Ещё тридцать восемь кошек до сорока

На самом деле, как она не бодрилась, было ей страшновато… Да что там! Просто страшно. Очень уж большие суммы, слишком большая ответственность в случае проигрыша, потому что Дашка отлично осознавала – эта игра всерьёз, и мелкой сошке в должности заместителя главбуха в этой игре предусмотрена роль весьма незавидная.

– Очень хочется с кем-то посоветоваться! Нине позвонить или вообще Матвею. Только вот не поверят! Да, Нина меня знает лучше, но она может засомневаться… Это же может быть проверкой её благонадёжности, типа, доложит ли директору или утаит? С его-то мнительностью…

Дашка вспомнила, как первое время удивлялась странным перепадам настроения директора, который из вполне себе приятного человека периодически превращался в исключительно подозрительного типа, который окапывался в бухгалтерии и проверял каждый оплаченный счёт, даже самый копеечный.

– Подкосила его та история с Марковским, – как-то объяснила ей Нина. – Вот иногда и клинит. Не обращай на это внимания – идеальных людей нет, а идеальных директоров тем более!

– Угу… если его так клинит из-за увеличения на рубль тридцать шесть копеек ежемесячного платежа за офисный телефон, то что же будет завтра, когда он осознает, что может потерять и заказчиков, и все деньги, и саму компанию. И тут я такая с нелепейшей историей про телепортировавшийся в мою сумку договор! Причём обнаружила я его только после того, как Матвей сказал про полицию! Ага… поверит он мне, как же! Да в лучшем случае просто уволит!

Дарья поёжилась и вздохнула. Она прекрасно понимала, что люди на работе вовсе не обязаны ей верить, входить в её положение, как-то особо к ней относиться. Да, они могли вместе шутить, ругать начальство, пить чай, кофе или что-то покрепче, когда приходили праздники или чьи-то дни рождения. Да, могли поделиться чем-то личным. Да, могли помочь. Но могли и подставить, посплетничать, позавидовать и просто напакостничать. Всё, всё, что угодно и хлеба можно не давать!

– Это просто работа, место, где я зарабатываю деньги! Только и всего! – периодически напоминала себе Даша. – «Коллектив-семья» это просто ерунда. Может, и бывает такое, когда люди много-много лет вместе работают, но это исключение! А я не в исключении работаю, а в реальности!

Глава 8. Люблю себя в искусстве

Вполне ожидаемый ураган бушевал над Дашкиным местом работы, громыхая раскатами грома, вспыхивая молниями коротких конфликтов, которые неизбежны, когда вокруг все так раздражены.

– Женька! Это ты потерял договор! Если бы не ты, всё было бы нормально! – вопил Артём на Евгения Евгеньевича.

– Да если бы не я, мы бы его и не подписали! – огрызался Евгений, лихорадочно перекапывая в сотый раз свои и чужие бумаги – все, которые находил.

Нина Ивановна ледяным непоколебимым айсбергом восседала в бухгалтерии, остужая горячие головы, врывашихся туда в поисках договора сотрудников.

– Ты мне его отдавал? Нет? Тогда не лезь в папки! – неизменно отвечала она желающим порыться в бухгалтерских документах. – Нет, можешь попробовать, конечно, но только через твой труп!

Дашка тихо, как мышка, нет, как насторожившаяся серая кошка сидела за своим столом и размышляла: – Идея подложить в наши папки для сохранения – правильная, а вот как потом вернуть? Все же с ума сходят!

Правда, после очередного визга из коридора, который оповещал офис о том, что искали уже везде, кроме проклятой бухгалтерии, а тамошняя главгидра только гонит всех, сочувствия к коллегам у Дашки мигом поубавилось.

– Ах, вы так… Ну и ищите, а я пока в засаде посижу. Может, конечно, никто и не станет проверять, на месте ли бумаги, тогда буду думать, как вернуть, но пару дней подожду…

И стоило только ей принять такое решение и с чистой совестью отправиться на обед, как события стали развиваться очень быстро. Отголосок знакомого до дрожи запаха издалека подсказал ей, что ловушка сработала!

– Ой, что у нас так… ффффффоняет? – зафырчала красавица Альбина – вторая племянница директора. – Словно парфюмерный склад разбился, перемешался и сконцентрировался!

– Ну, надо же! А она талант, оказывается! – одобрила про себя Даша. – И ведь лучше не скажешь!

Мимо Даши по коридору промчался один из замов, устремляясь в мужской туалет. За ним широкой удушающей волной стелился тётьзоичкин подарочный аромат.

– Да елки-палки! Кто бы мог подумать, что это он! Я ведь уверена была, что он ни при чём! – сквозь зубы простонала Дашка.

– Что это у нас в бухгалтерии такое случилось, а? Ну, неописуемо трудно дышать! – простонал Матвей Александрович, подходя к заветной двери, за которой по-прежнему невозмутимая Нина Ивановна, широко распахнув все окна утешала Дашку.

– Ниночка Ивановна, я хотела уборщице флакончик отдать. Она жаловалась, что в курилке очень сильно пахнет и запах табачный ничем не перебить. А я же знаю, что ЭТОТ запах, – Дашка покрутила в воздухе рукой, – Перебивает вообще всё! Ну, вот… принесла, а уборщицы ещё на месте не было. Но флакон в сумке стоял! Закрытый! А сейчас колпачок снят и вонь такая!

– Кошелёк? Кошелёк у тебя там был? – уточнила Нина Ивановна. – Ты же знаешь, что у нас иногда кто-то деньги таскает!

– Нее, кошелёк и смартфон с собой ношу, как раз после тех случаев! – Дашка мысленно поблагодарила воришку, благодаря которому ей удалось, не вызывая подозрений эвакуировать из сумки нужные ей вещи.

– Вот! Вот! Матвей Иванович! У нас опять воришка активизировался! – Нина Ивановна отлично знала, что лучшая защита – это нападение, а лучшее нападение – сразу в горло! К Дашутке в сумку залезли за кошельком! А всё вы!

– Да я-то что! Я не лазил! – открестился директор, напоминая собой Вовочку из анекдота, который утверждает, что Карфаген разрушил точно-точно не он!

– А кто требует, чтобы бухгалтерия была всегда открыта? Вы? Вы! И не отпирайтесь! – Нина восседала на подоконнике и дышала туда, а директор, уже немного ошалевший от паров неизвестного парфюма, послушно кивая головой, галсами продвигаясь к двери. Правда, у спасительной двери был изловлен и возвращен обратно – обсуждать задвижку до победного конца.

Ни он, ни Нина не обратили внимания, что Дашка куда-то выскочила, а потом так же незаметно вернулась за стол, почему-то весьма и весьма довольная.

– Кто бы знал, как мне, оказывается, нравится быть в засаде! – размышляла Даша, автоматически вбивая данные с накладных в программу. – Хорошо бы ещё всё получилось!

Впрочем, у неё и сейчас были причины собой гордиться.

Одна из причин в мужском туалете остервенело измыливала остатки мыла, стараясь смыть с пальцев правой руки эту неописуемую вонь!

Вторая причина тихонько лежала в некой папочке, поджидая своего часа.

А третья причина торопливо давала распоряжение завхозу:

– Сделай ты им задвижку, как они просят! Нет, внутри! Самому хочется засовчик снаружи приспособить, задвинуть и забыть, но пожарники не одобрят, а Нина, когда выберется, так и вовсе пополам перекусит! Так что ладно, делай внутри…

Матвей Александрович отправился к себе и на полдороги вспомнил о своих проблемах.

– Не найдём договор – это конец! – тяжелой поступью очень уставшего человека он шагнул к себе в кабинет. – Всему конец!

– Ой, Матвей Александрович, тут вам документы на подпись положили! – защебетала его секретарша.

– Давай! – угрюмо кивнул он.

Открыл папку, мрачно воззрился на какие-то дурацкие бумажки, сердито оттолкнул от себя.

– Бред какой-то! Какая мне сейчас разница! – он хотел закрыть папку, но плотная обложка была надорвана и грозилась лопнуть от малейшего движения. – Чего это? Не понял… – он потянул вверх наружный пластиковый слой, увидев под ним такие знакомые листы!

– Договор? Оригинал? Да! Он! На месте! Счастье, счастье какое! Так, стоп… А откуда он тут под обложкой?

Матвей отлично знал эту папку – его зам ходил с ней постоянно, таскал в ней все документы, хотя любой другой сотрудник просто в руки бы взял и принёс.

–Занудище! – смеялись над ним Женька и Артём. – Сухарь с папочкой!

– Виктор? Прятал договор в обложке своей любимой папки, с которой не расставался? Умно! Но зачем? Подставить Женька?? Или…

Вот уж что-то, а просчитывать варианты Матвей умел отлично. Его личная миниатюрная паранойя, возникшая после множества пакостей от бывшего партнёра, подняла змеиную голову и старательно напомнила ему о том, что Виктор вообще-то начинал работать именно с Марковским, о том, что он сам Витькой был категорически недоволен – ему нужны были результаты, а не педантичное занудство, да ещё внезапно вспомнилось, как Виктор требовал личный комплект ключей от Женькиного сейфа, требовал настырно и почти истерично, словно от этого очень многое зависело.

– Вот так вот, да? Это ты меня, милый друг, закопать решил, а к Марковскому в дамки перескочить? Ты ему огромный договор на блюдечке с голубой каёмочкой, а он тебе процент, место первого зама, а то и вовсе партнёрство? – злобно шипел Матвей. – Ну, погоди же у меня!

Дарья демонстративно безмятежно постучала в директорскую дверь, хотя внутри всё тряслось и дрожало.

– Можно? Мне Нина Ивановна велела вам отдать… – она протянула скрепленные листы бумаги, краем глаза увидев распоротую папку, которую сама же и подрезала, быстро вложив под обложку договор, пока Виктор отмывался от запаха, а секретарша умчалась за кофе для Матвея.

– Дарья, уйди! – рыкнул директор. – Вон отсюда! Не до вас с Ниной!