Кольцо леди Дианы

– Какая именно мысль Лоуренса ван дер Поста заставила вас погрузиться в столь глубокие размышления?

Диана вздрогнула и густо покраснела.

Чарльз, оказывается, уже вернулся в библиотеку. И, побеседовав с капустой, решил наконец-то уделить внимание своей гостье.

– Творчество этого писателя – настоящая сокровищница, – пролепетала девушка, застенчиво поглядывая на принца из-под светлой челки. – Все его мысли бесценны, я даже затрудняюсь выделить какую-нибудь одну.

– А у меня, знаете ли, его рассуждения порой вызывают желание поспорить!

Диана слушала разглагольствующего Чарльза и очень старалась, чтобы черты лица не отразили искренний ужас, который ею овладел.

Понять что-либо из речи принца было решительно невозможно. Да что там понять, хотя бы повторить то, что он говорит. Приходилось ограничиваться ремарками «несомненно», «как интересно», «вы, безусловно, правы».

К счастью, скоро из столовой донесся звук колокольчика, возвещающий о том, что ужин сервирован. И Чарльз, подав Диане руку, произнес:

– Позвольте проводить вас в вашу спальню. Должно быть, вы захотите переодеться к ужину. Я тоже с удовольствием переменю костюм.

– Благодарю вас, – Диана взяла принца под руку и мысленно выругалась.

С ума можно сойти с этими переодеваниями! Ну ладно, на официальный прием, понятное дело, не заявишься в повседневной одежде. Но зачем в загородной резиденции вся эта кутерьма с дневными и вечерними туалетами? Особенно смешно это выглядело в Балморале, где пришлось менять одежду трижды в день, накануне каждой трапезы. За завтраком женщины появлялись в изысканных платьях, а потом переодевались в джинсы и свитера, чтобы отправиться на рыбалку. Говорят, какая-то дама, гостившая по приглашению королевской семьи в Балморале, спустилась к завтраку в брючном костюме. Королева и королева-мать ничем не выказали своего неудовольствия. Однако потом к своенравной леди был направлен секретарь, который сообщил о нормах дресс-кода, которых должны придерживаться все гости замка. Согласно ему появление в столовой женщины в брюках недопустимо в принципе. Что за странные правила, какое-то непонятное упрямство! И Чарльз – точно такой же, переодевается, переодевается, переодевается.

«Впрочем, теперь я уже научена горьким опытом. Это на первый уик-энд по приглашению королевы я не захватила с собой ни единого вечернего платья. Заметив это, слуги, которые разбирали вещи, должно быть, сходили в магазин. Потому что перед ужином я обнаружила в шкафу рядом со своими свитерами и брюками пару вечерних нарядов. Пришлось срочно заняться своим гардеробом, – думала Диана, поднимаясь вслед за принцем по широкой лестнице. – Теперь, надеюсь, принц будет доволен. Я накупила целую кучу туалетов для вечера…»

Спальни Чарльза и Дианы располагались рядом.

Быстро переодевшись в черное длинное платье, целомудренно закрывающее грудь (конечно, хотелось бы надеть что-нибудь посмелее, но принц, похоже, одобряет консервативный подход к одежде), Диана подправила макияж. А потом выскользнула в коридор и, оглядевшись по сторонам (из слуг – никого), прижала ухо к двери.

– Какую рубашку выберет Ваше Королевское Высочество? – пророкотал камердинер Стивен Барри. Диана видела его всего второй раз, но уже успела возненавидеть за собачью преданность принцу. – Белую или голубую?

Раздался неожиданно капризный голос Чарльза:

– Мне не нравятся обе.

– Минуточку, я принесу вам новые.

«Господи, ну что за бред! Гардеробная принца наверняка располагается прямо за спальней. Казалось бы, что может быть проще – пойди в соседнюю комнату и выбери себе рубашку по нраву. Нет, надо заставлять слугу сделать это для него. По утрам принцу напускают ванную, раскладывают чистые полотенца, даже пасту зубную на щетку выдавливают! – думала Диана, прислушиваясь к происходящему за дверью. – Мне кажется, что я попала в театр, где идет какая-то дурная пьеса. Все-таки у нас в Элтропе отношения со слугами всегда были простыми и дружескими. Я любила болтать с ними, готовить для них рисовый пудинг, смешить. Конечно, они делали свою работу, готовили еду, следили за порядком. Но при этом никто никогда не заставлял их бегать из-за мелочей, которые можно легко сделать самостоятельно. Мы были друзьями с нашими горничными и лакеями. Как же смешно смотреть на Чарльза. Взрослый ведь человек! Подай то, принеси это…»

Больше всего на свете Диана боялась, что за ужином принц решит вернуться к обсуждению философии. И тогда она скажет что-то не то, или Чарльз поймет, насколько сложен для нее предмет беседы. Конечно, он слишком воспитан для высказывания негативных оценок. Но это его вытянувшееся лицо, темнеющие глаза, сочувственная улыбка… Нет сил видеть, что так и не ставший по-настоящему близким принц стремительно отдаляется после любого ее неосторожного слова…

Но, к счастью, обошлось.

Официанты только подали закуски, как вдруг к Чарльзу подошел камердинер, тот самый несносный Стивен Барри. Он наклонился к принцу, что-то негромко сказал, и Чарльз отложил приборы:

– Немедленно неси его сюда!

Диана заинтересовалась:

– Нас ждет сюрприз?

– Надеюсь, да, – принц снял с коленей салфетку и встал из-за стола. – Я ждал этого события почти год!

Через минуту камердинер внес в столовую корзинку с попискивающим в ней белым комочком.

– Щенок! – взвизгнула Диана, срываясь с места. – О боже, какой же он хорошенький! Чарльз, вы видите, он весь беленький, а на мордочке у него такое потешное темное пятно!

– Это не просто щенок! Это щенок от самых лучших терьеров во всей Англии! Он будет отличным охотником!

Охота…

По телу Дианы прокатилась волна ледяной дрожи. Невозможно вспомнить без содрогания ту жутчайшую охоту, на которой ей пришлось присутствовать ради Чарльза в Балморале. В Элтропе охотились редко и, как правило, приглашенные гости, поэтому никогда прежде она не предавалась столь утомительному занятию.

И вот – полдня в седле, мышцы, не привычные к долгой верховой езде, уже сводит судорогой. Горит обветренное лицо, нос забит песком – а платка под рукой, как назло, нет. Но самое страшное, разумеется, было потом, когда после многих часов сумасшедшей скачки Чарльз, наконец, подстрелил оленя, такого дивного, прекрасного, грациозного. Все вокруг стали восхищаться метким выстрелом принца, пришлось, разумеется, прятать слезы и тоже восторгаться охотничьими талантами Его Королевского Высочества. Зверя выпотрошили прямо на глазах у всех. «Крещение новичка», – сказал Чарльз, приблизившись к Диане. Он опустил руки в дымящуюся кровь оленя и провел по ее щекам несколько полос. Прямо по лицу! Больше всего в тот момент ей хотелось броситься в ванную и умыться. «Я так рада, что увидела это великолепное зрелище», – соврала Диана, едва не лишаясь чувств от терпкого невыносимого запаха…

– Диана?! Диана, вы так побледнели!

Она очнулась от неприятных воспоминаний и лучезарно улыбнулась:

– Прекрасный щенок! Уверена, он станет вам надежным другом! Что может быть увлекательнее охоты!

От комплиментов белый комочек расчувствовался, и, лизнув принца в длинный нос, надул лужу прямо на костюм своего хозяина. Чарльз, впрочем, ничуть не смутился. Расхохотавшись, он снял пиджак и сразу стал каким-то домашним, симпатичным и вовсе уже не страшным.

Ужин прошел за милыми разговорами о собаках, кошках и лошадях.

– Вы видели собак королевы? Маленькие злобные создания породы корги. Между прочим, это самая миниатюрная овчарка в мире, – рассказывал Чарльз, непринужденно отдавая должное превосходному ужину. – Я пытался их сосчитать, но все время сбиваюсь. Впрочем, кажется, их около десятка. Для меня все эти звери на одну морду. Но, невероятно, королева их как-то различает и помнит все клички!

«Я довольна собой, – решила Диана, с умилением наблюдая за принцем, который то и дело заглядывал в корзинку, где сопел щенок. – Во всяком случае, он улыбался, был оживлен. Я знаю, все у нас будет хорошо! Мы планировали вернуться в Лондон сегодня вечером. Однако Чарльз предложил задержаться еще на день, сказал, что хочет завтра поохотиться. Но я-то знаю истинную причину его решения! Он просто уже не может расстаться со мной!»

Скоро ее радость погасла.

Небольшая прогулка по парку (Господи, ну что принцу стоило решиться на поцелуй в тени раскидистых буков!). В беседке уже сервирован чай, слуг нет и в помине, они тактично удалились, чтобы не мешать влюбленным – а Чарльз даже не думает об объятиях, все говорит о своем новом щенке без умолку. Конечно, песик прекрасен, но собаки – в конце концов, не самое главное в жизни!

Невыносимо равнодушное прощание возле дверей спален…

– Спокойной ночи, Диана. Сладких снов!

– Спокойной ночи, Чарльз.

Ни единого прикосновения. Ни намека на многозначительный пылкий взгляд. Вот и все – дверь за принцем Уэльским закрывается…

Войдя в свою комнату, Диана увидела, что постель уже разобрана, на тумбочке возле жуткой кровати под балдахином горит ночник, а поверх одеяла красуется выложенная горничной красная клетчатая пижама.

Диана в отчаянии закусила губу.

Неужели сейчас все будет как обычно? Пижама, пару страниц из романа Барбары Картленд, потушить старинную лампу, мечтать о нем, о принце, таком желанном и далеком – а ведь Чарльз все это время находится волнующе близко, буквально в двух шагах?..

Нет!

Нет и нет!