Где наш Эмиль?

– 

Ну надо же. Альма тебе о нем даже ничего не сказала

– 

А что Альма мне может сказать о Густаве?

– 

Например, то, что он был ее мужем

– 

Да ты что?

– 

Ульрике! Иди к Фриде. Густав – потом

Ульрике направилась к вешалке.

– 

И вообще, странно, что ты его добавила в список

Взволнованная Ульрике накинула пальто.

– 

Почему это странно? Все знают, что ты его бесишь

– 

В смысле???

Ульрике обернулась.

– 

И проверь, на месте ли ВСЕ твои ключи от бюро

Ульрике стремительно хлопнула дверью.

– 

Да у меня этих ключей …

Ульф схватил листок с ЗОЛОТЫМ ЗУБОМ, СЛЕДАМИ НА ПОЛУ и ЧЕКАМИ, провел третью линию и дописал КЛЮЧ.

– 

Черт! Я же только что пришел из дома

Ульф обвел взглядом бюро. Большую часть жизни он провел здесь. Можно ли в таком случае считать «дом» – тем самым домом? Где все было его, но не по размеру.

И дом, в котором он жил, и бюро, в котором он работал, были сделаны под отца. По его росту и вкусу. Двухметровый отец сделал высокие потолки, длинные стеллажи и массивные столы. Ульф же со своим ростом в 160 сантиметров едва мог усесться в кожаное кресло. Его пятки не касались пола, от чего он по-прежнему чувствовал себя ребенком, навещавшем отца на работе. Различие между Ульфом-учеником и Ульфом-владельцем было только одно – наличие у второго морщин.

Чтобы достать документы с верхних полок, приходилось пользоваться специальной скамеечкой, с которой отец менял лампочки. А материалы и приборы Ульф просто выставил на полках поближе к полу.

Рослая Ульрике стала настоящим спасением. Она все делала без скамеечки и замечательно вписывалась в представительное кожаное кресло. А еще могла спокойно красить бездыханных посетителей на столе для танатопрактики, тогда как Ульфу без скамеечки было сложно это делать. Расходники приходилось складывать прямо на тело, чтобы далеко не тянуться, рукава всегда были в геле и пудре, а ноги немели.

Полка для головных уборов была тоже достаточно высоко, поэтому Ульф вешал шапку на крючок.

Квадратный стол из массива дуба рядом со стеллажами конечно же был «слишком» для него. Слишком высоким, слишком тяжелым.