Странники зазеркалья

– Это, наверное, Князь?

– Какой князь?

– Как «какой»? Вашу собаку зовут Князь. Разве ты не помнишь?

– У нас нет собаки.

– Да? А кто же тогда это?

– Это… просто памятник.

– Памятник? А где ты его видела?

– Ну как где? – Даша занервничала, как ребёнок, которому не хватает словарного запаса, чтобы объяснить что-то взрослым.

– В книжке? – подсказала Оксана.

Даша задумалась на мгновение, сдвинула бровки и кивнула. Этот мимический жест означал: проще соврать, чем рассказывать сложную правду.

– Но зато у нас есть коза, – сказала Даша. – Хочешь, нарисую? – Она взялась за кисточку и сунула её в пустой стакан. – Ой! А где вода?

– Вода внизу на кухне.

– В каком низу? – удивилась Даша.

– А где ты раньше наливала воду?

– Из ведра.

– Ну что ж. Пойдём, наберём из ведра, – согласилась Оксана.

Девушка встала, взяла стакан и уверенно направилась к люку. Спустившись в ванную, она набрала из крана воды и понесла её наверх. Вернувшись к столику, намочила кисточку и начала рисовать что-то, напоминающее рога.

Послышался скрип лестницы, и на чердак влез Александр. Оксана подошла к нему и шёпотом спросила:

– Врача вызвали?

– А что толку? «Скорая» сюда не проедет, пока дороги не расчистят. Вовка попытался выехать и завяз через десять метров.

– А когда расчистят?!

– С этим проблема. Муниципалы чистят только до соседнего села, а дальше у Вовки договор с одним мужиком. Но до него пока дозвониться не может.

– И что теперь делать?

– Не знаю. Галка в шоке. Вообще ничего не соображает. Вовка, слава богу, адекватен, но… – Он махнул рукой. – А как девчонки?

– Одна в полном ауте. Вторая рисует. Мы с ней немного поговорили. Она видит совсем иную реальность: ведро с водой, вместо крана, вместо чердака – старый дом. Но при этом отлично ориентируется здесь. Князя не помнит.

– Князь появился, когда они переехали в коттедж. – Александр почесал затылок. – Что делать-то?

– Пойду попробую позвонить Анне Даниловне. Может, она что-то посоветует. Последи пока за ними.

Оксана спустилась в свою комнату, достала телефон и набрала номер. Долго слушала гудки, потом отключила вызов и пошла в комнату к Галине.

Галина лежала на кровати и всхлипывала. На тумбочке стоял флакон с валерьянкой. Владимир сидел рядом и держал её за руку.

– Что там? – встрепенулся он.

– Я поговорила с Дашей, – придав голосу как можно больше оптимизма, ответила Оксана. – Она в порядке. Сидит, рисует.

– С Дашей? – простонала Галина.

– Она сказала, что её зовут Даша, – кивнула Оксана.

– А Маша?

– Она не реагирует, словно спит с открытыми глазами. Я думаю, надо подождать до завтрашнего утра. А там уже будем решать, что делать. Когда они проснутся, возможно, вернутся в прежнее состояние.

– Думаешь?

– Надеюсь. Они сейчас словно зависший компьютер. А это обычно лечится перезагрузкой. Просыпаются же они по утрам после лунатических прогулок!

– В прошлый раз им какие-то уколы ставили… – Галина попыталась подняться.

– Лежи, лежи! – остановил её Владимир.

Зазвонил телефон. Оксана посмотрела на экран.

– Анна Даниловна звонит. Не возражаете, если я расскажу ей вашу тайну?

– Конечно! Она же врач, – кивнул Владимир.

Галина тяжело вздохнула и уткнулась лицом в подушку.

Всё хорошо, прекрасная маркиза

Александр осторожно приблизился к сидящей возле зеркала девушке. Она слегка покачивалась, чуть заметно шевеля губами, словно читала какое-то заклинание или молитву. Он коснулся её плеча, и в глазах потемнело. Девушка сдвинула брови и стала качаться чуть быстрее. Глаза расширились, но постепенно взор снова начал угасать.

Александр заглянул в зеркальный коридор и тут же отпрянул. Оттуда веяло… холодом? Это не точное определение. Скорее, вакуумом. Туда затягивало. Он нашёл в себе силы встать и отойти от зеркала. И только тут ощутил, как бешено колотится сердце, подташнивает и кружится голова.

«Надо оттащить её оттуда, – подумал он и обернулся, чтобы сделать это, но тут пришла другая мысль: – Если оттащить, дыра закроется, и тогда она останется «овощем» навсегда.

«А если не оттащить, из неё высосет всю жизненную силу. Тогда и «овоща» не останется».

«И что делать?!»

Он представил трёхмерный крест, сконцентрировался в сердце и с трудом зажёг свет. Из мерцающей звёздочки в груди медленно разгорелся золотистый шар. Тошнота отступила. Он снова сел рядом с девушкой и приложил ладонь к её спине. Она вздрогнула, сдвинула лопатки и громко задышала, словно после пробежки. Потом облизала пересохшие губы, и, кажется (возможно ли увидеть это в тусклом свете ламп?), на её щеках появился слабый румянец.