Копия любви Фаберже

– Мне нужен Карл Густавович Фаберже. – Гость осмотрелся по сторонам и довольно крякнул. – Правду при дворе говорят, красивая работа!

Красное лицо, мясистый нос, повисшие усы, рыжие от табака. Не красавец, натуральный вояка, спитой, резкий. Да и вся генеральская фигура – громоздкая, неповоротливая, в магазине, наполненном хрупкими изящными предметами, смотрится весьма и весьма рискованно.

Испытывая лишь одно желание – поскорее выпроводить генерала, Карл натянуто улыбнулся:

– Это я. Приветствую вас с превеликим удовольствием. Что угодно вашему высокопревосходительству?

Из-за прилавка вынырнул приказчик и льстиво затараторил:

– Какая честь! Сам генерал Черевин к нам изволил пожаловать! Сейчас же закроем магазин и займемся вами, одну секундочку.

Подскочив к двери, он щелкнул ключом.

Карл удивленно посмотрел на обтянутую жилетом подобострастно склоненную спину приказчика, на трясущиеся его руки, на даже как-то торжественно засиявшую меж напомаженных кудрей проплешину. И вздрогнул.

Генерал сказал «при дворе»…

Память тут же услужливо помахала перед глазами газетой с фотографией гостя, выглядывающего из-за плеча государя.

И волнение крутым кипятком заструилось по венам.

В магазин-то пожаловал сам начальник охраны его величества, близкий государю человек. Вроде бы сплетник Голицын именно про него говорил – «дежурный генерал», исполнитель самых разных поручений императора.

– Пожалуйте, извольте предложить вам чаю! И, конечно, все покажем. А если хотите, можно и из мастерских вещи доставить, в работе, но почти оконченные. – Приказчик метался меж витринами, выкладывая футляры. – Какая честь для нас, ваше высокопревосходительство! Вот, пожалуйста, извольте глянуть!

– Не я смотреть буду. – Генерал с досадой поморщился. Отчего сразу стало понятно: суетящийся малый ему не по нраву. – Государь видеть желает. И работы все ваши, и Карла Густавовича собственной персоной. Извольте приготовляться к отбытию в Гатчину.[25 - После убийства Александра II в целях безопасности Александру III рекомендовали жить в Гатчинском дворце. Там он и его семья проводили большую часть года, приезжая в Санкт-Петербург только на сезон зимних балов.]

«Какая неожиданнейшая приятная новость! – обрадовался Карл, с обожанием глядя на Петра Алексеевича. – Самому государю представленным быть почетно, весьма почетно. И наши изделия показать. Значит, хвалят. Я знал, ведь покупают, заказы исполнять не успеваем. Но что сам государь отметит, и в мыслях никогда не было».

Потом, за немного улегшейся волной восторга, на него вдруг навалилось тяжелое оцепенение.

Александр III, огромная, как у медведя, фигура c угадывающимся под белым мундиром с золочеными пуговицами брюшком. Лохматая, кустистая борода. Со времен Петра I государи бороду не носят. Но Александр III на обычаи не смотрит. Анекдот про него рассказывают-с. Ловит государь щук в Гатчине, адъютант к нему приходит со срочной телеграммой из Европы. «Пока русский царь удит рыбу, Европа может подождать», – ответствует.

Русский царь, русская манера, стиль… Александр III сменил армейское обмундирование! Ужасно сменил, вульгарно, моветон! Теперь форма сделалась похожа на русский национальный костюм. Мундир свободного покроя в виде двубортной куртки без пуговиц и цветных лацканов, барашковая шапка с кокардой, шаровары с цветным кантом. Это просто даже непонятно, как такое случиться могло! Офицер нынче походит на обер-кондуктора, гвардейский стрелок – на околоточного надзирателя, а смешнее всего глядеть на фельдфебеля. Ну вылитый сельский староста в кафтане да с бляхой!

И вот в руках такого, с позволения сказать, русского медведя… Что? Большим спросом у клиентов пользуются тонкие бокалы горного хрусталя – строгие, изящные. Цветочные композиции из драгоценных и полудрагоценных камней – такие натуральные, будто минуту назад еще в лесу росли.

Государь увидит ландыши, его, Карла, ландыши, те самые, из детства, воплощенные мастерами куда лучше явившейся смелой фантазии. Увидит – и, конечно же, заругается, не оценит. А как он может оценить, коли архитекторы по его приказу сделались как сумасшедшие, строят то ли палаты, то ли терема?! Коли в Арсенальной зале Гатчинского дворца император принимает министров за столом, рядом с которым чучело медведя стоит да качели детские в форме лодки, а по стенам рога лосей и оленей развешаны?!

– Для меня большая честь показать государю изделия нашей фирмы, – только и смог выговорить Карл, когда понял, что глаза Черевина глядят из-под кустистых широких бровей уже колюче и настороженно. – Я чрезмерно польщен вниманием и доверием…

Всю дорогу до Гатчины генерал не закрывал рта. Для громогласного голоса Черевина не составляло ни малейшего труда заглушить стук колес поезда. Ехали в первом классе. Да какая радость от синего вагона при таком попутчике! Карл весь измучился, вынужденный выслушивать подробности государевой охоты.

– На охоту все гости часто приглашаются. Но вам, Карл Густавович, – Петр Алексеевич с сожалением вздохнул, – пока не доведется компанию в этом чудесном времяпрепровождении составить. Приезд ваш в тайне надлежит пока держать. Государь хочет сюрприз для императрицы в вашей мастерской заказать. Говорит, хоть и привыкла Мария Федоровна к России, по дому все равно тоскует самым сильнейшим образом.

После этой фразы страх Карла схлынул весь, целиком и полностью, без остатка.

У медведя доброе сердце.

Брал в жены чужую невесту, о чувствах речи наверняка не шло[26 - Мария София Фредерика Дагмар Датская первона-чально была невестой брата Александра III Николая, однако он, умирая от чахотки, попросил брата вступить в брак с этой принцессой.]. Выходит, что полюбил? И хочет удивить подарком?

Он беспокоится, что она тоскует.

Тоскует по дому…

Мысли Карла лихорадочно заметались. Вспомнилось вдруг, что государь очень набожен. Но Мария Федоровна… Подарок предназначается ей, а она скучает по дому… Кстати, в Копенгагене ведь очень богатая ювелирная коллекция, и среди примечательнейших изделий вроде бы имеется…

Да. Да-да-да! И память о родине, и набожность. Все это можно объединить. И понятно уже даже стало, как именно это надлежит сделать! Пасхальное яйцо, похожее на то, что есть в датской коллекции, напомнит императрице о родном крае. И невозможно придумать лучшего подарка от государя, который, как всем известно, ходит к каждой обедне…

Он вспомнил мельчайшие особенности пасхального яйца из датской коллекции. Слоновая кость снаружи, а внутри золото. Желток-крышечка открывается, и на ладони оказывается золотой цыпленок с алмазными глазками. Но и в нем хитрый замочек, нажимаешь на брюшко, и в миниатюрной шкатулке появляется золотая корона с алмазами и колечко с бриллиантами.

Глаза Карла заволокло черной пеленой. И он терпеливо ждал появления привычного уже серебристого кокона, который, рассеявшись, чудеснейшим образом показывал изделие вплоть до мельчайших деталей. Он давно уже не лишался чувств во время таких видений. Ждал, предвкушал, хотелось лишь скорее рассмотреть во всех подробностях будущую свою работу…

Явившееся в воображении яйцо было поразительным. Никакой слоновой кости – белая непрозрачная эмаль и яркое золото, желто-белое, с добавлением в сплав больше серебра, а не меди, дающей теплый рыжий отблеск. Но сейчас рыжины нет, золото сияющее, беловатое! Цыпленок тоже из золота, но глаза рубиновые, а не алмазные, так будет ярче, живее. Внутри, возможно, корона, камни, ее украшающие, – рубины и алмазы, вот тут дуэт оправдан. А колечка, как в датской коллекции, изготовлять не нужно, это лишнее…[27 - История появления первого императорского яйца Фаберже точно неизвестна. Многие эксперты склонны рассматривать версию аналогии с пасхальным яйцом из датской коллекции. Сходство между изделиями действительно прослеживается, но скрепляющие механизмы на яйце Фаберже практически незаметны. Находившаяся внутри цыпленка из первого императорского яйца Фаберже корона не сохранилась.]

«Сюрприз, яйцо с сюрпризом, – радовался Карл, мысленно уже рисуя эскиз. – Сюрприз – очень хорошо, изумительно. Мне никогда не забыть той вишневой косточки, которая вдруг явила истинное мастерство. Удивлять – вот что должна делать хорошая тонкая работа».

– Карл Густавович, воля, конечно, ваша, – громогласно прервал размышления Фаберже Черевин. – Вы можете и дальше в купе сидеть. Но шкатулки все погружены, карета ждет. К государю опаздывать негоже!

* * *

Амнистии руководительница службы безопасности «Pan Zahar Group» Жанна Сергеевна Леонова совершенно не понравилась. Зеленая попугаиха, подаренная следователю Владимиру Седову на День юриста, описала в честь появления женщины в кабинете круг почета. И со снайперской точностью нагадила на рукав ее черного элегантного пальто. А потом возмущенно выдала:

– Чик-чик-чик! Пр-реступность наступает!

Все это свидетельствовало о наивысшей степени возмущения своенравной птицы.

– Извините, – Володя протянул Леоновой салфетку. – Вот, просто вытрите. Или лучше я вам помогу. Видите, пятна нет.

Он помог женщине снять верхнюю одежду, махнул рукой на стул, где обычно присаживались допрашиваемые, включил компьютер.

Ожидая, пока кряхтящая от старости техника загрузится, следователь наконец получил возможность хорошо рассмотреть лицо сидящей напротив гражданки Леоновой. И мысленно согласился с Амнистией: неприятная особа. И не потому, что не обладает ни красотой, ни молодостью. Выразительные голубые глаза, ровный прямой нос, едва заметная маленькая родинка у четко очерченных губ. Особенно эффектно выглядят оригинально постриженные пепельно-русые волосы. Нет, формальных изъянов во внешности не видно. Но, как ни странно, это лицо отталкивает, а не привлекает. Может, оттого, что в нем видны штрихи, которые скорее свойственны мужским лицам? У женщин не бывает таких категоричных морщин на лбу, упрямых складок у губ…

«А если они и бывают, то я их вижу впервые. В любом „синем чулке“ можно разглядеть зачатки женственности. Леонова явно следит за собой, прическа, костюм, обувь – все стильно, со вкусом, не к чему придраться, – подумал Седов, открывая на компьютере бланк с протоколом допроса. – Но все-таки странное у меня сейчас чувство, вижу перед собой женщину, а все равно кажется, что мужик. А какое у нее самообладание! Не нервничает, не волнуется. Ледяное спокойствие… Хотя, наверное, женщина, занимающаяся такой работой, как у Леоновой, и должна отличаться. Знаю, что есть руководительницы охранных агентств. Но о тех, кто возглавляет службу безопасности коммерческого предприятия, даже не слышал».

– Вы были знакомы с гражданкой Калининой Полиной Анатольевной? – спросил Седов, вытаскивая из пачки сигарету. – Жанна Сергеевна, в этом кабинете курят, так что, если хотите…

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо. С Полиной мы знакомы год и девять с половиной месяцев.

«Девять с половиной месяцев» следователя доконали окончательно. Мало того, что не сказала, курит, не курит, вообще никак не продемонстрировала своего отношения к наполняющим кабинет клубам дыма. Так еще и эти «девять с половиной месяцев»!

– Чувствуется, вы подготовились к нашей беседе, – саркастически протянул Володя, давя в набитой окурками пепельнице едва разгоревшуюся сигарету. – Все продумали, да? И алиби у вас на вчерашний день, временной промежуток с двадцати до двадцати одного часа, подготовлено? И объяснение, почему визитка ваша возле трупа валялась?

Никакой реакции. Ни-че-го! Мимика – как у посмертной маски. Тело не оживленнее мумии, ни единого непроизвольного движения.

– Я предполагала, какие вопросы будут вас интересовать. И, конечно, обдумывала свои ответы, – глядя Седову прямо в глаза, ровным голосом сказала Жанна. – Вам ведь надо как можно быстрее выполнить свою работу. Мы тоже собираемся проводить собственное расследование. И, конечно, в случае появления значимой информации поставим вас в известность. Вчера с девятнадцати тридцати до двадцати одного тридцати я была в салоне красоты, которым руководит жена Андрея Захарова Светлана. Вы можете проверить это у мастеров. Визитку Полине я оставила в связи с тем, что собиралась делать в своей квартире ремонт. Полина была хорошим дизайнером, и ее работы соответствовали тому, что мне хотелось бы видеть у себя дома.