Врата пустоты. Звезда короля

– Магистру Таймусу тоже ничто не угрожало, Этьен. И у него была охрана. Тем не менее он мертв.

Дареаль согласно склонил голову. Сложно было не признать мою правоту. А я продолжала:

– Пока Анри нет, я поживу с Филиппом. Да, от меня мало толку, но все-таки я – целитель, и два мага лучше, чем один. Это не значит, что не буду заниматься с Вилли. Наоборот, мы продолжим, только еще не решила где.

– Я могу утром привозить Вильяма к вам, а потом попрошу лишь проводить домой, – пожал плечами Дареаль, но было ясно, что такая перспектива ему не очень-то и нравится. Он беспокоился о сыне – и в то же время понимал, что Вилли привык ко мне, а как воспримет постороннего человека, неизвестно.

– Конечно, мы не отпустим его домой одного, – заверила Этьена. – Только согласится ли Айша приходить не сюда, а к Вейранам…

– Почему нет? Я понимаю, что ты хочешь помочь Филиппу, Полли. – Герцог смотрел на меня так, как смотрел бы, наверное, отец на непутевую дочь. С теплотой и легким укором. – Только мне кажется, юный Вейран не нуждается в твоей помощи. Скорее он тебя защитит, чем ты его. Любопытный юноша с интересными переливами силы. Я пока не могу понять, что меня так настораживает, но есть ведь что-то! Все-таки жаль, что у меня нет доступа в «Черную звезду». Хотел бы я взглянуть, как там работают с курсантами.

– Значит, ты не против моего переезда? – спросила я.

– Как я могу быть против? Ты – взрослый человек и сама в состоянии решать. Но я боюсь, что там ты не будешь в такой безопасности, как здесь.

– Все будет хорошо, – пыталась убедить и Этьена, и себя.

– Пусть так. Я поддержу любое твое решение.

– Спасибо! – сжала его горячую ладонь. – А у тебя что за новости?

Герцог мигом переменился в лице, и вместо друга передо мной стоял главный дознаватель магистрата, который взял некий любопытный след.

– А дело в следующем, – сказал он. – Сегодня утром ко мне неожиданно ворвался насмерть перепуганный маркиз Авертас. Насколько знаю, твои родители дружили с ним?

– Да, он был приятелем отца.

Я с горечью вспомнила месье Авертаса и то, с каким человеком он меня свел. До сих пор не хотела верить, что специально. Он не мог! Но это был голос сердца, а разум твердил другое.

– Так вот, маркиз вдруг принялся рассказывать мне о совместных делах с верховным судьей Вайхесом. Помнишь, на суде…

– Да, помню, – поспешно перебила я, а Этьен прищурился. Надо молчать!

– Оказалось, что судья не раз оказывал маркизу услуги за определенную плату. И не только маркизу, но плата отличалась в зависимости от того, кто был перед ним. Чаще всего на удочку попадались доверчивые молодые девушки, до которых судья был большим охотником.

– И что же тут странного? – спросила я. – Недаром его назначили, чтобы вынести Анри обвинительный приговор.

– Недаром, конечно. Вайхес беспрекословно повиновался магистрату, за это его и ценили. Ну ладно маркиз. Допустим, заела совесть, пусть я в это ни капли не верю. Мы тут же отправились в дом Вайхеса. И знаешь, что там нашли?

– Что же? – Меня охватила тревога.

– Ничего. Только кровать в черных пятнах. Думали, кровь под воздействием заклинания, оказалось – сажа. И на простынях горстка пепла. Что-то мне подсказывает, Полли, что пепел этот когда-то был судьей Вайхесом.

Вот теперь мне стало страшно! Настолько, что задрожали руки, а голос неожиданно осип.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что судья пропал, хотя слуги твердят, что хозяин вернулся накануне и лег спать. Окно открыто, но под ним – никаких следов. Я даже пытался унюхать хоть что-то, но знаешь, чем там пахнет? Ничем. Будто кто-то вытянул из воздуха все запахи.

А у меня внутри билась только одна мысль: неужели Анри узнал? Гибель Вайхеса могла быть совпадением. Думаю, у него было множество врагов. Но маркиз Авертас? И если так, есть всего два человека, которые могли поделиться с Анри истиной – Фил и Пьер. Филипп молчал, даже в ссоре не раскрыл брату моего секрета. Оставался Пьер. Но зачем? Зачем он так со мной поступил?

– А теперь, собственно говоря, вопрос: я чего-то не знаю, Полли?

Я молчала. Сил говорить не было. Это была не истерика, а беспросветная паника. Меня кидало то в жар, то в холод.

– Полли, тебе плохо? – встревожился Этьен. – Подожди, налью воды.

Он попытался дать мне в руки стакан, но я не могла его удержать, и герцог сам приложил холодное стекло к моим губам. Я медленно пила воду. В голове прояснялось, но страх только усилился. Если Анри узнал… Значит, он убил Вайхеса? Тогда Этьен найдет его и арестует. Нельзя!

– Полина, твоему жениху пока ничего не угрожает. – Этьен правильно истолковал причину моего молчания. – Просто скажи, была ли у графа Вейрана причина убить судью Вайхеса? Конечно, не считая того, что он руководил судебным процессом.

– Была, – выдохнула я. – Но он не знал!

– Значит, узнал.

Этьен кивнул каким-то своим мыслям, затем взял плед, сложенный на кресле, и укрыл мои плечи. Я постепенно согревалась и приходила в себя. Не верю!

– Анри не мог его убить, – обернулась к Этьену. – У него нет магии.

– А вот в этом у меня есть повод сомневаться. Боюсь только, что магия графа Вейрана сменила свой цвет с белого на серый. Это бы многое объяснило.

– Думаешь, он стал магом пустоты? – ужаснулась я, вспомнив безмолвных теней, окружающих башню пустоты.

– Я допускаю это, Полли. Видимо, мне стоит найти графа Вейрана и поговорить с ним. Не беспокойся, только поговорить.

– Не надо! – Тут же снова всколыхнулся ужас. Раз Анри принялся мстить, кто запретит ему лишить жизни и Этьена? Он ведь… Он ведь руководил допросами, этого не изменить, и Анри ненавидит его.

– Не бойся. – Герцог тепло улыбнулся, обнимая меня за плечи. – Я не по зубам Анри Вейрану вне зависимости от того, в какие цвета окрашена его магия. Я старше и опытнее, а он – всего лишь мальчишка, который вдруг обрел непонятную силу.

– Только бы ты не ошибался, Этьен.

Герцог проводил меня до спальни, а сам заглянул к сыну и направился в кабинет. Я слышала, как стихают его шаги. И думала о том, что, если бы не поздний час, бросилась бы к Пьеру. Потом решила, что Пьер все равно придет сам. Его признание не давало мне покоя, и, будь моя воля, я бы больше не встречалась с магистром пустоты, несмотря на теплые чувства, которые к нему питала. Бесплодная надежда – это жестоко. Но еще более жестоко сначала ее дать, а потом забрать.

Внутренний голос напоминал, что я сама решила отказаться от Анри и забыть его. И тот же голос твердил, что, раз Анри пошел к Вайхесу, значит, ему не все равно. Как бы он ни старался выказать безразличие, его поступок говорил об обратном. Вот только разве мне стало легче от этого? Нет, только усилился страх, охватив меня целиком. Вайхес – первый. Кто потом? И хотелось уже бежать на поиски Анри, чтобы попросить остановиться, пока не поздно. Умолять о прощении, о том, чтобы он бросил все и уехал со мной куда глаза глядят. Только бы подальше отсюда: от магистрата с его интригами, от слишком понимающего герцога Дареаля, который все равно оставался главным дознавателем магистрата, от тайн его рода. Туда, где нас никто не будет знать.

Но почему я решила, глупая, что Анри захочет меня выслушать? Он ясно дал понять, что не намерен терпеть предательницу. И даже если встану перед ним на колени, ничего не изменится. Между нами всегда будет судья Вайхес и моя ошибка.

Уснула я только под утро, а во сне вдруг очутилась в мире, заполненном серым туманом. И женщина в балахоне такого же цвета твердила забытые слова:

– Справа у тебя – яркий свет, слева – извечная тьма. За спиной у тебя – серый пес, а впереди – пустота. У пустоты нет голоса, у пустоты нет границ. Но у нее есть царь, и у него есть имя. Когда свет покроется черными пятнами, когда тьма озарит жизнь солнцем, когда пес станет беречь твой сон, тогда пустота позовет тебя. Только тебе решать, идти ли к ней. Только тебе решать, станет ли свет светом и останется ли тьма тьмою. Береги то, что тебе дано. Береги тех, чьи нити судьбы переплетены с твоей. Иначе пустота поглотит тебя.

– Не хочу! – кричала я в ответ. – Убирайся!

А Пустота только гулко рассмеялась и спрыгнула с большого валуна. Она подошла ко мне кошачьей походкой, мягко коснулась щеки, и тело пронзил холод.

– Эти мальчишки мои, Полли, – прошептала она. – Отступись! Не тебе тягаться со мной. Ты всего лишь маленькая слабая птичка. Дунет холодом – и ты свалишься с ветки. Остановится твое любящее сердечко. Отступись. Забудь. Уйди.

– Нет, – твердила я. – Не отдам!