Семейное положение: есть собака

***

То, что валялась у нас под ногами, кажется, недавно было наушниками. Ошмётки провода и пластика будто измельчил шредер. Микки, понимая, что был застигнут на месте преступления, ретировался в угол. Я отвлеклась, разглядывая останки, поэтому не успела перехватить Кирилла, когда он, взяв телефонный шнур, обрушил его на перепуганного пса. Тот скукожился, прижал хвост и уши, но даже не пискнул, хотя удар явно был не слабым.

– Ты что!

Я оттолкнула Кирилла и притянула испуганного Микки к груди.

– Чтобы понял.

– Что понял? Что его можно бить?

– А как он ещё поймёт, что грызть вещи нельзя? Достало!

– С ума сошёл? Не так же! Не так! – у меня даже выступили слёзы. – Когда-нибудь сам получал?

Кирилл протянул мне руку, и я не задумываясь схватила шнур. Не со всей силы, но не жалея ударила его по предплечью. Красная полоса окрасила кожу. Кирилл зашипел и отдернул руку.

– Приятно?

Знаете, о чём я в тот момент вспомнила? О том, что чем тоньше ремень, тем больнее им получать по заднице. Я будто снова возвратилась в детство, где родители не считали зазорным воспитывать детей так. Только давайте без «и меня били, и ничего, я вырос нормальным». Не вырос. Точнее вырос, но ненормальным. А что могло произойти со щенком при таком методе?

Тогда-то Кирилл открылся мне с другой стороны. С той, о которой я даже не подозревала.

Но расстались мы не поэтому.

***

Мужчины-обманщики прокалываются на самом простом. Помада на воротнике, случайное сообщение не тому адресату… Я же поймала Кирилла на пудре.

Он пришёл домой и как обычно взял Микки на поводок. Поздоровался со мной, чмокнул в щёку и быстро ретировался. Пока они были на прогулке я вся извелась, заламывала руки, уговаривая себя, что мне только показалось. И впервые рылась в его вещах в поисках доказательств. В кошельке, в секретном отделении лежали наши фото, которые мы сделали несколько лет назад в фотобудке. Вот только рядом с Кириллом была не я.