблудился.

– А вы в Таллине родились?

– Мы да. Мама из Финляндии родом, но по национальности шведка. А отец из Вологодской губернии, село Городищна.

– Познакомились-то чудом, – сказала тетя Лида.

– Да… папа по торговым своим делам поехал в Таллин и маму там увидел. И…

Арсений Васильевич неловко улыбнулся.

– Что – и? – спросил Володя.

– Ну…

– Да давай я расскажу, папа, это же не секрет, – вмешалась Нина.

– Да нет, конечно, Ниночка. Рассказывай.

– Бабушка была замужем. За очень богатым человеком, тоже торговцем. Дедушка сначала с ним познакомился, потом с бабушкой. И так они друг друга полюбили, и дедушка квартиру снял, и бабушка к нему ушла. Бабушка старше дедушки была. А потом они уже развод оформили и поженились, хотя бабушка… как это, тетя Лида?

– Протестантка.

– Да, протестантка. А дедушка православный. А как они тогда поженились?

– Да как-то поженились. Жили, жили, и лет уже много было, и тут вдруг – Лида появилась. А потом и я.

– А тот, торговец?

– Вот про него не знаем. Тоже потом женился, наверное.

После обеда Арсений Васильевич с сестрой ушли в ее маленькую спальню. Нина убрала со стола и предложила Володе:

– Пойдем в мою комнату?

– Пойдем.

Эта комната была очень похожа на комнату в нынешней Нининой квартире. Володя сразу подошел к окну. Нина встала рядом:

– Ты на Смольный смотришь?

– Да… необычно как.

– Я рада очень, что тетя Лида тут осталась. Папа ее с нами звал переезжать, она отказалась. А ты знаешь, она теперь совладелица швейной мастерской? А мастерская там, где раньше кондитерская была. Хочешь, пойдем погуляем? Я тебе тут все покажу.

– Хочу!

Нина заглянула в спальню, сказала, что они уходят. На улице она взяла Володю за руку:

– Ну пойдем, буду тебе все показывать.

Охту Нина знала очень хорошо:

– Вот смотри – тут дача художника, Бенуа. Если дальше идти по берегу, еще дача будет, министра Дурново, и парк огромный. Мы туда сегодня не пойдем, в другой раз, и в парк все равно не пускают, это его. Мы с тобой сейчас мимо канатной фабрики и вот сюда. Вот уже совсем рядом – папина кондитерская. Ну, вернее, швейная мастерская. Вот и она. Сейчас мы прямо пойдем, пройдем мимо дома моей подруги Тонечки. Хочешь, зайдем? Ну как хочешь. У нее недавно братик родился, его Гришей назвали. Хорошее имя, да? Я недавно заходила, играла с ним. Никогда раньше мальчиков не видела…

И тут она замолчала. Володя удивленно посмотрел на нее, увидел, как она покраснела, понял и сам залился краской. Нина виновато посмотрела на него:

– Прости, пожалуйста, я сама смутилась и тебя смутила. Его просто пеленали при мне… Все, не будем об этом. Смотри дальше! Вот тут – железная дорога. Станция вот туда, Тонечкин отец тут служит машинистом, он поезда водит. Знаешь, нас он как-то прокатил. Мне так понравилось! Папа сразу пошел и железную дорогу мне купил. А тетя Лида сшила форму, как у железнодорожника. Она мне мала давно, я теперь ее Грише отдам. А вот тут – улицы, которые по фамилиям названы – Малыгина, Гусева. Это фамилии мастеров. Вся Охта – тут мастера жили, еще при Петре. А вот дом – большой, красивый, папа тут хотел жить, а тетя Лида этот выбрала, чтобы Смольный был виден. Ну что, нагулялись? Пойдем домой? Я опять пирогов хочу.

Тетя Лида уже ждала их с самоваром:

– Нагулялись? Давайте чаек пить.

После чая тетя Лида пошла провожать гостей к трамваю. Володя так наелся и нагулялся, что еле переставлял ноги. Нина тоже зевала. В трамвае они оба уснули, привалившись друг к другу. Арсений Васильевич еле их добудился:

– Ниночка! Володя! Да мне же двоих-то на руках не вытащить!

По улице дети еле ползли. Нина ныла, что хочет спать, Володя шел молча, но еле передвигал ноги. Арсений Васильевич пошел на крайние меры:

– Сейчас родители Володины увидят, какие вы пришли после гостей, и больше Володю не отпустят!

Дети мигом проснулись и домой шли уже без причитаний.

Дома мама стала расспрашивать, как в гостях, Володя, сонно улыбаясь, рассказывал, какие вкусные были пироги и как они с Ниной гуляли по Охте.

– Они меня еще в гости звали, – сказал он и тут же уснул.

12

Володя нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Нина опаздывала уже на полчаса, чего раньше никогда не случалось.

Это она придумала – возвращаться после уроков вместе: