– Что-то срочное, Володя?
– Да нет… Я Витин адрес узнал.
– Вот умница! Напиши на бумажке вот, а я потом зайду.
Володя переписал адрес и пошел бродить по Можайской – ждать Нину.
Через полчаса появился Арсений Васильевич. В руках у него была большая корзина. Он заметил мальчика:
– Гуляешь, Володенька?
– Нину жду. А вы уходите?
– Да я к Вите вашему зайду.
– Можно я с вами?
Арсений Васильевич замялся:
– Ты со мной до дома дойди, а в квартиру не надо. Нечего тебе там делать, сынок.
Володя кивнул. Ему и хотелось увидеть Витю, но в то же время было страшно. Как это – без ног? И не видит?
Они прошли через двор на Рузовскую, повернули направо. Володя взялся за ручку корзины:
– Давайте помогу?
– Помоги.
– А что там?
– Да всего по мелочи. Ты расскажи мне, как в гимназии дела?
Про гимназию говорить не хотелось.
– Да так… по-прежнему.
– А летом куда поедешь?
– Папа хотел, чтобы мы поехали в Германию – к его брату. Но война, не поедем, наверное. В Оллила. На дачу. А Нина?
– Ох, не знаю еще. Мы с ней в Таллин хотели, если лавку получится оставить.
– А у вас в Таллине кто-нибудь есть?
– Друг детства, да еще приятели. Хотел их повидать, но не знаю, как выйдет. Ладно, сынок. Вот мы и пришли. Ты погуляешь или домой пойдешь?
– Вас подожду. Можно?
– Конечно. Близко к воде не подходи, а то навернешься еще.
Володя улыбнулся:
– Не буду.
Арсений Васильевич ушел в дом. Володя побродил вокруг, прошелся до Можайской.
Как там – у Вити? Володя вздохнул. Невозможно, страшно такое представить – тут весна, такой чудесный свежий воздух, хочется гулять, бродить, бегать!
Глаза защипало. Володя глубоко вздохнул, стараясь сдержать слезы.
Арсений Васильевич появился через полчаса – вышел, огляделся. Володя бросился к нему. Смирнов обнял его за плечи:
– Замерз, мальчик мой?
– Нет…
– Пойдем домой скорее. Мама уже волнуется, наверное!
Володя хотел спросить, как там Витя, но не знал – как и какими словами. Арсений Васильевич нес корзину, Володя потянулся помочь.
– Не надо, малыш, она теперь пустая.
– Как Витя? – выдавил Володя.
Арсений Васильевич пожал плечами:
– Плохо, Володенька. Он же постарше тебя – ему четырнадцать, уже понимает, что это навсегда. Зачем он это натворил, господи? А родители? У него сестра еще маленькая, десять лет. Сейчас вбегает в комнату, кричит – я гулять пойду? А он дернулся так…
Володя поспешно отвернулся. Арсений Васильевич обнял его:
– Прости, мальчик мой! Ну не надо, давай мы с тобой вот лучше – хочешь – по Обводному пройдем? И по Можайской – давай?
В молчании они дошли до дома. Арсений Васильевич остановился:
– Володенька, я тебя попросить хочу. Ты Нине лишний раз про Витю не напоминай. И… знаешь… сам не думай. Маленькие вы.
– А вы будете заходить?
– Буду. Ну до свидания, сынок.
При Нине Володя Витю не вспоминал, и она ничего не говорила. Как-то раз они видели, как Арсений Васильевич вышел из лавки и направился в сторону Рузовской, но ничего друг другу не сказали.
Приближалось лето. Родители решили, что этим летом они снова буду снимать дачу в Оллила. Володя ждал каникул с нетерпением – хотелось на воздух, к морю, кататься на лодке, собирать камни, бегать по сосновому лесу.
У Нины планов было куда больше:
– Володя, ты знаешь, что мы с папой придумали? Сначала мы поедем в Гельсингфорс – там у папы друг, а у друга дочка Райя – да, да – так и зовут, не Рая! У нее мама финка, и дом на краю Гельсингфорса. Мы у них погостим пару дней, а потом все вместе поедем в Иматру – там огромный водопад! Папа его видел, а я только маленькой совсем. Потом побудем дома, а потом поедем в Таллин – на две недели. А в середине июля у Николая отпуск будет, папа тут останется, а мы поедем с тетей Лидой в Городищну. Будем там гулять! Там домик старый совсем, еще дедушкин. Но дедушка там только в детстве жил, а потом в торговой фирме в Таллине служил, путешествовал много – товары в Швеции покупал. У нас на Охте дома шведский кофейник стоит – папа и тетя Лида на дни рождения родителей – ну, бабушки и дедушки – из этого кофейника кофе пьют, в память о родителях. И занавески старинные, тоже шведские – мы с тетей Лидой их в моей комнате повесили. И еще что-то есть – кукла старая, еще тетя Лида играла.