Победа над бездной

– Шеф, так вот ты какой! А где же забота о дорогих коллегах? За один сегодняшний день мне на целый год в санаторий надо. Хотя… после таких частот лучше сразу на отпевание. Да от вас и цветов не дождешься, разве только стакан водки на могилку поставите. Ну потом, конечно, орден принесете, которым меня наградят… Посмертно.

– Давай, Дэн, не тяни, говори пока живой, что наслушал по Сгорину, а то так и опоздать можно!

– Как далеко начальство от народа! Это факт. Исторический, между прочим… А теперь, господа-товарищи, прошу внимания! Максимальная плотность – в зоне три – три и восемь герц*, – после этих слов Денис взглянул на коллег, чтобы понять их впечатление, но те замолчали от неожиданного потрясения.

Наконец, Илья Борисович спросил с внезапной хрипотцой в голосе: – Амплитуда?

– Низкая, – произнес окончательный приговор Денис.

Илья выкатил глаза: – А ведь он еще в адеквате… Невероятно! Ну Сгорин… ну богатырь! – и, покачав головой, добавил: – Вот те и резерв главного командования. Это же сверхлюди!

– Штучный экземпляр! – с чувством сказал «энтузиаст». – Хм… О роли личности в истории…

Денис, выждав несколько минут для беспрепятственного прохождения реакции, продолжил удивлять:

– Я сделал запрос в Питер, в НИИ Бехтерева. Цитирую ответ из лаборатории нейрофизиологии: «Состояние пациента может иметь признаки беспомощности и нуждаться в опеке по причине низкой социальной адаптации». И дальше, из рекомендаций: «Необходимо дать ему ориентиры, в том числе пространственные. Пациента нельзя оставлять в одиночестве. Затем нужно помочь войти в социум»… Ну и так далее.

Возникшее из-за полной растерянности молчание прервал Илья, обратившись к «энтузиасту науки»: – Будущий академик Александр Ивашов, ваши соображения?

Тот ответил вопросом в адрес шефа: – Сколько дней на этом свете нам отведено Максимычем для анализа ритмов в динамике?

– Н.И. выбила трое суток, клянясь при этом, что спать с Лёш Васильичем она не будет.

– Феерично! – оценив подтекст, ухмыльнулся «будущий академик»: – Наталия Ивановна верна себе. Почему в науке наград за стойкость нет? – и привычно уткнувшись в монитор, заявил: – Итак, главное – чип. МРТ и ЭЭГ* – потом.

– Давай, Сань, вперед! И да поможет нам царь Соломон! – подбодрил шеф «рабочей молитвой».

Эта «формула» вошла для них в привычку после того, как Илья «в целях очищения крови юмором» прикрепил на стену обычный А4-лист с притчей Соломона: «Веселое сердце благотворно, как врачевство, а унылый дух сушит кости».

Глава 11. Победить или погибнуть

Юрий Максимович по-военному четко и без лишних движений навел порядок на столе, посмотрел на часы, отозвался на невеселые мысли глубоким вздохом, взял папку и быстро вышел из кабинета. За время перехода в другой корпус он успел выстроить в голове схему доклада и просчитать ответы на вероятные вопросы.

– Разрешите? – открывая дверь и сканируя присутствующих, спросил он.

– Заходи, – раздался мощный голос сидящего во главе длинного стола мужчины средних лет с блестящей лысиной на голове.

Ряды кресел вдоль стен были пусты: в кабинете, кроме его хозяина, находился всего один человек, – подполковник Уженов Сергей Викторович, хорошо знакомый Юрию Максимовичу по прежней работе. Оба внимательно следили за происходящим на большом экране, висящем на стене.

– Юрий Максимович, скажи, это Медведкин вел Сазонова? – классическим голосом начальника спросил блестяще-лысый, кивая на экран.

– Да, его кафедра психиатрии. В основном, он сам с Сазоновым работал.

– Помнится, Медведкин тогда про какие-то идеи говорил, которые якобы еще ждут своего подтверждения. Как думаешь, стоит ли ему над Сгориным потрудиться?

– Убежден, что необходимо. Во всяком случае, у нас на эту кафедру пока еще есть надежда, хотя заключение они подготовили… – полковник замялся, старательно подыскивая слово, – абсолютно безрадостное.

– А именно?

– Полагают, что у Сгорина нет шансов. И во избежание совершения им тех действий, ради которых "партнеры" затеяли операцию, единственный рабочий вариант – это обнуление майора.

– Вот как? На что же тогда рассчитываете? – и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Мы тут архивы по Сазонову подняли. Высококлассный был специалист. Что скажешь, Юрий Максимович?

– Наверное, вы меня не о профессионализме его спрашиваете, – протирая очки в тысячный раз за вечер, ответил полковник. – Уровень Сазонова был высочайшим, таких мало. Как говорится, единичные и выдающиеся.

Но помочь ему не смогли. Противник сработал виртуозно. И на этот раз мы шансами не блещем, так что опять можем проиграть дуэль… Сейчас, столкнувшись с ситуацией майора Сгорина, мы видим аналог истории с Сазоновым. Ясно, что с той стороны идет отработка новых средств с подтверждением их успешного применения. Могу констатировать, что нынешний случай гораздо более тяжелый, хотя и так уж сложнее некуда. Надежды мало, – посмотрев нелегким взглядом из-под очков, добавил Юрий Максимович. – Безусловно, пытаться будем до последнего шанса. Сделаем все возможное, чтобы сохранить личность героического офицера.

– Ну, полковник, чуть слезу из меня не выбил. Красиво говоришь! – ответил обладатель зеркальной лысины. – Аналитику давай с отчетами! Да и вообще, товарищи офицеры, хочу призвать вас к более тщательной и выверенной работе. Совершенно ясно, что в такой обстановке даже незначительная невнимательность, уж не говоря об ошибках, могут привести нашу страну к катастрофическим последствиям. Вариантов у нас, как всегда, два: победить или погибнуть. Поэтому предлагаю провести пошаговый сравнительный анализ состояний, условий, обстоятельств, положений Сазонова и Сгорина; это во-первых. Во-вторых, необходимо учесть все самые незначительные детали в деле того и другого. Что общего? В чем наблюдаются полные совпадения, в чем – хотя бы микроскопические различия? Имею в виду здесь и работу, проведенную нашими офицерами, и те воздействия, которые были оказаны на них, равно как и наступившие последствия. Анализировать все до мелочи! Так что, Юрий Максимович, засучай рукава! Рано утром жду с полными выкладками и вариантами решений. В вашем распоряжении, товарищи офицеры… – Геннадий Николаевич внимательно посмотрел на часы, – если необходимо, могу выделить дополнительно полчаса для повторного анализа видео. Это максимум. Завтра мы обязаны принять окончательное решение с докладом наверх. Время не терпит… вернее, у нас его просто нет.

Глава 12. Он исчез

– Ну неужели ты не понимаешь, мама, – стоя у открытого окна, с раздражением говорила по телефону не очень молодая, но прекрасно подтянутая и все еще красивая женщина, – я никуда не поеду без Игоря… Ну и что? Буду ждать. Я уже привыкла. Мам, ну не нервничай ты так, а то давление повысится! Не волнуйся, скоро все прояснится! Мне звонили вчера, сказали, что на днях он будет дома… Откуда я знаю, почему он в госпитале? Ну зачем нам обсуждать неизвестно что? Пожалуйста, хватит! Давай, успокаивайся и закончим на этом. Я позвоню тебе, когда Игорь вернется, хорошо? Всё, целую!

На землю робко упали первые небесные капли, а, спустя несколько минут, осмелев, уже превратились в звонкий дождик. Через широко распахнутое окно квартиру на третьем этаже победоносно заполнил аромат сочно-зеленой молодой листвы. А за ним вдруг влетела музыка: откуда-то, как по волшебству, зазвучал Моцарт, сначала едва уловимо, потом все отчетливее и радостнее.

Неведомым образом невидимый дирижер виртуозно собрал вместе отрывки из прошлого, которые под утонченный классический аккомпанемент с легкостью сложились в живую картину памяти…

– Соня, если ты меня не будешь ждать, я не вернусь, – Игорь лукаво улыбнулся и крепко обнял ее за плечи. – Говори, жена, любишь ли ты своего мужа? – и вдруг с трепетной нежностью, противоречащей напускному веселью, расправил ее блестящие на солнце волосы.