Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник)

Нет, в стоявших чуть впереди двоих мужчинах, пожилом и молодом, не было ничего особенного. Черные шапочки надвинуты на смуглые лбы, кожаные куртки застегнуты на все пуговицы – зимой в Тунисе так одеваются многие местные. Однако у них в руках… Это что-то невероятное! Глазам Салаха стало больно, когда он заметил блеск золота и драгоценных камней…

Мужчины не увидели случайного свидетеля беседы и продолжали общаться как ни в чем не бывало.

– Я предлагаю хорошую драгоценность за невысокую цену. Вещь старинная. Думаю, любой музей за нее и миллиона долларов не пожалеет! Я хочу совсем немного, – заявил молодой тунисец, размахивая руками.

– Почему же ты так дешево запрашиваешь? Миллион долларов стоит, а ты мне ее предлагаешь всего-то за пятьдесят тысяч?

На губах пожилого мужчины заиграла вежливая улыбка, но напряженные глаза, похоже, видели все потаенные мысли продавца насквозь.

– Не хочу, чтобы такая дорогая вещь была в моей лавке. Опасаюсь кражи. И еще… я буду с тобой честен. С этим золотом что-то не в порядке. У меня жена заболела, не встает с постели. Так что мой тебе совет: долго у себя этот венец ты не держи, продай его побыстрее.

– Мне надо подумать. Поговорить с людьми, попытаться найти покупателя…

– Хорошо, подумай, – согласился парень, забрав из рук собеседника золотое украшение. Он опустил венец в пакет и, махнув пожилому рукой, двинулся вперед.

«Воровство – большой грех, Аллах никогда меня не простит», – подумал Салах, незаметно следуя за парнем по узкой улочке медины…

* * *

– Напоминаю о том, что мы выучили на прошлом занятии. Сальса танцуется на четыре счета. Женская партия, основной шаг: правая ножка назад, с выносом бедра, левая – вперед, покачали… У мальчиков все наоборот: правая нога вперед, левая – назад. Мужчины, смотрите на Сережу! Потом боковые шаги: раз-два, раз-два! Сильнее качайте бедрами из стороны в сторону, сильнее!..

Катя чувствует, что немного запыхалась. Даже говорить ей сложно, дыхание сбивается.

…Вот что дальше: Сергей понимает ее без слов и берет инициативу проведения занятия на себя, выходит вперед, давая партнерше возможность отойти к станку у зеркал и немного передохнуть.

Катя старается успокоиться.

Глубокий вдох, спокойный выдох…

Все это, конечно, просто ужасно! В двадцать пять лет победительница соревнований по бальным и клубным танцам не может запыхаться оттого, что всего лишь провела разминку.

Впрочем, дело ведь не в нагрузке, а в душевной ране…

Пережить измену всегда непросто. Но если тебе изменяет партнер по танцам, он предает не только свою женщину – он предает танцевальную пару. И в итоге рушится не только личная жизнь, но и карьера.

«Все дело в том, что Сергей никогда не занимался бальными танцами. Сейчас на подъеме клубные танцы, и в профессию приходит множество случайных людей с минимальной хореографической подготовкой, – думала Катя, невольно любуясь убегавшими к горизонту синими волнами. – Как танцуют хастл[10 - Вид современных клубных танцев.]? Меняясь партнерами. За одно занятие каждая девушка в группе успевает перетанцевать со всеми парнями. В результате «ценность» и «значимость» танцевальной пары утрачиваются. Хотя на самом деле только регулярные тренировки в одной паре позволяют расти и совершенствоваться… Мы с Сережей арендовали зал, преподавали все что угодно – от румбы до стрип-пластики, – у нас были многочисленные группы. И он так легко разрушил все это! Да, потом он просил прощения. Я нашла это предложение о работе в Тунисе. Деньги тут платят небольшие, но после питерской сырости здешний климат – рай. Я думала, что со сменой обстановки мне будет легче простить Сергея. Ничего подобного! Каждая латиноамериканская мелодия напоминает мне одну и ту же картину: Сергей танцует с Наткой и представляет, как потом они займутся любовью…»

Катя бросила взгляд на круглые часы, висевшие над зеркалом, и едва удержалась от изумленного возгласа.

Надо же, занятия уже почти подошли к концу! Осталось всего десять минут, надо успеть «прогнать» несколько раз связки – убедиться, что ученики (немец Ганс, француженка Эмилия и пара толстеньких американцев, Стив и Дженни) все разучили более или менее верно.

Потом (это уже традиция) щелкнуть пультом, включить диск с записью сальса-вечеринки «продвинутых» любителей. И пообещать ученикам, что, стоит им приложить совсем немного усилий, и они смогут двигаться точно так же, как и эти люди, изящно танцующие сальсу.

Сергей взял пульт, включил телевизор и пробормотал по-русски:

– Не может быть! Катя, ты глянь, это же Тунис!

В центре столицы действительно творилось что-то непонятное. И, пожалуй, даже пугающее.

Бежали в разные стороны толпы людей; кто-то бросал камни, а кто-то потрясал плакатами; пылали бутики; официанты спешно заносили столики в помещения кафе…

– Сегодня молодой житель Туниса совершил самосожжение. Он протестовал против невозможности найти работу, – перевела на английский Эмилия, единственная из всей группы немного понимавшая арабский, зазвучавший с телеэкрана. – Это вызвало невероятное возмущение граждан. Проблема безработицы очень актуальна для Туниса. Тысячи людей вышли на улицы, требуя, чтобы правительство приняло срочные меры…

* * *

– Как я волнуюсь по поводу последних событий! Не хотелось бы испортить отпуск. Как вы думаете, беспорядки в Тунисе – это ведь не очень серьезно, правда?

Ганс Винкельман недовольно посмотрел на Эмилию Мюрье: она сидела на нижней полке сауны, обхватив колени. Ее спина представляла собою просто душераздирающее зрелище: бледная кожа так плотно обтягивала позвонки, что отчетливо виднелась каждая косточка. Не женщина – анатомический экспонат для студентов!

– Ничего я не думаю об этих беспорядках! – буркнул он недовольно.

А про себя отметил: «Не показалось мне! Теперь я точно уверен, что нравлюсь этому ходячему скелету из Парижа. Она не упускает ни одной возможности поболтать со мной и при этом так многозначительно на меня поглядывает… Вообще-то женщины подобного типа считаются красивыми. Покажи я кому-нибудь фотку с этой куколкой – мои друзья обзавидовались бы. Но ложиться с ней в постель, колоться об эти кости… Француженке не помешала бы «диета», состоящая из жирной свинины и пирожных. Может, тогда у нее выросла бы попа! Впрочем, не в одной худобе тут дело. Конечно, я предпочитаю женщин с формами, и не только из-за фигуры. Мне кажется, что толстушки добрее, веселее. А вот такой «красивый» скелет может мужчине все нервы порвать…»

Из-за этих соображений у Ганса появилась слабая эрекция.

Он улыбнулся, заметив, что уши Эмилии, естественно, сидевшей в сауне в обнаженном виде, стали ярко-рубиновыми.

«Все-таки эти лягушатники заметно от нас отличаются. Они считаются самой сексуальной нацией в мире! Но разве это правда? Вот, например, эта француженка краснеет из-за совершенно естественных вещей. В какой-нибудь общей раздевалке берлинского бассейна на такую ерунду, как эрекция, я уверен, никто бы и внимания не обратил. Помню, когда я был во Франции, меня поразило, что в отдельную сауну французы заходят в плавках! Как это Эмилия еще не додумалась закутать свои мощи в простыню? Может, хочет произвести на меня впечатление?» – пронеслось у него в голове.

Впрочем, все эти мысли – секс, эрекция, тощая, как цыпленок, француженка – показались Гансу очень глупыми и ненужными.

Сделав глубокий вдох, он прислонился к стене, закрыл глаза и с наслаждением вспомнил, какие сувениры он выбрал для своего небольшого магазинчика в Потсдаме.

О, из Туниса туда доставят просто отличные вещи…

Картины-мозаики, статуэтки из камня и дерева, керамические тарелки и декоративные медные кальяны. А еще – ковры, бусы, маски, костюмы для исполнения танца живота, длинные мужские рубашки, национальные тунисские тапочки с загнутыми носами…

Каждая из этих вещей была придирчиво выбрана среди большого ассортимента местных лавочек и заботливо упакована, что исключало малейший риск повреждения при пересылке.

– Стив, это ужасно! Ты посмотри, рядом с кем мы отдыхаем!

Услышав тоненький звонкий голосок Дженни (должно быть, американка и ее муж находились в полушаге от сауны, на шезлонгах возле бассейна SPA-комплекса), Ганс скептически хмыкнул.

Легка на помине эта Дженни!

Попка у нее ничего, аппетитная, есть за что подержаться. А вот мозгов, похоже, маловато. Как только ее муж выносит такую ворчливую жену! Да она же вечно всем недовольна, зудит и зудит с утра до вечера. То мясо слишком острое, то солнце излишне яркое… Муж ее – успешный фотограф, можно даже сказать – знаменитость. Во всяком случае, его фотографии печатают престижные журналы вроде «National geographic». Да этот Стив в два счета себе может найти подругу с более легким нравом и не менее аппетитной задницей!

– Стиви, это не отель, а просто наказание! Я не понимаю, по какому принципу они выбирают клиентов! Почему они продают туры всякому сброду?! В отеле просто какое-то нашествие русских. Ты видел тех людей, которые недавно прилетели? Эта блондинка со своим спутником, похожим на бандита, – они такие подозрительные! Но вторая парочка еще круче! Брюнетка с каким-то арабом! Русская сучка притащила в клубный отель своего любовника!

Эмилия покачала головой и бросила на Ганса умоляющий взгляд:

– Надо выйти отсюда! Они же явно не знают, что мы в сауне. Сейчас Дженни дойдет до характеристики нас с вами. И как мы будем отдыхать рядом с ними еще десять дней?!

Ганс вздохнул и осторожно спустился с полки.

Француженка, конечно, тощий цыпленочек. Но иногда ей в голову приходят вполне дельные мысли!

* * *