Дань для палача

Вячеслав очень странный, с виду галантный, никогда ни на кого не повысит голос, но я замечаю, как он бледнеет и поджимает губы, когда что-то идет не по его плану. А еще мне не нравится его взгляд, когда он смотрит, думая, что не замечаю. Но я его чувствую, взгляд липкий и вязкий, хочется укрыться от него.

Я после смерти мамы осталась совсем одна, Марина моя двоюродная сестра, она помогла с похоронами, с переводом в университет – сразу на второй курс из моего училища. Было так тяжело, словами не передать, и сейчас временами накатывает тоска, так что хочется волком выть.

Марина – она хорошая, часто говорит, что я на нее похожа, что такая же наивная была в моем возрасте, что любила без памяти. А еще часто говорит, чтоб я не верила мужчинам, а жила своей головой.

Вздрогнула, за дверью шум. Гулкие и монотонные удары.

Господи, дай мне сил все пережить. Мама говорила, что ты не пошлешь больше испытаний, чем мы готовы вынести.

Но как можно вынести такое? Какие нужны нервы и силы?

Снова заснула, проваливаясь в черную и холодную пустоту. Теперь я не бежала, боясь быть пойманной, а была придавлена горячим мужским телом. Он рвал меня на части, вонзаясь глубоко своим членом, причиняя острую боль.

Она была везде. Точнее, я была этой болью.

А еще….еще чем-то мне незнакомым.

Жадные поцелуи были укусами, кожа горела, я извивалась, сопротивлялась, отталкивала его, не могла и … не хотела.

Резко проснулась, села на кровати и тут же наткнулась на взгляд мужчины, он просто стоял и разглядывал меня. От испуга начала отодвигаться, но он ничего не предпринимал, не двигался с места, а просто смотрел.

Было уже светло, его широкая спина закрывала оконный проем, и он снова был почти обнажен. Лишь полотенце, обернутое вокруг талии, а вода с волос стекает на грудь тонкими дорожками.

– Что… что вам надо? Снова пришли ударить беззащитную девушку?

– Такая уж и беззащитная? Ничего не сломала за ночь? Точила гвоздь, чтоб воткнуть его мне в шею?

– А вот это идея, спасибо за совет.

Снова я не то говорю, а надо бы узнать, что ему вообще нужно от меня.

Держусь за голову, слева немного болит. Под его взглядом неуютно, но в нем сейчас не ненависть, лишь любопытство.

– Я принес завтрак, поешь.

– Вы долго будете меня здесь держать? Я хочу домой, вы отпустите меня? – мой тихий голос как шелест, во рту пересохло.

– Голова болит?

Какая забота, даже противно.

– Вы убьете меня?

– Если будешь сидеть тихо, то с тобой ничего не случится.

Я сглатываю, быстро скольжу взглядом по его телу, все та же устрашающая татуировка змеи с раскрытой пастью на правой кисти. Есть еще сердце, в него воткнут нож обмотанное колючей проволокой, цифры, череп, что-то еще.

Он реально весь одна сплошная мышца, замечаю несколько шрамов на ребрах и животе, а еще отчетливый бугор под низко сидящим на бедрах полотенцем.

– Ты что-то не разглядела во мне вчера в душе? Могу показать ближе, – в голосе наглая ухмылка.

Чувствую, как краснею, отворачиваюсь, сжимая покрывало пальцами. Животное, самое настоящее похотливое, мерзкое животное, вот кто он.

– Твой завтрак, ешь и не высовывайся, там есть таблетка, выпей, голова пройдет.

Отворачивается, уходит.

– Какая забота.

– Ты что-то сказала?

Прикусила язык, чтоб не получить снова, пусть лучше уходит, так спокойней. Лучше быть одной и совсем его не видеть, меня спасут, обязательно спасут. Так не бывает, мы не в средневековье, и не на востоке, где можно просто так похитить человека и продать его.

А что если он на самом деле продаст меня в бордель, после того как изнасилует?

Сердце снова бешено бьется, выламывая ребра, страх накатывает липкой волной по телу. Нет, этого не может быть. Это только в дурацких любовных романах, которые я читала тоннами, такое бывает. А еще там обязательно жертва влюбляется в своего насильника, это еще более невыносимая чушь.

Блуждая по комнате взглядом, только сейчас увидела, что на обоях рисунок из голубых облаков. Наверное, это должна была быть детская комната, я бы сделала ее именно здесь, ближе к спальне родителей.

Не вяжутся эти облачка с тем зверем, что похитил меня, может, это и дом не его, а он убил хозяев, и сейчас их тела лежат в подвале?

Нет поломанной тумбочки, а на полу стоит разнос с тарелкой каши, стаканом молока и булочкой с маком.

Как мило, я даже удивлена, что вижу это, а не дохлую крысу и стакан грязной воды.

В животе урчит, медленно встаю, прислушиваюсь к своим ощущениям, голова и правда немного болит. Раздумываю, пить ли таблетку, предложенную этим чудовищем, а вдруг это наркотики или транквилизатор? Я засну, а он воспользуется моей беззащитностью и изнасилует всеми извращенскими способами.

Ой, да ему не нужно никого насиловать и усыплять, любая даст, взять хоть вчерашнюю девушку. Перед глазами снова та картина, как его огромный член входит словно поршень, глубоко, как девушка стонет от удовольствия, ей вчера было очень хорошо.

А мне вновь становится жарко. Так, надо обязательно поесть, объявлять голодовку не вариант. Каша вполне съедобная, молоко холодное, а булка свежая. Ем все, запиваю таблетку. Интересно, какой сейчас час, пытаюсь разглядеть за окном территорию, но видно лишь заросший участок, высокий забор и лес.