– Где вы были?
– Мы ходили смотреть чайную, – сознался тот.
Арсений Васильевич охнул:
– Зачем? Кто позволил?
Инженер по-прежнему выкручивал Володино ухо.
– Яков Моисеевич, отпустите его! – взмолилась Нина, – это все я виновата – я упросила Володю туда пойти, я волновалась за папу…
Инженер отпустил сына.
– Это не она, это я предложил, – сказал Володя, потирая ухо.
Альберг задохнулся:
– Да что ж такое…
Нина влезла между отцом и сыном:
– Он придумывает все, это я, вы его не ругайте!
– Пойдем домой, Нина, – устало сказал Арсений Васильевич, – Яков Моисеевич, спасибо вам за все и еще раз – прошу прощения. Я сам не ожидал… простите. Нина, я думаю, потом извинится сама.
Арсений Васильевич и Нина поднялись к себе. Арсений Васильевич вошел в столовую, тяжело сел к столу. Нина села напротив:
– Папа, столько случилось…
– Погоди, Нина, – перебил ее отец.
Помолчав, он заговорил:
– Ты видишь, что творится? Так вот… я прошу, нет, я требую – веди себя разумно. Я боюсь думать, во что вы там вляпались около чайной… пожалуйста, сделай выводы.
Нина вздохнула:
– Да… прости, папа.
– Я к Николаю пришел – тебя нет. Ушла, говорят. Я к лавке побежал – нету, записку прочитал. Поднялся к Альбергам– ну, слава богу, просто гулять ушли. Пошел домой, подождал. Темнеет – нет и нет! Поднялся снова – они тоже с ума сходят. Где вы? Где вас искать? Мы с Альбергом все Семенцы обегали, всех спрашиваем, никто не видел…
– Я знаешь почему ушла от Николая?
– Нет.
Нина рассказала отцу о жене Николая. Тот усмехнулся:
– Во баба…
– Мы теперь деньги обратно не получим?
– Получим, завтра пойду и заберу.
– Все? Она говорит – ты не считал.
– Как это не считал? Нешто я не знаю, сколько у меня в кассе?
– Папа, чайную всю разгромили.
– Я видел.
– Там до сих пор грабят. Вошел мужик, страшный такой…
Нина закрыла глаза:
– Вошел, ножик выхватил… Володька меня прикрывал. А тот пьяный, увидел, что мы маленькие, говорит – грабите? Сейчас я вам покажу… Володьку ударил. А я его за руку укусила! И мы убежали, и у денег на трамвай обратно не было. Мы пешком шли, почти бежали… я так устала, папа!
– Ох, Нина. Ладно, доченька, давай спать ложиться. Иди умывайся.
– Ты посидишь со мной?
– Конечно.
Нина улеглась в кровать. Арсений Васильевич сел рядом, нагнулся, поцеловал ее:
– Люблю тебя, моя маленькая.
– Папа, он так меня защищал! Все отодвигал назад, а сам вперед, вперед… ничего не боится.
– Не боится… лучше бы не тащил тебя никуда, бестолочь!
– Это я придумала!
– Да не ври-ка хоть… прям ты. Вот я поговорю с ним еще…
– Где ты болтался, неслух, негодяй? Куда ты потащил девчонку? – кричал Альберг, тряся сына за плечи, – говори! Немедленно рассказывай!
– Яков, не трогай его! Где вы были, Володя?
– Мы ходили смотреть чайную.
– Кто тебе позволил?
– Никто. Я сам придумал.
– Что с ним делать, Соня? – крикнул инженер.
– Володя, это Нина придумала?