Бордальеро

Алексей приобнял её за плечи:

– Да бросьте вы эту посуду. Пойдемте лучше телевизор посмотрим.

– А как же посуда? – слабо запротестовала она.

– Нет, это я вам уж не позволю. Впервые пришли ко мне в дом и всё в трудах, всё в трудах, аки пчела.

Светлана с тоской посмотрела на гору грязной посуды. Она её нервировала.

Алексей, обняв Светика, повел в комнату. Сердце у неё забилось так, что стучало в ушах, Светлана боялась вздохнуть. Вожделенная мечта приближалась. Усадив даму на диван, Алексей, глядя в глаза, сказал:

– Борщ на брудершафт мы с вами съели, пора перейти на "ты".

– Я тоже думаю, пора перейти на "ты", Лёша. Скажи, а ты встречался еще с женщинами?

– Количество женщин на душу населения страны значительно превышает количество мужчин. Каждый день встречаюсь, – подтрунил он.

– Ответь серьезно. Я говорю о женщинах, с которыми ты познакомился на сайте.

– Встречался, – поморщился Алексей. – Но вы, женщины, то фотографии ставите двадцатилетней давности, то фотошопите их. Возраст врете. Придешь на встречу, а там старушка с варикозом, целлюлитом и дополнительными двадцатью килограммами.

– Неужели так выглядят женщины моего возраста? – жеманно спросила Света.

– Мадам, уже падают листья! И осень в смертельном бреду! Уже виноградные кисти желтеют в забытом саду! – пропел Алексей.

– А я тебе не разочаровала? – Светик игриво стрельнула глазками.

– Я же назначил тебе второе свидание, – улыбнулся он и включил новости.

Громкость телевизора была такова, что Светик пару раз попыталась что-то сказать, но в отчаянии умолкла. Алексей сосредоточенно смотрел новости, продолжая обнимать Светлану. Она поерзала на диване, затем посмотрела на часы, вздохнула и окончательно заскучав, принялась рассматривать комнату. Палас требовал немедленной чистки, компьютерный стол, также как и кухонный, завален коробочками с гвоздиками и шурупчиками. Рядом стоял открытый ящик с инструментами. Светик отметила, что в ящике порядок был отменный. На подоконнике засыхающий непонятный цветок в горшке в отчаянии боролся за жизнь, похоже, что эту борьбу он безнадежно проиграл.

Через некоторое время Светик всё же рискнула и напомнила о себе:

– Лёша, уже поздно, мне завтра на работу. Я пойду.

– Ну вот, – засмеялся он, – как же так? И чаю не попили.

– Мне действительно пора. Давай другой раз… чайку попьем…

– Поскольку я дал честное благородное слово, то отвезу тебя домой, – жарко прошептал он ей в ушко и нежно поцеловал. – Жаль, что ты уходишь. Вечер только начинается.

– Ах, какой ты баловник, – счастливо засмеялась Светлана, – но мне правда пора. Если бы не работа…

–Развеял воздух, словно ветер вздохи, их плотские обличия. А жаль, – продекламировал Алексей строчки из «Макбет» и, открыв входную дверь, вывел Светика из дома.

Глава 3

Прошло три недели.

Светик выпорхнула из машины Алексея, помахала ему рукой и легко побежала в свой подъезд. Несмотря на холодное зимнее утро, в душе у нее светило солнышко и по-весеннему чирикали воробьи. Конечно, хотелось, чтобы душевный щебет звучал более сладкоголосо, но где-то в голове дятел отстукивал морзянку: «Не верь мужчинам! Не верь!». Надежда и сомнения бурлили внутри. Когда она смотрела в сияющие глаза Алексея, надежда бабочкой порхала в душе, заставляя трепетно биться сердечко. Но как только оставалась одна, сомнение безжалостно обрывало радужные крылышки, превращая надежду в вертлявого склизкого червячка. Очень хотелось с кем-нибудь посоветоваться, но Лялька не появлялась, телефон её был отключен.

У подъезда Светлана столкнулась с соседкой и поморщилась. Старухи выглядела так, будто только что вылезла из сундука с нафталином. Седые волосы шинкованной капустой торчали из-под фетрового берета с игривым цветочком сбоку. Местами потертое пальто с претензией на моду двадцатилетней давности, как ни странно, сидело на ней хорошо. Таисия Федоровна с ног до головы оглядела Светика и поздоровалась первая:

– Утро доброе. К вам вчера поздно вечером приходила женщина.

Слово «женщина» она произнесла с лёгким презрением, а на слове «поздно» сделала ударение.

– Доброе утро, Таисия Федоровна. Какая женщина?

– Вот уж не знаю какая. Визиток она не оставляла. Дома надо ночевать в вашем положении, голубушка, тогда и будете знать, кто к вам по ночам в гости ходит.

– В каком положении? – растерялась Светик.

Старуха хмыкнула:

– Во вдовьем, милочка, во вдовьем.

«Мамалыга старая», – зло подумала Светлана, развернулась и молча, ушла.

Настроение было испорчено. Света тяжело поднялась в квартиру. Она взяла отпуск на несколько дней. Хотелось всё основательно обдумать. Алексей казался ей джек-потом, счастливо упавшим в руки. Но он всё еще не убрал свою анкету с сайта знакомств, и другие одинокие женские руки, как подозревала Светик, жадно тянулись к его сердцу, телу и жилплощади. Борьба за личное счастье предстояла непростая, требующая тщательно разработанного плана. В пункте первом у неё стояло посещение косметолога и парикмахера. Со вторым и третьим пунктами грандиозного плана возникали вопросы. Безумно хотелось найти всех общипанных куриц, с которыми переписывался Алексей и разделать их до состояния цыплят-табака. Но миссия была трудновыполнима, следовало продумать свои действия более реально.

Светлана приняла душ, переоделась в кремово-розовый халатик. Повертевшись перед зеркалом, она осталась довольна увиденным. Нежный цвет лица, светло-серые глаза, милая улыбка. Поправив локон, Светик ласково улыбнулась своему отражению: «Дурак будет Лёшка, если меня упустит». Открыв баночку с кремом, она легкими движениями нанесла крем под глаза и тут увидела две новые предательские морщинки. Прекрасное настроение моментально прокисло. Ей показалось, что даже крем приобрел прогорклый запах. Света представила толпу сексапильных женщин, которые может быть, прямо сейчас отстукивают холеными пальчиками Алексею любовные послания, заманивая его в свои жаркие объятия. Вспомнился и муж Понюшкин, его измены. Всплыли в памяти скандалы и оскорбления. Как-то Света выслеживала Понюшкина и была потрясена, увидев счастливое выражение его лица, когда он шёл рядом со своей индюшкой. «Какой же ты подлец, Понюшкин!» – зло подумала она. Света нанесла еще крем под глаза и мстительно произнесла, глядя в зеркало: «Но я тебе тоже рога-то наставила. И не один раз. А вот уж Лешечке я воли не дам. Не будет он по бабам бегать». На душе стало легче, Светлана вернулась в комнату, прилегла на диван и включила телевизор. На её счастье шел повтор очередной серии «Наложницы».

Султан сидел в богато убранном зале. Шелковые одежды, танцующих одалисок, лепестками причудливых цветов парили вокруг точеных тел. Перстни и серьги сверкали звездами. Звон браслетов неземной музыкой услаждал слух. Каждое движение танцовщиц было сладостным обещанием чувственного блаженства. Но правитель был мрачен. Наложница Эмине во время танца подбросила шаль перед султаном, которая взмыв вверх, подстреленной птицей упала к ногам правителя. Он сделал знак. Музыка тотчас стихла, наложницы убежали. Осталась одна Эмине. Султан кивнул, евнух подал шаль правителю.

– Чья это шаль? – спросил султан.

– Не смею слух твой осквернить, мой господин, – отвечала Эмине, низко склонившись.

– Приказываю я тебе.

Наложница закрыла лицо и прошептала:

– В богато убранных покоях Акгюль нашла я эту шаль. По шёлку серебром даритель своё имя начертал. Достоин одного неверный: на корм шакалам он пойти. И до десятого колена быть проклятым в подлунном мире, стервятникам на радость гнить в пустыне, иль навсегда пропасть в пучине.

Гневно сверкнули глаза султана:

– Донос достоин всяческой награды. Что, женщина, ты выбираешь? Пиалу с ядом или столб позорный, где каждый по спине хлыстом пройдется, в каракуль кожу превращая? А может, хочешь ты, что б голова твоя на кол взлетела? Тогда твои глаза увидят много больше.

Эмине упав на колени, зарыдала, вырывая у себя волосы:

– Прошу пощады, повелитель мудрых! Лишь истину желала донести.

Султан мрачно смотрел на неё, затем кивнул стражнику:

– Приведите сюда Акгюль.

Стражники схватили Светика за косы и потащили к султану. Она пыталась вырваться, но хватка была крепкой. Её бросили к ногам правителя. Светик подняла глаза и увидела Понюшкина в чалме. Глаза его сверкали гневом: