Дар забытой богини. Часть 2

Деревья, гибкие как шея билеи, выдержали шторм. Обтрепанные поредевшие кроны напоминали хвост ускользнувшей из пасти аликама лесной птицы, но эластичные стволы не треснули.

На берег вынесло городской мусор – обломки разбившегося айри, клешню бытового робота. Понравившиеся Леолле цветы ураган сорвал и смыл в море. Корни сохранились. Вырастут заново.

Лимэй проверял сохранность двух айри и их готовность к полету. Жизнь продолжалась.

Релти прошел по мосту, на котором познакомился с Леоллой. Хотел постоять, глядя на воду, перелистать приятные воспоминания, но скорый взлет космического корабля не допустил промедления.

Он поймал мать у пропускного пункта космопорта, позвал импульсом, и та подошла.

Ничто, кроме черных когтей, не выдавало возраст Мелмены. Сложенная в легком типе, энергичная до неугомонности, она и в окружении “свежих” девушек выделялась ярко сияющим пятнышком, неизбежно привлекающим внимание. Да, ей могли увлечься молодые ученые. Норил не напрасно ревновал.

Нервозность, отчужденность, стремление укрыться куполом “силового поля” от раздражающих городских вибраций – Мелмена так и не приобрела все те качества, что быстро впитывались молодыми нелианцами и оставались с ними до утилизации.

Релти смотрел, как она приближается, двигаясь плавно, изящно, и видел в ней живое воплощение Богини Света. Широко раскрытые, смотрящие недопустимо прямо, но без укора или агрессии, светло-желтые глаза. Волосы цвета утренней зари небрежно распущены и развеваются по ветру. Жизненная сила, оскудевшие запасы которой нуждаются в экономии, изливается мягкими теплыми волнами. Она похожа на небесное светило, горящее неутомимо и поддерживающее жизнь многих миров.

– Релти, – взяла левой рукой за локоть, подпиленными когтями правой скользнула по подбородку, обогнув ямочку. – Я рада видеть, что ты жив, здоров и сыт.

Использовала древнее приветствие.

– Хотел бы я ответить теми же словами, – он спрятал ее холодные пальцы между своими теплыми ладонями. – Не ешь, чтобы не спать?

– Нет времени на отдых, – Мелмена пресекла попытку сына передать ей сгусток жизненной силы.

– Тебе нельзя голодать. Ты понимаешь?

Релти не отводил встревоженного взгляда от ямочек на ее щеках. Большие светлые глаза, тонкие брови и маленький аккуратный нос – все, что осталось неизменного размера на похудевшем лице. По стандарту для нелианских мужчин желательны умеренно впалые щеки. Женские щеки в норме гладкие, слегка выпуклые.

– Мне – можно, Релти. В моей жизни наступила фаза увядания, – Мелмена жадно впитала доступные воспоминания сына, как долго пробывшее без воды растение. – Но ты не следуй моему примеру. Твоя фаза развития и роста входит в завершающий этап. Ты устроил большой стресс организму. Я привыкала голодать постепенно, начиная с полутора-двух суток.

Они взошли на мост.

“Привыкала”, – дернув плечами от негодования, Релти перешел на телепатическое общение.

Мелмена посмотрела на идущих к кораблю пассажиров, на телохранителя сына, ожидающего на мосту, и пояснила:

“Я должна успеть избавить Норила от проклятия прежде, чем оно убьет его. Искала сведения, намеки в древних письменах. Выбрала несколько рецептов зелий. Они приобретут чудодейственную силу при условии, что их изготовит служитель забытых богов. Надеялась, что найдется образец генетического материала отца Анрейми, произнесшего слова проклятия, и мы сможем вырастить его клон. Да, клонированный экземпляр имел бы сознание другой личности, но вдруг он смог бы приготовить действенное зелье? Старый Жрец утилизирован. Генетических образцов не сохранилось. Я была готова сама стать жрицей, бросить любимую работу и посвятить остаток жизни прилежному исполнению ритуалов. Но и это невозможно. Нет Старшей Жрицы, которая сможет провести обряд моего посвящения. Все потеряно! Я стараюсь, Релти. Пока безуспешно!”

“О себе тоже нужно заботиться”.

“Я помню. Древнее правило. Женщина должна обильно питаться, чтобы родить здорового ребенка. В голодные периоды вождь племени устанавливал запрет на размножение. Мне можно есть изредка. Я не намерена снова производить потомство”.

“Норил скоро отпустит тебя. Он хочет, чтобы ты выбрала нового мужа из молодых ученых”.

“Молодые ученые? – Мелмена улыбнулась. – Пугливые билеи. Они боятся приближаться к жене правителя. Тот, кто не испугается… Кимар Норри. Но Кимар старше меня, вдовец. И мы просто работаем вместе. Он понимает”.

“Твоя обязанность перед народом – передать лучшие качества линии Ратемма, – перекрыв доступ к воспоминаниям, Релти позволил чувствовать его обеспокоенность. – Мы исключим линию Анрейми из государственной программы воспроизводства”.

“Ты мой идеальный проект, – Мелмена восхищенно заглянула сыну в глаза. – Я знаю, чувствую, что у меня не получится лучшего потомства. Верю, мы найдем избавление от Печати Безумия”.

Стена блокировки сознания рухнула. Релти не выдержал. Воспоминания, которые он пытался скрыть от матери, сами потянулись к ней, выпустив липкие щупальца, и поймали ее.

“Нет! Не должно быть! Несправедливо!”

Импульсы Мелмены отчаянно заметались, она постаралась их заглушить, чтобы не привлечь постороннее внимание.

“Проклятие завладевает моим разумом. Ему невозможно сопротивляться, – Релти укрыл ее легкой успокаивающей волной энергии. – Я твой дефектный проект. Признай мою непригодность для размножения и запланируй новое потомство”.

“По статистике, первые симптомы проявляются во второй половине жизненного срока. Близость к властным структурам – могла ли повлиять?! Я буду бороться за тебя, Релти! Не хочу потерять тебя”.

“Не умри от истощения в ходе борьбы”.

“Отдала бы жизнь за тебя, будь я уверена, что проклятие примет мою жертву”.

“Бракованный проект не стоит самопожертвования ценной для государства производительницы. Я не заслуживаю ничего, кроме котла молекулярного расщепителя. Я безумен в большей степени, чем Норил. Ты знаешь, я установил энергетическую связь с велянкой – что может быть ненормальнее?”

“Ты меня часто удивляешь, да, – Мелмена поджала губы, придумывая, как разрядить наэлектризованную атмосферу. – Велянка… Я почуяла ее запах в павильоне”.

“Она одна заметила твой портрет”.

“Хочу познакомиться с ней. Наши предки энергетическую связь называли узами душ. Мы узнали, что душа не учитывает биологические параметры при выборе истинной пары”.

“Новый Великий Мудрец Велы признал существование у нас души, – Релти утаил от матери пророчество-предупреждение Илмиона. – Что если он сможет помочь нам?”

“Я так не думаю, – усомнилась Мелмена. – Печать Безумия – не проклятие отвергнутой любовницы, общее для большинства народов галактики. Она неразрывно связана с историческими событиями Нелии, не с войнами велянских царей, а с нашей Темной Эпохой. Способ избавления от нее нужно искать здесь, – она указала на выступающие из обмелевшего залива острия тонких скал. – Я продолжу поиски, когда вернусь с галактической научной конференции”.

Она старалась усилием воли не замечать предложенного ей полем восприятия в пищу итолида, побитого ночным штормом. Полосатый моллюск сидел, прицепившись к острой скале и вяло шевелил усиками.

Релти бегло взглянул на него и снова внимательно посмотрел на мать.

“С велянкой и союзом душ мне все понятно. Назови другие признаки активации Печати Безумия. Жду”, – обнадеженно добавила Мелмена.

“Я вижу сны. Этой ночью я охотился на билей”.

“Охота прошла удачно?”

“Да. Имеет значение?”

“Несомненно. Сны, порожденные действием проклятия, несут боль и страх. В них ты сам становишься жертвой. Наши предки видели сны. “Свежим” в инкубаторах блокируют отвлекающую от реальности возможность сознания. Энергетическая связь с велянкой сняла твою блокировку”.

“Нельзя снова их заблокировать?” – Релти нервным движением руки убрал прядь волос за ухо.

“Не нужно. Учись видеть знаки в сновидениях. Подсказки, образы будущего”, – Мелмена задумчиво прикрыла глаза.

“Так я еще быстрее сойду с ума”.

Просмотрев сновидение сына, Мелмена занялась поиском таинственных знаков:

“Иммокомль. Территория Латара. Сон предвещает тебе победу над ним?”