Любовь тому назад

Было почти двенадцать ночи, когда Мила зашла домой.

– Ты вообще смотришь на часы? – мать обрушилась на нее, не дав опомниться. – Почему ты заставляешь меня нервничать? Где ты шаталась так долго?

Мила недовольно нахмурилась.

«Почему она должна оправдываться? Ей уже шестнадцать, она взрослая. И что, собственно, случилось страшного? Мама вечно драматизирует. Вот папа бы не стал орать на весь дом».

– Если бы папа был здесь…– начала было Мила.

– Да, нет его здесь, и не будет никогда! Как ты не поймешь этого, дура набитая? – взорвалась мать. – У него была другая женщина, с ней он и уехал.

– Это неправда, – Мила ошарашенно смотрела на мать. – С чего ты взяла?

– Он звонил. Сказал, что не претендует на квартиру. Сказал, что ничего ему от нас не нужно. Сказал, чтобы мы его не искали. Теперь ты поняла? Вот твой любимый папочка!

Мила стояла перед мамой, как вкопанная, не в силах поверить её словам.

Несчастье и любовь – главные учителя в жизни. Что движет человеком, когда он причиняет душевную боль? Злость, ненависть, разочарование? А может быть равнодушие? Понимает ли он в этот момент, что разрушает, убивает любовь? Думает ли о том, что необратимо меняет жизнь человека?

– За что мне все это? Зачем я вообще вышла за него замуж? -Мама будто говорила сама с собой. – А все из-за ребенка. Зачем я вообще родила? Чтобы не спать ночами и переживать? Чтобы сейчас остаться одной? Вот Танька, молодец, насоветовала! А сама-то только в сорок родила, зато карьеру сделала. А я как проклятая всю жизнь! И сейчас эта папашина копия нервы треплет!

Мила не замечала полных слез и ненависти глаз матери, она чувствовала лишь стук своего сердца, больно бьющего изнутри. Эта боль расползалась по всему телу, парализуя движения и перекрывая кислород. Мамины слова заражали своим ядовитым дыханием, опустошали душу, уничтожая раненые чувства. Маленький бумажный кораблик, несущий счастье и любовь из детства, накрыло жестокой беспощадной волной.

«Его больше никогда не будет в её жизни. Он навсегда останется в прошлом. Жизнь в одночасье потеряла всякий смысл. Для чего теперь жить? Она никому не нужна на всем свете».

Жизнь – как бег с припятствиями. Будто в темноте перепрыгиваешь через барьер, и вдруг ноги проваливаются в воздух. Тогда тебе становится страшно от осознания неизвестности впереди. Наверное, это хуже, чем смерть. Ведь страшна не сама смерть, а то, что происходит в душе за мгновение до нее.

Внезапно пришедшая мысль о самоубийстве напугала Милу, пробрала до костей. Решиться добровольно покинуть жизнь возможно легче, чем изменить её, найти смысл. Ведь смерть не дает второго шанса. Только ты сам должен решиться жить, несмотря ни на что. Каждый раз, когда мы, так или иначе, теряем близких людей, умирает часть души. Но это не значит, что закончилась сама жизнь. Не вправе человек отбирать жизнь у себя или у другого. Пусть сердце стонет и болит, пусть его накроет беспросветным черным облаком, но зыбкий лучик счастья все равно пробьёт все преграды, и жизнь озарится светом благодаря надежде, которая согревает душу.

– Что с тобой говорить? Насупишься, как бука, ничем тебя не пробьешь, – наконец мать оставила Милу в покое.

Осознание одиночества и беспомощности невыносимо тревожит и мучает, когда в твою душу вторгаются, а ты не в силах реагировать. Но сидеть, сложа руки – это хуже одиночества. Ведь искреннее, чистое сердце никогда не будет одиноким. Несмотря на непонимание и равнодушие, человек способен создать для себя тот мир, которого он достоин и который достоин его самого.

Глава 1.5

Утром Володя уже стоял у её подъезда с цветами. Букет выглядел шикарно. Вообще Вовка был максималистом. Если зарабатывать, так сразу много, проигрывать, так все без остатка, гулять, так с размахом. Только вот девушек он подарками не баловал. Не из жадности, нет. В этом его не упрекнёшь. Видимо, девушки попадались все не те. Но тут другой случай. Ведь он вчера даже номер телефона у Милы не взял. Почувствовал то, что раньше не испытывал ни к одной девушке. И испугался. Чего? Может ответственности, может зависимости.

Как, например, его друг Славка, молодой боксёр, подающий надежды, влюбился, как пацан. Да так, что вскоре собрался жениться. Девчонка его, Катюха, вроде неплохая, но рядом с ней Слава из мужика превратился в барана на привязи. И морда счастливая всегда, прямо не узнать парня. Нет уж. Володька так попасть не хотел. Поэтому-то и сбежал вчера, оставив девушку у подъезда одну. Завалились с другом в бар, выпили, попробовал переключиться на местных девчонок. Все не то и не так. Не выходит из головы эта Мила. Если не увидит её ещё раз, съедет с катушек. Решил приехать к ней утром, подарить цветы, чем, несомненно, ошарашить, разочароваться и забыть навсегда.

«И вот стой теперь тут как идиот. Ни какая квартира, ни какой этаж не знаешь. Остается ждать, когда сама выйдет. А если не выйдет?»

Подъездная дверь заскрипела. Потекли жильцы дома. Парень с собакой, через какое-то время – молодая мамаша с маленьким ребенком, ещё минут через двадцать вышел мужик в деловом костюме, а за ним Мила. Бросила в сторону Володи мимолётный взгляд и направилась в противоположную сторону. Он не сразу понял, что происходит. Не узнала? Окликнул ее, подошел. И, увидев её большие голубые глаза, не нашел что сказать, просто стоял молча, держа в руках огромный яркий букет.

«Вот это новость! Вчера ни здрасте, ни до свидания, а сегодня с утра с букетом. Да уж, странный парень. А может быть стоит дать ему шанс?»

Ухаживал Володя красиво. Был галантным, дарил цветы, устраивал романтические свидания. Мила не заметила, как влюбилась по уши. Он сделал для этого всё. Не приставал с пошлыми намеками, с обожанием смотрел в её глаза, нежно держал за руку. Мила купалась в этом трогательном отношении к ней. С ним она почувствовала, что её жизнь не остановилась, а только начинается.

Любовь рождается в сердце только тогда, когда мы сами этого хотим. Достаточно одного мгновения и мы рисуем для себя картины, возможно не совпадающие с действительностью, но, безусловно, прекрасные. И они становятся реальностью в мыслях и ощущениях влюбленного, который добровольно окунается в эту придуманную реальность, не осознавая, что омут поглощает его целиком.

А ещё он учил её водить машину. Это был восторг! Мила с детства любила автомобили и непременно хотела научиться ездить за рулем. Вобщем, девушка была счастлива. Но она видела и любила только одну сторону медали.

Володя понимал, что Мила требует особого внимания и заботы. Он поражался её искреннему восторгу, когда она садилась за руль его автомобиля. Он не мог отвести от неё глаз, когда она, задумавшись, накручивала прядь длинных волос на палец. А потом скромно опускала глаза, ловя на себе его пристальный взгляд, и снова поднимала свои бездонно-голубые глаза, смотря на него, как на единственного мужчину на свете.

Эта неожиданная влюбленность случилась у него впервые, и он страшился ощущения накрывавшей его волны океана её глаз. Привыкший всегда держать руку на пульсе, он сразу приводил себя в чувство, как только начинал сходить с ума от любви. Мила моложе его и неопытна, но она могла обворожить одним взглядом. Была в ней какая-то магия, она манила его и обезоруживала.

Он быстро приходил в форму, заполняя свободные вечера мимолетными подружками. После них он чувствовал себя хозяином положения ровно до встречи с Милой. Она пленяла его своей чистотой и искренностью. Он ловил каждый её взгляд, каждое движение. Наслаждался нежными поцелуями и объятиями, так как большего позволить себе не мог. Володя боялся обидеть Милу неосторожным движением или словом. Боялся потерять её.

Уже три месяца они были вместе почти каждый день, не считая его внезапных командировок на сутки, на двое. Мила понимала, что их отношения плавно движутся в направлении интимной близости. Она этого очень боялась и, тем не менее, очень ждала. Володя был её первым парнем, и, она надеялась, будет первым мужчиной. Его нежная забота о ней покоряла. Где бы они ни были, он всегда держал её за руку. Даже в машине одной рукой он рулил, а другой сжимал её кисть, как будто боялся, что Мила может вдруг исчезнуть.

***

К наступающему новому году Мила готовилась с особенной тщательностью. Вова пригласил её отпраздновать в его семье. Это было волнительно. Мила очень хотела понравиться Вовиной сестре Ирине. Новое платье и оригинальная прическа не остановили волнения, поэтому на празднике Мила была тихой и незаметной, как мышка.

– Что ты дрожишь? Никто тебя не съест. А ещё ты очень красивая, – шептал ей на ухо Володя.

Ирина была невысокого роста, худенькая, миниатюрная с коротко стриженными черными волосами. Полная противоположность своего брата. И не только внешне. В отличие от всегда спокойного Володи, Ирина стремилась быть в центре внимания. Она спешила вступить в любой разговор, даже не закончив предыдущую беседу. Громким звонким смехом она привлекала внимание окружающих, чем была, несомненно, очень довольна, и это сразу было видно по выражению её лица. Она приподнимала подбородок и поглядывала на всех как бы сверху вниз темно-карими, почти черными глазами.

В большом, празднично украшенном зале ресторана, в кругу незнакомых людей Мила чувствовала себя лишней. И даже Володя не прибавлял ей уверенности в себе.

– Володька, что ты нашел в этой девочке? – с усмешкой спросила Ирина, когда они с Вовой вышли покурить на крыльцо ресторана. – Сколько ей лет? По-моему, она тебе совсем не подходит. Слишком скромная, слишком невинная, слишком… – она замолчала, увидев, что брат нахмурил брови.

Тихонько рассмеявшись, Ира положила руку ему на плечо.

– Ты что, влюбился? Не смеши меня! Поверь мне, это не продлится долго. Скоро она тебе наскучит.

– Может, поспорим? – с обидой бросил Володя.

«Он ненавидел, когда его считали глупым мальчишкой. В конце концов, ему уже двадцать лет, и даже сестра не имеет права лезть в его дела».

А что касается Милы, он сам ещё не разобрался в своих чувствах к ней. Она притягивала его магнитом, и он не мог, не хотел сопротивляться этому притяжению.

Гости ещё оставались в ресторане, когда Володя с Милой решили уехать к нему домой. Он снимал недорогую, но со вкусом обставленную квартиру. Пока ехали в лифте, Мила заметила, что Вова явно нервничает. Наверное, это передалось ему от нее. В ресторане с ней почти никто не разговаривал, и Володе наверняка стало неловко за нее. Мила почувствовала себя виноватой и совсем загрустила.

Когда вошли в квартиру, Мила остановилась на пороге комнаты, как вкопанная. Кровать была усыпана лепестками роз. От легкого сквозняка несколько почти невесомых листочков слетели на пол к её ногам. Пока Вова открывал бутылку вина, она так и стояла, соображая, что же она сейчас должна делать.

Вова первый раз так нервничал, находясь с девушкой в интимной обстановке. Даже вспотел, вытаскивая не поддающуюся пробку из бутылки.

«А она стоит посреди комнаты, испуганно глядя на кровать. Какой он идиот, зачем надо было разбрасывать эти лепестки? Конечно, она смутилась. Первый раз все-таки».

Ему хотелось сделать эту ночь незабываемой для Милы. Не испугать её, не причинить боли.

– Можно, я возьму твою рубашку? – робко спросила она.

– Конечно, – Володя взял из шкафа и протянул ей белую сорочку.

Она действительно особенная. Другие девушки переодевались в его футболку, а Мила попросила рубашку. Глупость, конечно, но на Вову это произвело впечатление. Мила вышла из ванны. Длинные рукава рубашки скрывали тонкие запястья. Распущенные волосы обрамляли одухотворённое и полное какого-то неясного ожидания лицо. Она стояла перед ним в этой белой рубашке, как в пеньюаре – босая и невинная. Вовка понял, что сестра была не права. Он никогда не отпустит от себя и никому не отдаст это сокровище.

– Тебе идет моя рубашка, – нежно улыбнулся Володя.