Ведьма и кот

– Ну, ничего, ничего, – скупо утешит почтальон адресата.

И, наверное, это лучше чем совсем ничего.

Ну а что же происходит, когда нога Карла Демьяновича оказывается за черной калиткой домика с ореховыми стенами?

– Чуть не испортил всё, – выдыхает Клара Захаровна, возвращаясь к столу. Она наливает себе вторую чашечку. – На кой тебе приспичило, Бартоломей?

Кота в действительности зовут Варфоломей, а когда хозяйка не в духе, зовет его по-всякому, даже поганцем. Кот фыркает, чихает, издает снова странный звук смеси скрипа, шипения и воя.

– Чешется невыносимо, – скулит он по-человечьи, и тщетны его попытки добраться до адского пластыря. – Сними его, умоляю!

– Ишь чего! Обзавелся паразитом – да каким! – не моргнув и глазом, отвечает хозяйка, втягивая горьковато-маслянистый напиток. Она, не в пример почтальону, выбирает шоколадный трюфель из конфетной тарелки, – где же ты шлялся, Фоломей? Где можно было подцепить демона-прилипалу? Я его едва смогла щипцами содрать с тебя. Вместе с твоей шкурой.

– Не знаю я, – страдальчески воет кот, – я дальше Катьковского леса никуда и не ходил. Честное слово, госпожа. Сними пластырь.

– Нет, не буду. Ещё какую заразу подцепишь ненароком, – назидательно заканчивает Клара Захаровна, допивая любимый напиток. – И тебе урок: нечего шастать, куда ни попадя. Потерпи пару деньков, сниму с тебя конус позора, – она смеется, но не зло, а потом берет блюдце, наливает в него кофе из кофейника и разбавляет сливками. – Вот, попей пока кофейку, он тебе сил придаст и зуд приглушит. Кофе заговорен на забытье, может, и на твою рану подействует.

Но Варфоломей не совсем удовлетворен. Он с трудом дотягивается до блюдца язычком.

– На почтальона твой кофе действует, – раздраженно бурчит кот, однако кофе хорош и быстро убывает в блюдце. – А я ведьмовской кот.

– А вот и пирог!

На опустевшем блюдце образуется нарезанный на удобные для заглатывания кусочки пирог. Разумеется, с мясом. Ведь коты не едят пироги с клубникой и ревенем. Даже ведьмовские.

История вторая. Кот и дети

В Катьковске, как и в большинстве городков, обитают не только дамы и господа почтенного возраста, но и их внуки. Юное поколение дает фору старшим и частенько доводит степенную публику до белого каления. Но не со зла, конечно, от избытка энергии и любознательности.

А вот некоторые детишки страдают усугубленной формой совать всюду нос – чрезвычайным любопытством, и порой попадают в ситуации непростые.

Особенно интересна четверка восьмилеток. Нет, это вовсе не банда, как вам вдруг подумалось. Это милые и дружелюбные дети, но чересчур любопытные.

Заводила у них Валентин Новик, кудрявый, полноватый, рассудительный мальчуган, даже слишком рассудительный для своих восьми лет. Ида Карповна Гард, продавщица промтоварного отдела в супермаркете «Зяблик» как-то имела неосторожность вступить в полемику с отроком. Так вот, через пять минут безрезультатного разглагольствования о важности в жизни юного джентльмена гигиены полости рта (Иду Карповну возмутила легкомысленная ремарка о зубной пасте, с которой Валентин прошел мимо стенда с зубными щетками и прочими средствами зубной гигиены) мадам Гард сдалась. Ещё бы! Валя настолько убедительно доказывал, что лучше тратить время не на нудную чистку зубов (которые всё равно когда-нибудь выпадут), а рационально распределить его на изучение свежих новостей (из газет, разумеется, которые выписывает дедушка), завтрак и, если хорошо постараться, на освоение чего-то нового. Ну как тут спорить? Вот и Ида Карповна спасовала и под предлогом инвентаризации (хоть этого слова не знает заносчивый мальчишка) удалилась в подсобку с наиважнейшим видом.

Если есть в команде «мозг», то есть Валентин, должна быть и энергия, а в случае с Эдуардом Фреем – энергичные ноги. Этот мальчик хоть и самый маленький в своем классе, зато самый быстрый, да и среди восьмилеток он, пожалуй, лучший скороход, как его называет почтальон Карл Демьянович, когда Эдик стремглав несется куда-нибудь.

– Эй, скороход! Внимательнее на поворотах, а не то ноги…., – кричит вдогонку стремительно уменьшающейся спине маленького бегуна Карл Демьянович, едва не теряя равновесие.

От чего предостерегает он ноги Эдуарда, мальчуган не успевает расслышать, так как уже и поворот и, собственно, почтальон далеко за углом. Эдик бежит себе вперед, наслаждаясь скоростью движения, свободой и улыбаясь ветру. Он и бегает из удовольствия, а не ради выпендрежа и уж точно не во имя каких-то там рекордов, как упрямо полагает половина восьмилеток. Ну и пусть себе заблуждаются, Эдику на то плевать, не заткнешь же всем рты и не заставишь думать как ты. В этом с ним солидарен и Валентин.

А вот Екатеринке Фрей, сестренке Эдика и по совместительству – двойняшке, очень даже не наплевать, что думают о ней. В противоположность братцу, Екатеринка выше на полголовы (по этой причине считает себя старшей), миловидна (то есть без веснушек) и терпеть не может бегать (это ж такая трата энергии впустую). Зато она очень гордится своим именем-тезкой города, длинной косой каштановых волос и усидчивостью, чего нет у Эдика. Но братишку всё же любит на свой манер. А когда он проносится, беспокоя дорожную пыль и возмущая обывателей, то Екатеринка принимает самый безразличный вид, будто её сие не касается, а когда отворачивается от колких и едких замечаний, то уголочки её хорошеньких губок довольно приподнимаются.

И наконец, какая же компания обойдется без чудака? В нашем случае, чудачки.

Виктория Гвоздикова скорее фантазёрка с неограниченным чувством воображения. Она постоянно о чем-то грезит, а потому рассеянность – естественный спутник её везде и повсюду. Её русые до плеч волосы частенько выглядят неряшливо, будто хозяйка забывает их расчесывать, а если и проделывает эту процедуру, так не чаще раза в неделю. Над нарядами Вика не запаривается, ведь это всё пустое (вот тут с ней согласны Эдик и Валя, но уж никак не Екатеринка), зато великая ценность – это книги. Для Вики любая книжка дороже новенького платья, у неё в комнате книги повсюду: на стенных полках и в платяном шкафу, под кроватью, на подоконнике и даже под подушкой. Пока свободна одна часть – потолок, но девочка уже давно подумывает над рационализаторским решением этой проблемы. Думается, Валентин ей поможет разрешить эту задачку, недаром же он умник.

Да, эта четверка разношерстна и, тем не менее, сплоченнее ребят не сыскать во всем Катьковске. Даже София Константиновна Крутова, в классе которой учатся эти замечательные дети, отзывается о них, как об исключительных и удивительных школьниках. При этом она имеет в виду не успеваемость учеников, потому что кое-кому не худо бы исправить пару троек по математике, а их общность при совершенно несхожих характерах. Умник, торопыга, фифа и чудила – так за глаза кличут наших знакомцев, но они давно привыкли к тому, что если ты не похож на большинство, тебе обязательно повесят на лоб прозвище, без стереотипов люди никак не могут жить.

А чего любят такие дети, как эта четверка? Конечно же, подобное им. Таинственное, несравненное, не имеющее аналогов. И где, как вы думаете, они находят это? Разумеется, на окраине городка. Домик с ореховыми стенами помните? А ведьму и её черного кота? Вот они и стали объектом неумеренного внимания четверки. Но сначала…

Сначала всё начинается в лесу, как раз за домиком ведьмы.

Летом у ребятни основная забава – шатание по Катьковску. Школьные будни первого класса позади, и хоть июнь уже перевалился на вторую половину, детвору это не огорчает, напротив, ведь ещё июль и август впереди с их прелестями. А когда солнышко прожаривает воздух, будто тот сочный шашлык, гулять по пересохшим руслам улочек невыносимо тяжко и тогда роль спасителя неунывающих мальчишек и девчонок на себя возлагает лес, простирающий объятия вокруг Катьковска. По сути, городок покоится внутри леса, но никого такое местоположение не смущает, напротив, лес все катьковскчане уважают, ведь он, родимый, спасает от докучливых ветров, которые наводят такой шухер в больших городах, что те удостаиваются показа по телевизору. Кроме заслона от ветродуя, в лесу много чего полезного: это и ягоды с грибами, и богатейший орешник (местные никогда не покупают привозных орехов, своих хватает, могут сами угостить), и можжевеловая рощица (а туда ходят ради самого воздуха, да и ягоды хороши), и родники вкуснейшей воды. Одним словом, не лес, а меценат. Валентин ещё не знает значения этого слова, но намерен выяснить, как выдастся свободная минутка, а в каникулах её, ох, как сложно выделить из всевозможных затей.

Летом каждый раз случается одна штука: все дни – как один выходной, и разница меж ними стирается. То есть, понедельник теперь или пятница – этот вопрос легко может озадачить юных покорителей лесных тропинок и уличных подворотен. Ребятам всё равно, какой нынче день на дворе, а вот который час – важнее, ведь если вовремя не вернуться домой, то можно и получить нагоняй от бабушки, а то и остаться без её фирменного сладкого пирога.

Вот и сегодня с утра ребята праздно слоняются по Катьковским улицам. Ну, это взрослым, проходящим мимо четверки, воображается, будто дети отбились от рук и им бы не помешал маломальский труд. Например, на грядке бабушкиного огородика или в дедовом сарае («Где давно пора бы прибраться, да кто-то ленится, да, Вань?» – «Да уберу, я уберу, Маруся, сколько можно?).

Но с точки зрения ребятни, их занятие куда важнее. Ведь они исследователи, а поиски и изучения нужно проводить каждый день. У исследователя нет выходных: вдруг ты проспишь падение кометы или приземление космической тарелки? Или в лесу зацветет папоротник? Или образуется яма, ведущая в подземный город. Одним словом, никаких выходных. В конечном счете, грядка никуда не сбежит, а сарай… кому нужны эти уборки? Вот, и дед Иван согласен.

Идея идти в лес, как обычно, происходит от Валентина Новика, но сегодня он настроен куда решительнее.

– Идем к чертовому камню! – выдает он вдруг.

У Эдика аж ноги чешутся, так хочется бежать, но не бросать же друзей, раз они родились под знаком Черепахи. Его сестра, хоть и согласная идти в лес, где можно переждать самый пик жары, явно не жаждет давать согласие – идти к озвученному камню, но не бросать же друзей, раз они родились под знаком Обезьяны. А вот Виктория Гвоздикова едва не кричит от восторга: как же она обожает всякие тайны, тем более легенды, а уж местные и подавно. Одна она не осмелилась бы идти к чертову камню, но когда рядом верные друзья, прочь страхи!

И вот уже городок скрыт пушистыми лапами елей, а лес гостеприимно обдаёт свежей прохладой (хоть сюда жаре нет хода), расстилая перед ногами юных путешественников песчаную дорожку, которой часто пользуется добрая половина Катьковска.

Пока четверка под предводительством Вали неспешно идет по серовато-бежевой тропинке, заслушиваясь трелями невидимых лесных пташек и шпыняя попадающиеся под ноги сосновые шишки, самое время узнать, что же это за камень такой.

Эта достопримечательность, до которой окольным путем топать около часа, а кратчайшим (значит, не совсем удобным и безопасным) – около получаса, представляет собою камень (а вы уже себе и нафантазировали, прям как Вика) высотой с двух взрослых человек и шириной около того. Название причудливое он носит по нескольким причинам.

Во-первых, из-за своей формы: уж очень похож камень на козлиное копыто, полированное, раздвоенное, а у чёрта все же знают – козлиные ножки.

Во-вторых, в далекие и смутные времена здесь хозяйничала ватага разбойников, а лагерь их как раз у этого «копыта» располагался.

И, в-третьих, эта версия самая популярная, но малоправдоподобная: в ещё более стародавние века жила по ту пору колдунья, а камень этот якобы вышел из земли, каков есть, в знак её, ведьмы, договора с чёртом. Так и стоит с тех пор, ждет, когда настанет конец договору – тогда уйдет под землю, в ад. Как эту сказку обожают рассказывать туристам, так и Вика, то бишь чудила, не устает слушать её снова и снова.

Обнаружить, что чертов камень близко достаточно просто – вокруг него плотным кольцом стоят кусты малины. Хороша ягода у камня, крупная, сочная, а варенье с неё – лакомство, не говоря о компотах и начинках для бабушкиных пирожков.

Дети никуда не спешат и соответственно, никуда не опаздывают, потому прогулка по окольной тропинке хоть и оказывается продолжительной, зато нескучной и занятной. А когда на пути встречаются сперва редкие, а затем густеющие кустики малины, правда, пока ещё цветущей, ребятня ускоряет шаг, зная, что вот-вот окажется у цели.

И как обычно бывает, цель предстает не издалека, а сразу, внезапно и из-за поворота. Камень-копыто стоит там, где предыдущие века в тишине спал, видя сны о колдуньях и чертях. Смелее всех оказывается Эдик, его быстрые ноги сами дошагивают к источнику местных легенд, а рука бесстрашно касается, ощущая всего лишь холодную поверхность, какая и может быть у любого камня.

– А может, не стоит так близко к нему подходить? – пугается Екатеринка Фрей, она опасается за братца и надеется, что ладонь бесстрашного, но, увы, безрассудного Эдика не прирастет к камню. – Мало ли что.

– Да что может случиться? Камень, как камень, – отмахивается Валентин, а затем указывает куда-то вверх рукой, обращая внимание друзей. – Вон и кот не боится, сидит себе на самой верхушке.

Все поднимают лица и, действительно, на верхнем выступе каменного копытца царственным сфинксом возлегает кот, да ни кто иной, как Варфоломей, любимец ведьмы. Сверху камень полуприкрыт ветвями березок, поэтому черно-бурому котофею проводить дневной досуг там в самый раз: ни жарко, ни холодно – сплошь комфорт. Кот давно замечает детей, а чует ещё раньше, но надежда не быть обнаруженным живет в нём до того момента, пока толстый умник не принимается тыкать в его сторону пальцем. Варфоломей жмурит желто-зеленые глаза и демонстративно фыркает.

– Да это ж ведьмин кот! – восклицает Эдуард Фрей, в «достоинствах» которого числится ещё и скоропалительная потребность, не задумываясь, говорить всё, что приходит в голову. – Что ему будет.

Но руку всё ж отнимает от стенки камня. Екатеринка с облегчением тихонько вздыхает. А вот Вика, напротив, немножко разочарована.

Кот тем временем исчезает из поля зрения: вот он есть – и вот его нет. Только за чертовым камнем слегка покачивается молоденькая березка.

– Ну вот, ты его вспугнул, – укоряет Вика друга-торопыгу за несдержанность.