Не догоняй давно ушедший поезд. Рассказы

Видимо, уже тогда, когда Коля Иваненко был учеником пятого класса, молоденькая учительница навсегда стёрла разграничительную черту между собой и своими учениками.

Прошло много-много лет. Деревню, где она начинала свою педагогическую деятельность, уничтожил Чернобыль. Да и Коля, окончивший Белорусский государственный университет культуры и искусств и ставший преподавателем гимназии в белорусском городе Вилейка, давно уже не Коля, а Николай Михайлович. Это как раз тот случай, когда ученик превзошёл своего учителя. Но случай не единственный: среди её выпускников есть филологи и журналисты, директора школ и преподаватели вузов.

Вера Николаевна протирает очки, опять долго вглядывается в фотографию. Конечно же, это не Коля, а Николай Михайлович, но в её памяти он так и остался тем же добрым, застенчивым мальчиком с открытым взглядом почему-то всегда немного грустных глаз. И сегодня не Николай Михайлович, а именно Коля Иваненко, преодолев расстояние почти в полвека, пришёл к ней прямиком из своего детства и её невозвратной юности.

«…я так долго искал Вас и, наконец-то, нашёл! Хотя Вы, наверное, меня и не помните…»

«Здравствуй, Коля! Я помню тебя, я помню всё…

Спасибо тебе, мой милый мальчик, за добрую память обо мне, которую ты пронёс через всюжизнь…»

***

А годом ранее её нашла Света. Та самая «серая мышка». Признательные строки её письма чередовались с горечью невосполнимых потерь и заставили Веру Николаевну иными глазами взглянуть на то, что она выжигала калёным железом из своей памяти вот уже много лет. Оказывается, это так просто – выплеснуть с водой ребёнка.

Света, сама ставшая не только матерью четверых славных детей, но даже уже и бабушкой, никак не может смириться со смертью матери. Да и как смиришься, если мама ушла из жизни такой молодой, такой красивой!

А боль в душе, как пламя
Не гаснет много лет,
Сходить бы в гости к маме,
Да мамы больше нет.

Вот и Вера Николаевна тоже никак не может поверить в то, что нет Любы, подруги её задушевной.

И я уже не в силах
Хоть что-то изменить,
Осталась лишь могила – связующая нить,
Да память в сердце самом…

Да, память осталась. И не только у Светы. И не только память. Осталась и благодарность к этой женщине за то, что она была.

***

Они жили по соседству и дружили семьями. Со стороны это выглядело, наверное, странно, потому что людей, более разных по складу характера, сыскать совершенно невозможно. Амбициозная, вспыльчивая Вера Николаевна, бой-баба с распахнутой настежь душой, и полная противоположность ей – Люба, мягкая, уступчивая, спокойная, рассудительная, а интеллигентности в ней было многим более, чем у её высокообразованной подруги. Да и мужья их были такими же разными: у Веры Николаевны Ильич – под стать Любе, Виктор же – точь-в-точь она, Вера Николаевна. Но вот, поди ж ты, дружили, и именно семьями!

Припомнилась совместная встреча Нового года.

Виктор, простой водитель лесовоза, очень хорошо знал историю и при каждом удобном случае не упускал возможности напомнить об этом окружающим, устраивая им что-то вроде тестирования.

Не обошлось без этого и в ту Новогоднюю ночь.

Как водится, сначала проводили год уходящий и готовились встретить наступающий. С открытой бутылкой шампанского в руке Виктор приступил к своему коронному номеру, без которого не обходилось ни одно застолье.

– Когда умер Павел Первый?

«Экзаменатор» обвёл взглядом притихшую «аудиторию» и остановил его на жене. Люба тут же вскочила со стула, встала по стойке «смирно!» и бойко отчеканила:

– Павел Первый умер в тысяча восемьсот первом году.

– Правильно, садись. Подставляй тару, свою порцию шампанского ты заработала.

Гордый эрудицией своей жены, Виктор налил ей вина и переместил горлышко бутылки к фужеру Веры Николаевны.

– Назовите-ка, уважаемая, годы правления Николая Второго.

Вера Николаевна не историк, да и по части императоров была не так подкована, как её подруга, потому и растерялась. Попытку Ильича прийти жене на помощь пресёк грозный окрик:

– Не подсказывать! Удалю!

Поднапрягши память, «тестируемая» радостно выпалила почти правильный ответ.

Теперь бутылка дамокловым мечом нависла над фужером Ильича.

– Ну-с, батенька, а с вами мы поговорил о революции.

– Надеюсь, не о Французской? – улыбнулся Ильич и показал на часы. – Давай, наливай авансом, моя Николаевна вон уже тост репетирует.

Да, хорошее было время. Мирное и спокойное. В будни работали, в праздники отдыхали. Растили детей.

У Любы и Виктора их было трое. Две дочки и сын Серёжа. Девочки мало схожи между собой и внешне, и по характеру. Одна – боевая, другая – тихоня. Кто из них старше, Вера Николаевна до сих пор не знает, хотя это и не столь важно – ведь Ира и Света были близнецами.

Время щадило Любу. Вот уже и дочки заневестились, а она оставалась всё такой же красивой женщиной с девичьей фигурой и с лучистыми голубыми глазами.

Володю Лысухина, избранника Светы, Вера Николаевна знала. Этот симпатичный кареглазый паренёк, спокойный, под стать тёще, был местным. А вот потенциальный муж Иры – приезжий, и о нём никто ничего толком не знал. Помнится, Люба, очень сдержанная в оценке людей, всё сокрушалась:

– Бесшабашный он какой-то, несерьёзный.

– Ничего, семейным станет, остепенится, – успокаивала её Вера Николаевна. – Они же любят друг друга, а это главное.

Но в глазах подруги сполохами металась тревога, и никакие аргументы не могли её унять.

Вскоре девочки вышли замуж и покинули отчий дом. Уехали.

А потом…

А потом уехала и Вера Николаевна. Уехала, чтобы навсегда вычеркнуть из памяти этот таёжный посёлок и сжечь за собой все мосты. Слишком велика была обида, полученная от тех, от кого и не ожидала. Нет, не от Любы. Люба, вообще, никого не могла обидеть.

В память о подлости людской Вера Николаевна оставила лишь эти строчки, которые твердила, как мантру:

Не узнать вам меня. Я не та.
Та во дне во вчерашнем осталась.
А в душе лишь одна пустота
Да осеннего дня усталость.

Той весёлой и жизнерадостной женщины больше не было. Вместо неё в мире появилась другая – волевая, жёсткая, с наглухо заколоченной душой. С этим ничего не мог поделать даже Ильич. Если бы тогда кто случайно и заглянул в эту душу, то увидел бы выжженную степь да горсть покрытой инеем золы.

Но время неумолимо отсчитывало годы, упаковывало их в десятилетия, и иней начал таять. Появился интернет, а вместе с ним – и бывшие ученики и ученицы. Первой из них нашла свою учительницу дочь Любы. Так Вера Николаевна узнала, что Света с Володей живут в Кемеровской области, их семейная жизнь сложилась на пять с плюсом и всё у них хорошо. А вот Ирина трагически погибла от рук своего мужа.