Энциклопедия по святым местам центра России

Епископ Белгородский и Обоянский Епифаний (Тихорский; 1722–1731), в год своей хиротонии на Белгородскую кафедру, в 1722 г., учредил при архиерейском доме школу, в основу обучения которой была заложена целая система, невиданная доселе. В России того времени аналогов этой школы не было. В 1726 г. школа была переведена в Харьков, где в 1734 г. получила статус коллегиума и стала одной из лучших духовных школ России XVII в. Основы систематического образования, заложенные епископом Епифанием, были впоследствии, в полной мере, восприняты светской школой, в том числе и высшей. Поборник грамотности епископ Епифаний (Тихорский) был погребен в Белгородском соборе.

В 1748–1754 гг. Белгородскую кафедру возглавлял великий подвижник Русской Православной Церкви епископ Иоасаф (Горленко).

Сам святитель, историей своего рода, был тесно связан с югом России, Запорожской Сечью. По семейным преданиям, предки его считались выходцами «из венгров». Документ последней четверти XVI в., в котором говорится о козацких мучениках гетманах Сверчовском и Зборовском, упоминает и пана Горленко. В XVII в. предок святителя, Лазарь Горленко, состоял на военной службе Московского царя и весной 1687 г. отправился с ополчением в свой последний поход на крымцев. Этот несчастный крымский поход кончился трагически. Казаки бросились грабить и убивать своих старшин, одной из первых жертв пал престарелый Лазарь Горленко. Его изрубили саблями и едва живого бросили в печь. Спустя десять лет, его останки были погребены в семейном склепе Густынского монастыря (ныне Черниговская область Украины).

Гибель Лазаря Горленко совпала с принятием Мазепой гетманской булавы, а с судьбой самого Мазепы трагически связалась жизнь сына Лазаря – Дмитрия. Наказной гетман, вместе с Мазепой он бежал в Молдавию, а затем в Турцию. В добровольном изгнании он прожил шесть лет, после чего, помилованный, возвратился в Россию и шестнадцать лет провел в ссылке, в Москве. На родину Дмитрий вернулся древним старцем. Скончался он зимой 1731 г., завещав похоронить себя в Густынской обители.

Его старший сын – Андрей Горленко был отцом свт. Иоасафа. По наветам и лживым доносам гетмана Скоропадского, он Был признан «политически неблагонадежным» и отправлен в Москву, где и содержался под арестом пять лет. По возвращении из ссылки Андрей Дмитриевич начал процесс против своих клеветников, который через несколько лет кончился всецело в его пользу. Андрей Дмитриевич пережил своего знаменитого сына-подвижника и скончался глубоким старцем.

В роду Горленко были монахи, брат и сестра Иоасафа постриглись с именами Пахомия и Анастасии. Будущий святитель земли Белгородской родился в городе Прилуки 8 сентября 1705 г., в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, когда в храмах служили литургию. Младенца нарекли Иоакимом. Несмотря на то, что семья жила в достатке, родители приучали Иоакима, как и других своих детей, к умеренности, скромности и трудолюбию. Всякие излишества и праздность считались вредными и предосудительными.

Родители хотели видеть своего сына-первенца наследником их имения и продолжателем добрых воинских традиций рода Горленко, но Иоаким с детства проявлял интерес только к служению Богу.

Однажды, когда Андрей Дмитриевич сидел на крыльце своего дома и размышляя о судьбе старшего сына, он увидел, что небо словно объяло пламя, в нем стояла Пресвятая Богородица, а у ног Ее лежал распростертый Иоаким. Видение сопровождал глас: «Довлеет Ми молитва Твоя». В это мгновение Ангел накрыл отрока епископской мантией. Отец был потрясен видением, но, по воле Божией, забыл о нем, и вспомнил лишь по кончине сына.

Когда Иоакиму исполнилось четыре года, на полях Полтавы разыгралась знаменитая битва, после которой дед и отец его вынуждены были, как изменники, бежать из Малороссии. Такое печальное событие в родной семье, конечно, не могло не отразиться на душе впечатлительного мальчика.

Когда Иоакиму исполнилось семь лет, отец уступил его желанию поступить в школу Киевского Братского монастыря. Иоаким учился с увлечением и прилежанием и уже к шестнадцати годам стал помышлять об иноческой жизни. После монастырской школы он продолжил обучение в Киевской духовной академии, а затем, втайне от родителей, оставил учебу и ушел в Киево-Межигорский Спасо-Преображенский монастырь, где принял монашеский постриг с именем Иларион. Через два года монаха Илариона перевели в воспитавшую его Братскую академию учителем. Здесь он был пострижен в мантию и назван Иоасафом, в честь святого индийского царевича. Кроме преподавания в Братской академии, Иоасаф Горленко, возведенный в сан иеродиакона, был членом Киевской духовной академии. В этот период жизни он начал трудиться на ниве пастырского служения сначала в Братском монастыре, а затем в Софийском кафедральном монастыре Киева. В июне 1737 г. иеромонаха Иоасафа назначили настоятелем Мгарского Спасо-Преображенского монастыря Полтавской губернии, который находился в это время в запущенном состоянии.

Поворотным моментом биографии молодого настоятеля стала поездка ко двору, за сбором средств на монастырь. Сказанная им речь произвела впечатление на императрицу Елизавету Петровну. По личному указанию государыни, 14 сентября 1744 г. Иоасаф был возведен в сан архимандрита, а через полтора месяца назначен наместником главнейшего монастыря страны – Троице-Сергиевой лавры. В 1745 г. архимандрит Иоасаф прибыл в лавру, которая за год до его приезда была опустошена пожаром. С огромной энергией он принялся за восстановление святынь знаменитой обители.

Однако его служение в лавре оказалось непродолжительным.

1 января 1748 г. скончался митрополит Белгородский и Обоянский Антоний (Черновский) и на его место Св. Синод (Св. Синод) и императрица определили наместника Троице-Сергиевой лавры архимандрита Иоасафа. На следующий день в Санкт-Петербурге, в Петропавловском соборе, в присутствии императрицы, состоялось рукоположение Иоасафа (Горленко) в епископа Белгородского и Обоянского.

Утром 6 августа 1748 г. епископ Иоасаф прибыл к новому месту своего служения, в Белгород, и сразу отправился в собор, где совершил литургию. Так началась его многотрудная служба на епископском поприще, ставшая вершиной подвижнической деятельности свт. Иоасафа.

Белгородская епархия в то время была одной из самых обширных епархий России, но находилась она в плачевном состоянии. Еще в Петербурге, из дел Св. Синода, епископ Иоасаф узнал, что предшественник его по кафедре не отличался административными способностями, его помощники по управлению Были люди недостойные, алчные и грубые, опереться было не на кого, ибо духовенство большею частью было малообразовано, дворянство заражено вольнодумством, простой народ истинной веры не знал, правил христианской жизни не соблюдал, был невежественен и суеверен, многие храмы ветшали и годами не ремонтировались.

Епископ Иоасаф стал совершать поездки по своей епархии. Большое внимание он уделял религиозно-нравственному состоянию местного духовенства, работе учебных заведений. Одной из главных своих забот владыка считал помощь бедным. Он лично навещал обездоленных судьбой людей, неся им духовную и материальную помощь, приходил к больным и приносил им исцеление. В 1754 г. объезжая по обыкновению свою епархию, свт. Иоасаф посетил город Изюм, где стал свидетелем чудесного явления Песчанской иконы Божией Матери.

29 мая 1754 г. епископ Иоасаф отслужил литургию в белгородском соборе, во время которой обратился к братии и пастве с прощальным словом. Он просил у всех прощения, сам простил всех и сказал, что покидает Белгород навсегда. Он отправился на родину, повидаться со стариками-родителями. Перед отъездом епископ завещал приготовить к осени, в юго-западной стороне собора, склеп для своего погребения.

Отцу епископа, Андрею Дмитриевичу, в то время было семьдесят лет. Опершись на трость, он, со всей семьей, ждал на крыльце дома своего сына. Когда подъехала карета и отворились ее дверцы, отец должен был поклониться сыну до земли, как святителю, но кланяться сыну было зазорно. Тогда старик, будто нечаянно, уронил трость и поспешил ее поднять, склонившись до земли, но сын опередил отца.

В конце года лета владыка Иоасаф, находясь в Прилуках, расхворался, но продолжил путь в свою епархию. Однако доехал он только до Грайворона, здесь совершенно слег и 10 декабря 1754 г., в пятом часу дня, тихо скончался, пятидесяти лет от роду. 15 декабря тело свт. Иоасафа было перевезено в Белгород и поставлено в соборе. Народ толпами ежедневно стекался сюда для отдания последнего целования святителю и, к удивлению своему, не замечал за все это продолжительное время никаких следов тления. 28 февраля 1755 г. состоялось погребение святителя в соборе, в устроенном, по его велению, склепе. Через два года соборное духовенство открыло вход в склеп. Все увидели, что тело святителя не подверглось ни малейшему тлению, несмотря на явную сырость. А старый казак Андрей Дмитриевич Горленко оставил свой роскошный дом и поселился в лесу, где срубил маленькую келью. Там, в молитвах, он провел остаток своих дней.

На Белгородской кафедре было немало достойных владык, внесших достойный вклад в дело свт. Иоасафа. Развитию духовного и светского образования способствовали епископы Самуил (Миславский; 1768–1771), Петр (Смелич; 1736–1744), Феоктист (Мочульский; 1787–1818).

Епископ Самуил (Миславский) известен как замечательный лингвист своего времени, знавший латинский, польский, французский, немецкий и греческий языки. Он издал богословские лекции Феофана Прокоповича, трактат Адама Зерникова «О происхождении Св. Духа», составил «Латинскую грамматику», собрание поучительных слов из сочинений Ивана Златоуста и Ефрема Сирина, краткое историческое описание Киево-Печерской лавры. Епископ являлся членом Санкт-Петербургской Академии Наук. В 1771 г. он оставил Белгородскую кафедру и занимал с тех пор различные епархии, а закончил свое служение в сане митрополита Киевского.

Епископ Петр (Смелич) происходил из Сербии. Был известен Петру I, который при открытии Св. Синода назначил его советником и наградил панагией. В 1725 г. Петр (Смелич) получил звание «первейшего архимандрита во всей империи». В 1736 г. Он был хиротонисан в архиепископа Белгородского. В 1737 г. он учредил малые славяно-латинские школы в Белгороде, Курске и Старом Осколе. Выпускники этих школ могли поступать в Харьковский коллегиум. В самом Харьковском коллегиуме владыка открыл классы французского и немецкого языков, математики, геометрии, истории, географии и архитектуры. В 1742 г., ввиду преклонных лет, он ушел от управления епархией и был назначен настоятелем Ново-Иерусалимского монастыря, где и скончался.

Согласно реформе 1764 г. Белгородская епархия была отнесена к третьему классу. Тогда произошло огромное сокращение числа монастырей и монашествующих. Уцелела Борисовская Тихвинская пустынь, полностью содержащаяся на иждивение графа П.Б. Шереметева. Это определило ее дальнейшую судьбу, на протяжении длительного времени Борисовская пустынь оставалась одной из самых известных высокодуховных обителей России.

В 1787 г. к Белгородской епархии была присоединена Курская земля и епархия стала называться Белгородская и Курская. Первым владыкой объединенной епархии стал Феоктист (Мочульский). В 1799 г. произошло разделение Белгородской епархии на Курскую и Белгородскую и СлободскоУкраинскую (позднее – Харьковскую). Согласно докладу Св. Синода от 1799 г., архиереи, занимавшие третьеклассные кафедры, должны были жить в губернском городе. Но, даже несмотря на это, уездный Белгород продолжал оставаться духовным центром Курской и Белгородской епархии, поскольку в нем почивали мощи свт. Иоасафа, почитавшегося народом задолго до его канонизации.

В 1801 г. Феоктист (Мочульский) был возведен в сан архиепископа. Являясь высокообразованным человеком, членом Санкт-Петербургской Академии Наук и почетным членом Харьковского университета, владыка особенно заботился о распространении просвещения в своей епархии. Он открывал во всех уездных городах епархиальные училища, сам составлял для них учебники, сформировывал кружки учителей. Белгородская малая духовная семинария при нем была преобразована в полную семинарию.

1911 г. стал особо знаменателен для Белгородской епархии. По инициативе императора Николая II состоялось торжественное прославление свт. Иоасафа Белгородского. Еще задолго до этого, по настойчивым просьбам жителей города и окрестных сел, не раз епархиальные власти возбуждали ходатайство перед высшей властью о причислении епископа Иоасафа к лику святых. Наконец, в 1910 г. император Николай II на докладе Св. Синода о необходимости и целесообразности канонизации епископа Белгородского и Обоянского Иоасафа наложил резолюцию: «Приемлю предположения Св. Синода с искренним умилением и полным сочувствием».

Торжественное мероприятие было назначено на 4 сентября 1911 г. В Белгород прибыли члены императорской семьи, официальные депутации от Государственной Думы, губернских, городских дум, и других общественных организаций. Крестными ходами шли богомольцы из других городов, так самым многочисленным был курский крестный ход, насчитывавший двадцать тысяч человек. Всего, по официальным данным, в Белгород прибыло более двухсот тысяч человек. Очевидцы вспоминали, что по сторонам дороги, по которой должны были нести мощи святителя, толпились увечные, калеки и бесноватые, самые тяжелые лежали вдоль обочины. Чаяния страдальцев оправдались, молитвами свт. Иоасафа слепые прозрели, глухие услышали, немые начали говорить, кричать и прыгать от радости, у калек выпрямлялись больные конечности.

В 6 часов раздался удар монастырского колокола, подхваченный всеми белгородскими церквами. Храмы стали наполняться народом. Народ повалил на площадь и несметной тесной толпой окружил монастырь. Войска и полиция с трудом сдерживали богомольцев. Торжественно и умилительно совершалась последняя панихида по свт. Иоасафу. После панихиды, митрополит с сослужащими архиереями вошел в пещеру, где покоились мощи свт. Иоасафа, архиереи благоговейно переложили их в новый кипарисовый гроб, митрополит замкнул его и передал ключи от гроба ключарю собора. Началась сокровенная и торжественная всенощная. В храм было дозволено войти только священнослужителям, но и те не все смогли уместиться в этот день в храме.

Во время литии митрополит и архиереи спустились в пещеру, где покоились мощи, подняли их, и вынесли в храм, а затем крестным ходом обнесли вокруг собора. Шествие это продолжалось около часа. После этого, крестный ход вернулся в собор, гроб со святыми мощами был поставлен посередине храма, на заранее приготовленном возвышении. При зажжении всех свечей, ключарь поднес митрополиту ключ от гроба свт. Иоасафа, митрополит открыл гроб, крышку его взяли два протоиерея и внесли в алтарь. После пения Величания курского архиерейского хора и чтения Евангелия, святители, преклонив колена, по очереди прикладывались к святым мощам, после них к елеопомазанию и лобызанию святых мощей был допущен народ. В тот момент когда гроб со святыми мощами свт. Иоасафа был поднят и поставлен на горнем месте в алтаре, у присутствующих создалось впечатление, что святитель снова предстоятельствует перед своей паствой во время литургии.

Но недолго православные белгородцы поклонялись своей святыне. 1 декабря 1920 г. новые власти провели кощунственное вскрытие и анатомирование святых мощей. Затем их передали в московский музей Наркомзема. Там мощи стояли в музейной коллекции, на открытом обозрении, и некоторые верующие ухитрялись украдкой к ним прикладываться. Особенно череда паломников увеличилась в дни Великой Отечественной войны. После войны, власти оставлять мощи в Москве не решились, так как к ним продолжали идти толпы паломников. Мощи срочно перевезли в Ленинград, в Казанский собор, где тогда располагался Музей религии и атеизма. Но и в Ленинграде в точности повторилась московская история. В 1970 г. директор Музея религии и атеизма получил указание убрать из музея все имеющиеся в нем мощи. Но сотрудники музея Аркадий Васильевич Соколов и Владимир Иванович Прудников перепрятали мощи свт. Иоасафа на чердаке Казанского собора. Более двадцати лет они хранили эту тайну и только в 1991 г. Аркадий Васильевич рассказал о событиях двадцатилетней давности своей дочери. В этом же году мощи были перевезены в Москву, где они почти месяц находились в патриаршем Богоявленском соборе. И ровно через восемьдесят лет после канонизации Православной Церковью Белгородского святителя, его мощи вернулись в его престольный град. 16 сентября 1991 г. мощи с крестным ходом были перенесены в Белгород, и помещены в Преображенском кафедральном соборе. В этот день над Белгородом просияла радуга и распространялось нежное благоухание.

Постановлением Св. Синода Русской Православной Церкви от 18 июля 1995 г. и Указом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II от 19 июля 1995 г. была возрождена Белгородская и Старооскольская епархия. В 2000 г. от Белгородской епархии в сонме новомучеников и исповедников Российских были прославлены семнадцать служителей епархии XX в.

Белгород

Белгород – древний русский город, впервые упоминается документами в 1237 г. Но о тогдашней его истории сведений сохранилось мало, по причине постоянных набегов, которым подвергались южные земли Руси. Масштабное строительство в Белгороде началось в 1593 г., когда по приказу царя Федора Ивановича, князья-воеводы Михаил Ноздреватый и Андрей Волконский возвели крепость на Белой (меловой) горе, при впадении Везелки в Северский Донец.

В 1599 г. по повелению Бориса Годунова, воевода князь Григорий Константинович Волконский основал подле крепости Николаевский мужской монастырь. Достроил обитель воевода Амвросий Иванович Лодыженский, по грамоте Патриарха Филарета. Монастырь просуществовал до 1842 г., когда был упразднен, и вероятно, присоединен к Троицкому монастырю в Бел городе.

Вскоре после основания, Белгород был разорен литовцами, поэтому был временно перенесен на левую, луговую сторону реки (впоследствии – с. Старое Городище). В 1665 г. Белгород был возвращен на прежнее место. По обе стороны от Белгорода, на протяжении трехсот верст, шли земляные валы. Они охватывали территорию от реки Ворсклы до Дона. Эта укрепленная линия получила название Белгородской засечной черты, в нее входили двенадцать укреплений, среди которых самой сильной крепостью был Бел город.

Петр I заселил часть города ратными людьми белгородского гарнизона. В 1703 г. по указу царя для них была выстроена Успенско-Николаевская церковь.

В 1766 г. Белгород был уничтожен великим пожаром, после которого в 1768 г. был высочайше утвержден новый план городской застройки.

Второй важной датой для истории города стал 1869 г., когда через Белгород прошла Курско-Харьково-Азовская железная дорога.

В 1871 г. был устроен водопровод с водоподъемными воротами. Он снабжал город родниковой водой, которую забирал из-под исторической Белой (меловой) горы. Во время русско-турецкой войны, с 1 июля 1877 г. по 12 октября 1878 г. древний белгородский женский монастырь Рождества Пресвятой Богородицы, известный еще с 1635 г., принял раненых. Уход за ними был возложен на сестер. Об их добросовестной работе красноречиво свидетельствует тот факт, что из 863 подопечных госпиталя умерло только 20 человек.

4 мая 1904 г. Белгород посетил Николай II. В память этого, лучшая улица города – Корочанская, ведущая от железнодорожного вокзала к базарной площади, была переименована в улицу Николая II.

В 1905 г. в Белгороде было учреждено викариатство, епископ белгородский стал настоятелем Свято-Троицкого монастыря.

К 1917 г. в Белгороде было более двадцати храмов и три монастыря.

С уничтожением в 1930-х гг. Троицкого собора, статус кафедрального храма перешел к Преображенскому собору, а потом, с его закрытием, к Иоасафовскому. В настоящее время кафедральным собором Белгорода является Спасо-Преображенский собор.

Троицкий собор. В старину на территории центральной части Белгорода располагалась третья Белгородская крепость, от которой и пошел современный Белгород. Со второй половины XVII в. здесь находился воеводский двор, а с 1667 г. – резиденция всех белгородских митрополитов, епископов и архиепископов, управлявших обширной епархией. Здесь же был построен кафедральный Троицкий собор, ставший усыпальницей всех белгородских архиереев, начиная от первого Феодосия и кончая епископом Никодимом (Кононовым), зверски замученным в 1919 г. и канонизированном Юбилейным Собором Русской Православной Церкви. Главными святынями собора и всей Белгородской епархии являлись мощи свт. Иоасафа (Горленко) и икона Николы Ратного.

Свято-Троицкий храм монастыря – современник Белгорода. Он ведет свою историю от древней деревянной церкви Живоначальной Троицы, построенной еще в 1593 (по другим данным, в 1596) г. на Белой горе. Потом церковь перенесли на левый берег Северского Донца (ныне территория Старого города). Первоначальный храм был деревянный и маленький. Он погиб в большом белгородском пожаре, и в 1623 г. был восстановлен на средства казны, с двумя приделами в честь Похвалы Пресвятой Богородицы и прп. Михаила Малеина. В 1650 г. Троицкий храм, вместе с крепостью, был перенесен на правый берег реки.

С учреждением в Белгороде епархии, Свято-Троицкий храм был возведен на степень кафедрального собора. В 1690 г., при митрополите Белгородском и Обоянском Авраамии (Юхове), вместо деревянной церкви был заложен великолепный каменный собор, который строился семнадцать лет. Освятил собор в 1707 г. Белгородский митрополит Иустин (Базилевич). Этот храм помнил служение свт. Иоасафа (Горленко), его предшественников и последующих белгородских епископов и архиепископов. Жили владыки в располагавшемся рядом двухэтажном архиерейском доме. В 1706–1708 гг., по инициативе митрополита Иустина (Базилевича), при архиерейском доме была построена крестовая церковь свв. Антония и Феодосия Печерских. Интересна судьба этого храма. С перенесением кафедры из Белгорода в Курск, церковь была упразднена и переделана в монастырские кельи. В конце 1860 г. она была восстановлена, а при перестройке настоятельских келий епископом Сергием в 1864 г., в южной стороне здания была устроена новая домовая церковь во имя свт. Тихона Задонского, мощи которого были открыты за три года до этого.

В 1750 г. епископ Иоасаф (Горленко) на южной стороне собора устроил придел в честь Успения Пресвятой Богородицы. В следующем году храм был отреставрирован, после чего, 30 июня того же года, его снова освятил епископ Иоасаф.

Еще при своей жизни, свт. Иоасаф завещал похоронить себя с юго-западной стороны храма. Был вырыт склеп, куда был впоследствии помещен гроб с телом святителя. Над этим склепом брат покойного, полковник Андрей Андреевич Горленко устроил, согласно завещанию владыки, небольшую придельную церковь во имя Страшного суда, освященную в 1755 г. По воле святителя, в этом приделе всегда служили раннюю литургию и поминали всех усопших, в том силе и покойного святителя.

Спустя некоторое время после погребения, выяснилось, что тело епископа Иоасафа не подвергается тлению. Слух об этом быстро распространился по Белгороду и его окрестностям. К гробу святителя стали стекаться больные и увечные люди, многие из которых получали исцеление. Молва о чудодейственной силе мощей епископа Белгородского Иоасафа передавалась из уст в уста, доходила до самых далеких уголков России. С каждым годом все больше и больше паломников шли в Белгород к гробу святителя. Задолго до канонизации в народе его стали почитать как святого. Во многих домах его портретные изображения висели в красном углу вместе с иконами.

Склеп святителя был почитаем богомольцами. По крутой узкой лестнице они спускались в глубокую пещеру, где, в открытой раке, лежал святитель в полном архиерейском облачении, с митрой на голове, а часть его руки была обнажена для прикладывания. У раки стоял святительский жезл. Над мощами теплилось несколько лампад.