Вихрь переправ

– Так ты всё-всё понял из того, что мы говорили? Фурррр, – вновь обратился белоснежный зверёк к Матфею.

– Ну да, – ответил тот и отчего-то вновь ощутил себя неловко.

– А когда ты начал нас-с-с понимать? – проговорил змей, раскрыв миниатюрную пасть, из которой вынырнул тонкий раздвоенный язычок.

– Только что. Вы кого-то ругали, – сказал Матфей и, тут же догадавшись о сути недавнего диалога животных, возмутился. – Эй! Так вы обо мне говорили?! Это вы такого ничтожного мнения обо мне? Вот наглость! Я, конечно, и раньше подозревал, что не в фаворе у вас, а теперь окончательно убедился.

– И что ты сделаешь, мальчишка? Пойдёшь и пожалуешься мамочке, что тебя оскорбляют хорёк и уж? – с вызовом и долей презрения протявкал Велизар.

– Не трогай его, Вел, – прошипел Ксафан. – Он ш-ше ничего не з-знает. Это вс-с-сё равно, что бить калеку и орать на глухого.

– Чего я не знаю? – достаточно громко спросил Матфей. – Эй, вы двое, отвечайте – чего я не знаю?

– Да много чего, – отрезал уж и, не дожидаясь нового шквала вопросов, а может просто устав от пристального внимания к своей персоне, пополз к белёному проёму кухни, намереваясь покинуть помещение. Хорёк засеменил за ним следом, и как показалось Матфею, притом неприлично высоко задрал пушистый хвост.

– Эй, стойте! Я хочу узнать! Погодите! – Матфей решительно направился за ними.

– Слушай, отстань от нас, фуррр, – сердито напустился Велизар. – У тебя должен быть свой прислужник. Вот у него и спрашивай всё, что душе угодно. А мы тебе не подчиняемся. Фух!

– Вс-с-сё дело в его дне рож-ш-шдения, – на ходу обронил Ксафан, – и с-с-сегодня ему ис-с-сполнилос-с-сь двадцать два. Вс-с-сё так и ес-с-сть. Вот причина.

– Но постойте! Кто такой этот прислужник? Где мне его взять? Что он должен сказать мне? – раздосадовано кричал вдогонку улепётывавшим животным Матфей.

– Сам разбирайся и не приставай к нам больше! – рявкнул Велизар и скрылся.

Матфей хотел ещё что-то крикнуть, особенно, наглому хорьку, но в этот момент на пороге кухни возникла Вида с вопрошающим видом.

– Ты что-то мне кричал, сына? Что я тебе должна сказать? – спросила она.

– Да нет, мам, это я так, с тортом разговаривал, дурачился, – шутливо улыбнувшись, сказал Матфей и, проскальзывая мимо матери, устремился к лестнице. – Пойду, приберусь в комнате. Всё-таки гости придут, а у меня там бардак.

– Пойди, пойди, – согласилась Вида и странно улыбнулась, когда ноги её мягко коснулся белоснежный хвост хорька.

3. И снова ворон

Дверь его спальни была распахнута. Матфей, распознав знакомый хриплый говор и не желая преждевременно быть замеченным, замер в тени лестничной площадки, жадно вслушиваясь в каркающие отголоски, вылетавшие странными фразами из комнаты.

– … настоятельно советую, быть предельно осторожным и следить за своим подопечным в оба глаза, Рамар, – взволновано и торопливо говорил кому-то ворон. – Это не случайность. Уже четвёртый пропал. Возможно, охота, но может быть и нечто серьёзнее.

– Я тоже думал об этом, Гамаюн, друг мой. – К своему удивлению Матфей расслышал незнакомый, больше похожий на клёкот голос воронова собеседника, отчего взволновался ещё сильнее. – Слишком много совпадений для одного маленького городка. Слишком много. И в городе появились совы.

– Рамар, они что-то замышляют, – ворон понизил голос, и Матфей приблизился на несколько шагов к дверному проёму, затаив дыхание и надеясь расслышать каждое слово странного диалога. – Город заполонили галки, а ты, мой друг, прекрасно помнишь, чем это обернулось семьдесят лет назад. Они не остановятся, никогда. Они способны таиться годами, но они никогда не смирятся с ролью рядовых. Им подавай только первое место.

– Согласен, друг мой, – отозвался незнакомец. – Тревожные времена настали, недобрые.

– Эй! Что здесь происходит? С кем ты говоришь? – заинтригованный непонятным разговором, Матфей вбежал в комнату и был немало поражён – ворон по-прежнему сидел перед монитором ноутбука, а более никого поблизости не было!

– Кто это, Гамаюн? – послышался встревоженный голос неизвестного. – Тебе угрожают?

– Ничего подобного, Рамар, – невозмутимо доложил ворон светящемуся прямоугольнику монитора и пояснил с ноткой раздражения. – Это всего лишь мой подопечный. Малость невоспитанный, правда, но что ж поделать – у каждого свои недостатки. Крух.

Птица фыркнула и – да, ему точно не привиделось! – посмотрела на вошедшего человека с упрёком, а затем вздохнула, ну совсем по-людски, отчего Матфею стало окончательно не по себе.

Приблизившись к столу, юноша различил по обратную сторону работавшего экрана настороженно взиравшую на него птицу – полную противоположность ворона. Тёмное оперение головы, чуть встопорщенное, очевидно от волнения; полураскрытый крючковатый клюв и грозно зыркающие чёрные бусины глаз, выдающие гордый взгляд. Сомнений не было. Ворон общался через ноутбук с соколом, а не бездумно стучал клювом по кнопкам клавиатуры, как думалось ранее Матфею! Это открытие потрясло парня, он ухватился за спинку кресла дрожащими руками.

– Рамар, друг мой, перенесём нашу беседу на другой случай. Нынешние обстоятельства не позволяют продолжить наше общение. До связи! Крух! – прохрипел ворон и клацнул по клавиатуре.

– До скорой! – поспешно прокричал сокол, сверкнув аспидно-серым оперением. Монитор погас и стал непроницаемо-чёрным.

– И долго ты будешь стоять истуканом, молодой человек? Не надоело? – словно со школяром заговорил с Матфеем ворон.

– Ты умеешь общаться по видеозвонку?! Но как? Как такое возможно? – только и сумел выговорить хозяин спальни, плюхнувшись в кресло.

– Я много чего умею, но хвастать этим сейчас не собираюсь, – невозмутимо ответила птица, важно вышагивая перед сидевшим человеком по матовой поверхности стола.

– Но как же? – пробормотал Матфей. – Ты же – всего лишь птица.

– Ох уж эта мне биологическая дискриминация! – возмутился ворон и зашипел в точности, как Ксафан, когда ему кто-то очень сильно докучал. – Подумать, так только демоны достойны быть лидирующим классом, а зверьё должно ластиться в их ногах и быть благодарным за оказанную честь. Как бы ни так, молодой человек! Проснувшиеся да Спящие убеждены, что они – пик эволюции и кладезь мироздания. Тьфу! Скоро твой привычный мир рухнет и порежет осколками наивное представление обо всём, что тебе ведомо, чему я весьма рад. Крух!

В комнате снова стало душновато, несмотря на распахнутую настежь дверь. Матфей замер в кресле, отчаянно помышляя о побеге из спальни. Вероятно, ворон понял ход его трусливых мыслей и, встав напротив лица собеседника, заговорил уже иначе, более примиряющее.

– Послушай, молодой человек, я не собираюсь ссориться с тобой или пугать тебя. Отныне мы союзники по договору. До смерти одного из нас. Хорошо это или плохо – время покажет. Но с моей стороны, обещаю и гарантирую – нарушений условий не будет. Надеюсь и на твоё понимание этого вопроса.

– Договор? – Матфей посмотрел в сторону неприбранной кровати, тут же уловив на ней взглядом злополучный бумажный свиток.

– Да, возьми уже его и прочти, – одобрительно кивнула птица, – ознакомься с условиями. Давно пора это сделать, Матфей.

– Но там же ничего нет, – слабо возразил молодой человек, но всё же послушно поплелся к постели и изъял из складок-волн шерстяного одеяла бумажную трубочку.

– А ты разверни и посмотри ещё раз, – настойчиво потребовал ворон.

– Ладно, – ответил Матфей, настроенный крайне скептически.

Его глаза округлялись тем сильнее, чем больше он раскрывал лист. Ошеломлённый вконец трясущимися руками он развернул бумагу и замахал её проявившимися письменами перед вороном. Тот по-прежнему сохранял бесстрастный и важный вид.

– Но тут ничего не было! Не было ничего! – Вид у Матфея был самый, что ни есть очумелый и нелепый. Он взирал на чёрную птицу, словно та являла собой Дельфийского оракула или чудного мудреца, знающего все тайны мира. – Но как же так может быть?

– Молодой человек, настоятельно прошу, прикрой дверь, – терпеливо попросил ворон. – Мы рискуем привлечь внимание тех, кто будет лишним в нашей дальнейшей беседе. И прекрати кричать, меня утомил твой удивлённый тон.

Слова пернатого гостя возымели вразумляющее действие и Матфей умолкнув, кинулся к двери, плотно закрыв её. Ещё лихорадочно озираясь по сторонам, он поймал насмешливый взгляд пронзительно-синих птичьих глаз и уставился на ворона, ожидая дальнейших объяснений.

– Пока ты не ознакомишься с договором, я ничего тебе не скажу, – угадывая его мысли, заявила птица, – так и знай.

Матфей послушно кивнул и приблизил к лицу таинственный листок. Теперь, когда первая волна дрожи и потрясения сошла с него, он готов был внимать тому, что несли в себе строки текста, ещё недавно отсутствовавшего на белом развороте бумаги.

Союз верности и равенства

Данный договор, заключён меж Демоном, кто зовётся во миру Матфеем Катунем и Прислужником, вольным вороном Гамаюном из рода Чёрных, Лета 604372 от Времени Трёх Солнц, первого дня октября месяца.