Домой

– Так мы и гулять не успеваем! Домой приходим – уроки, почитать… Совсем некогда.

Уроки у обоих заканчивались в половину третьего, и они уговорились встречаться без четверти на углу Загородного и Гороховой.

Чаще всего Володе нравились их совместные возвращения – Нина трещала, рассказывая все подряд, засыпала его вопросами, крутила головой, на все обращая внимание, но иногда ее общество утомляло. Володя вздыхал и терпел. Нина, правда, быстро это заметила:

– Володя, если ты в тишине хочешь идти – ты мне скажи. Я помолчу.

Володя смутился:

– Да нет…

– А что такого? Я же не знаю, когда тебе хочется разговаривать, а когда нет.

Вот только иногда Володе казалось, что она знает это лучше его – когда молчать, а когда говорить.

Нины все не было. Володя замерз и устал. Где она? Может быть, их отпустили пораньше и она ушла домой?

А если что-то случилось?

Дуняша любила рассказывать разные страшные истории – например, как средь бела дня украли девочку. Володя в такое не очень-то верил, но почувствовал себя неуютно.

Он посмотрел на часы на стене. Уже три двадцать! Если мама дома, она будет волноваться. Но Нина!

И Володя решительно зашагал по Гороховой в сторону женской гимназии.

По дороге ему пришло в голову, что сначала надо было бы зайти домой и узнать, не вернулась ли Нина. Он повернул было обратно, но тут увидел ее.

Володя бросился к ней:

– Ты где была? С тобой все в порядке?

– Все в порядке, конечно, – удивилась Нина, – что может случиться? А ты куда?

– Тебя искать. Я волноваться уже стал! Тебя нет и нет.

– Ты теперь меня не жди, – сказала Нина, – целую неделю.

– Целую неделю? Почему?

– Меня оставляют на неделю – на полчаса после уроков. И еще замечание написали и отметку снизили по поведению! – весело сказала Нина.

Володя недоверчиво посмотрел на нее:

– Замечание? И оставляют после уроков? Ты шутишь?

– Какое! Правду говорю.

Володя шел рядом, не зная, что сказать.

– А за что? – наконец решился он.

– За что… – вздохнула Нина, – ну слушай. У нас в классе есть девочка. Ее зовут Катя. Она хорошая, добрая и учится хорошо… училась бы, если бы не была такой стеснительной. Она всего боится – понимаешь? Если ее к доске вызывают, она вся прямо краснеет, потом бледнеет, говорить начинает и заикается, запинается… Когда выучить надо – это она еще ничего: ну вот стихи, к примеру, она рассказывает. Зажмурится и рассказывает. А вот если надо что самой рассказать – тут она никак. У нас сегодня был урок по русскому устному. У нас учитель – молодой, такой красавец, ах! Да я тебе рассказывала – Алексей Петрович. Он задал нам задание – рассказать о своей любимой книге.

– Ты о какой рассказала? – не удержался Володя.

– Я про каменного гостя, – важно сказала Нина, – рассказала, как ты говорил, помнишь?

– «Отлично»?

– А как же! Ну вот, я ладно. Вызвали Катю. Она начала было говорить – только тихо и непонятно. Алексей Петрович ей говорит – громче! Она стоит, краснеет, бледнеет, но выговорила – у нее любимая книжка про снежную королеву, помнишь? А он и говорит – хорошая книжка, только уж больно для маленьких… И усмехнулся. А Синька так фыркнула! Тут урок закончился, и Синька к Кате – ты, говорит, ведешь себя как дурочка, мнешься, краснеешь, и вообще ты дурочка, наверное – снежная королева! Тебе, говорит, не место в гимназии, и… в общем, у Кати мама – прислуга. А платит за Катю… короче, вроде ее папа, но я врать не буду – я не поняла, Катя как-то говорила, что папы у нее нет. И вот Синька что-то про это стала говорить. Катя заплакала, стоит, платок комкает. А Синька не унимается. Ну, я и сказала, что некрасиво.

– Синьке сказала?

– Да. Она аж больше ростом стала. Ты, говорит, мне замечания делаешь? Я говорю, вы некрасиво себя ведете. И вы неправы. Она меня к заведующей отвела. Я той рассказала, что Синька над Катей издевалась.

– А дальше что?

– Ну, мне сказали, что я не имею права делать замечания преподавателям и классным дамам и что мне придется думать о своем поведении в течение недели. А еще я обязана извиниться перед Синькой. Я сказала, что прошу прощения, я на самом деле не имела права делать ей замечания – она старше, но все равно она не права. Папа завтра в гимназию должен пойти – его вызвали.

– А что он скажет? – спросил Володя.

– Ой, я не знаю. Найдет, что сказать!

– Он рассердится, наверное?

– На что?

– На замечание. И то, что его в гимназию вызвали.

– Нет, – удивилась Нина, – на что тут сердиться?

– Мой отец бы сердился.

– Ничего подобного! На что?

– На замечание.

– Ну не знаю, – Нина пожала плечами, – да ладно, что мы все про какую-то ерунду? Володя, послушай! Как хорошо, что я рассказала про каменного гостя, да? На самом деле у Алексея Петровича трудно получить «отлично», а я получила! Хотя неправда это все, у меня совсем другие книжки любимые… Глупо получается – чтобы получить хорошую отметку, соврать пришлось… Но ничего – зато «отлично»!

Володя почти не слушал ее. В душе поднималась какая-то непонятная горечь. Нина получила замечание, отца вызывают в гимназию – а она идет, щебечет какую-то ерунду, ни о чем не думает! Он представил, как сам шел бы домой в таком случае – еле переставлял бы ноги, думал бы, что скажет отец… Почему так? А что, в самом деле, скажет Арсений Васильевич?

– Зайдем к нам? – предложила Нина.

Володе давно пора было домой, но он решился:

– Пойдем.

Арсений Васильевич был дома и обрадовался детям: