Агент Ватикана

И вот ему позвонили.

Перекинувшись со своим удаленным приятелем-иезуитом парой слов, Дамиан перешел к чтению по бумажке.

«Все-таки какой шикарный у него голос, – отметила я, различая в польской речи свою информацию. – Не зря его зазывали работать телеведущим. Мог бы карьеру сделать».

Но тут произошло нечто странное: отец Станислав, без дела слонявшийся по студии, вдруг подскочил к Дамиану, вырвал у него трубку и отчаянно закричал в нее:

– Томек, это все ложь, не вздумай давать этого в эфир!.. – и бросил трубку. – Нельзя такое передавать!

– Ты чего!! – брат Дамиан пошел с кулаками на Станислава, перейдя на польскую непечатную лексику, из уст духовного лица звучащую крайне неуместно.

Все, кто находился в студии, бросились разнимать этих двоих.

Безусловно, отец Станислав не имел право вмешиваться в работу Дамиана, которая его не касалась никаким боком. Тем не менее он был настоятелем монастыря иезуитов, и молодой Дамиан находился в его подчинении. К тому же Станислав некогда сам работал в Радио Ватикана и по привычке стоял на страже «невинности» новостного стиля.

Вот какие сложные между иезуитами отношения.

Корона Мадонны

Это было не единственное происшествие с короной Статуи Пресвятой Девы Марии.

После паломничества Статуи Богородицы в Новосибирск прислали Ее точную копию, в дар от португальских католиков. Фигуру установили в новом Кафедральном Соборе.

…В один прекрасный день на Мессе я не увидела ни короны на голове Пресвятой Девы Марии, ни Розария в руках, сделанного из переливающихся камней.

– Украли, – объяснили мне сестры-монахини. – Подумали, что это настоящее золото и подлинные драгоценности.

– Воришек ждет такое разочарование, – сказала я.

– Да, но для нас это святыни, нам жалко.

…Каково же было мое удивление, когда на следующей воскресной Мессе Мадонна была при короне и с четками в руках! Неужто вернули?

На встрече с Епископом я, конечно, первым делом полюбопытствовала о краже. Вот что я услышала в ответ.

– Мы сразу же обратились в полицию. К слову, я рассказал полицейским, как в Швейцарии, на вокзале, у меня украли чемодан, с епископским облачением. В нем лежали митра, сутана и орнат. Представляете, швейцарская полиция в течение двадцати четырех часов обнаружила пропажу. Вот видите, говорю, как оперативно работает швейцарская полиция! А через два дня мне позвонил наш полицейский. Мы, конечно, не в Швейцарии, говорит, но вещи ваши нашли.

– Как же они их нашли? – я пришла в восхищение.

– Очень просто: посмотрели по «блошиным рынкам». Конечно, воришки их попытались продать.

Мне страшно понравилась эта история. Хоть что-то происходит, как говорит отец Войцех!

Мы даже сняли об этом маленький детектив, подъехав с камерой днем, в пустующую церковь.

Я попросила Машу, мою коллегу, медленно прошагать к алтарю, а сама произвела съемку ее движущихся ног, в пыльных сандалиях. Затем мы поменялись: я, в роли злоумышленника, грубо сняла с рук Мадонны сверкающий Розарий, а Маша нацелилась на мои руки. Да простит нас Богородица.

В полутемном храме все это выглядело вполне зловеще.

Осталось заполучить Епископа, чтобы он нам все это прокомментировал на камеру.

За всю историю существования католической киностудии «Кана» ни один сюжет не имел такого оглушительного успеха.

Самая известная польская монахиня в мире

Нашу киностудию ждала печальная новость для: брата Дамиана на целый год отправляют в Польшу, для прохождения третьей апробации (Анна Андревна бы убила меня за это слово, но в русском языке нет ему аналога. Апробация – это что-то вроде длительных духовных упражнений перед окончательным вступлением в Орден иезуитов).

Мы все были расстроены: Дамиан был молодой, энергичный, талантливый, требовательный, неплохо обучал новичков киношному делу. Не зря он так долго работал на Варшавском телевидении, да еще на руководящей должности.

Как ответственный человек, брат Дамиан посчитал своим долгом оставить себе замену, даже в таком второстепенном деле, как передача новостей Польскому каналу Ватиканского радио.

Он договорился с монахиней, деловитой громкоголосой елизаветянкой. Сестра Барбара, рослая, быстроглазая, вечно куда-то торопилась, и вилон над растрепанной челкой едва не слетал с макушки.

– Как напишешь новости для Русского канала, копию сразу пересылай сестре Барбаре, – инструктировал меня Дамиан напоследок. – Она быстро переведет на польский и прямо из своего монастыря передаст в Ватикан. Деньги разделите пополам.

Все было продумано основательно, до мелочей. Как хорошо, что сестра Барбара будет держать связь из своего монастыря, а не от иезуитов, и теперь никакой отец Станислав не сможет вырвать у нее трубку из рук!

Действительно, первое время мы с монахиней работали без сбоев. Та даже вошла во вкус. Отец Войцех дразнил ее «самой популярной польской монахиней».

И тут случилось неприятное…

Сестра Барбара рассказала о работе на Ватиканском радио своему духовнику (с ударением на последний слог). Им отказался… отец Станислав.

Тот потребовал, чтобы она показывала ему все новости перед тем, как отправлять в эфир.

– Сестра Барбара, как дела? – спросила я, ни о чем не подозревая, встретив ее на Мессе у францисканцев. – Запись прошла нормально? – поинтересовалась я, больше для порядка.

– Нет, отец Станислав еще не проверил, – вдруг ответила монашка. – Когда отдаст мне исправленный вариант, тогда отправлю.

– Как!? Почему вообще он должен проверять? Мы с Вами от него никак не зависим! – возмутилась я.

– Тебе, Леля, этого не понять. В церкви так принято. К тому же он сам работал на Ватиканском радио, поэтому лучше нас знает.

– Тем более он должен понимать, что новости – это срочно!

– Отец Станислав сказал, что на этой неделе у него не будет времени, чтобы проверить. Может, на следующей.

– Как!?

– Мы не должны ничего делать наспех, – назидательно сказала сестра Барбара.

Сбылись мои худшие опасения: когда Барбара, выцепив текст от отца Станислава, наконец, передала в Ватикан новости, те уже ими не являлись, и давно. Конечно, сотрудники Польского канала отказались их принять.

А там и вовсе перестали звонить сестре Барбаре.

Я поняла одно: если требуется развалить отлаженное дело, вернее всего обратиться к отцу Станиславу.

Сколько народу работает в курии?