Четверо в лесах

– Свистни. Во всю мощь. Представь себя этаким соловьём-разбойником. Пусть все в округе услышат твой свист.

– Подожди-ка. Ты предлагаешь привлечь всеобщее внимание, в то время как мы пытаемся тайными тихими тропками выйти? – недоверчиво уточнил Сава.

Мы с Костей переглянулись.

– Да-да, ты верно понял. Свисти.

– Ладно. Но наша смерть будет на твоей совести.

Кир кивнул. И поднял взгляд в небо.

Сава втянул в себя воздух. Много воздуха. Ещё больше воздуха. У меня приподнялась бровь: неужели в человека может столько вмещаться? Костя схватился мне за плечо и подтянул к себе, чтобы, наверно, ненароком меня не зацепило волной. И тут Сава разверзся.

Это было словно в сказке, где Илья Муромец заявлялся к соловью-разбойнику и тот пытался сбить богатыря с ног невероятной силы свистом. Вокруг нас зашелестели деревья, звук которых стал громче свиста, хоть и от него начало закладывать в ушах. Но это был спасительный свист. Хороший такой. Очищающий. Словно крик в подушку после тяжёлого дня.

Глянув на Кира, я увидела, что тот, смотря в небо, улыбается: там творилось нечто удивительное.

Прямо над нашими головами скапливались птицы. Огромное количество птиц. Просто невероятное количество птиц, которых подхватывал ветер, трясущий стоящие вокруг ели, клёны, сосны, берёзки и другие деревья. Высокие стволы трещали, качались в унисон свисту. Мне показалось, что я увидела настоящих животных, которых с начала пути ни разу не замечала. Но птицы сверху были отдельным изумительным видом: они начали виться в круговороте над нами. Птицы создавали воронку, внутри которой – просто не верилось – рассасывалось облако, закрывающее Солнце и Луну. И как только птицы закончили виться, на нас, словно луч прожектора, опустился общий свет Солнца и Луны, свет, который до этого оберегал нас в пути. Кир победно улыбнулся и с гордостью посмотрел на Саву, словно он его ребёнок, который удачно справился с заданием.

– Ну вот, а ты боялся, – Кир хлопнул Саву по плечу и, хмыкнув, пошёл дальше, будто ничего особенного не произошло.

Сава так и замер с круглыми после свиста губами и заворожённо переводил взгляд то на Кира, то на небо.

– Это и правда сделал я? – изумлённо произнёс Сава.

– Ты это, давай двигай. А то останемся тут: будешь вечно свистеть нам, чтобы тени отпугнуть, – подтолкнул его Костя.

Сава дёрнул головой и поспешил за Киром, который уже успел уйти вперёд.

***

Мы подошли максимально близко к болоту. Это чувствовалось не только по тому, что мои ноги по щиколотки утопали в воде даже на тропе, особенно это ощущалось в воздухе: та атмосфера, что стоит возле болота – не двигающаяся, противно затхлая, тягучая и тяжёлая – обволокла нас, затаскивая к себе ближе. Мы же и не могли сопротивляться. Нам надо было идти вперёд, преодолеть эту вонь и жижу. С каждым шагом меня всё больше трясло, сковывало ужасом.

Кир остановился. Отыскал четыре ветки – крупных, толстых, крепких. Начиналась та часть пути, где мы должны были идти след в след, не отходить ни на шаг, ни даже на полшага, в сторону. Теперь вся надежда была на чутьё Кира, который знал, как ходить по болотам.

Болотистая местность встретила нас серебристо-зелёным маревом. Оно оседало на руках и волосах, обволакивало полностью, словно пыталось сделать своей частью.

Медленно, по шажочку, друг за другом. Перед тем как опустить ногу в болотную жижу, Кир проверял место палкой, потом становился в него и немного, совсем малость, ждал – провалится глубже или нет. И шёл дальше. Мы двигались за ним размеренно. И очень медленно. Особенно я.

Парни знали, как я отношусь к болотам. С того момента, как Тара сказала, что придётся пройти через него, никто не затрагивал эту тему. Да даже никто не подшутил. А если и осмелился бы кто шуткануть, пришлось бы ему тащить меня через это самое болото. На закорках. Как битый Волк небитую Лису.

В ботинки и даже в носки просочилась болотная жижа: скользкая и противная. Именно из-за подобного склизкого, отвратительного на ощупь ила я и не купаюсь в реках. Болотная жижа немного похожа на него, но более отталкивающая, гадкая. Думаю, болотом или его обитателями можно пугать нерадивых детишек. Не бабайкой, а какой-нибудь болотницей. Кому захочется видеть возле своей кровати жидкие следы и находить на подушке болотную тину? Жуть.

Задумавшись, я не заметила, как ступила буквально на три сантиметра левее от следа. И поплатилась за это. Стопа поехала в сторону, и я вместе с ней. Вначале я хотела ухватиться за палку, но чёртов обратный рефлекс подвёл меня. Так было всегда: когда я падаю, то не хватаюсь за кого-то, как обычно делают люди, а наоборот – отпускаю всё, чтобы падать одной, чтобы никого не утащить за собой.

Из-за того, что нога быстро начала скатываться, а в голове ещё была каша, я навзничь, с прямой спиной, столбом рухнула в воду.

Казалось, что каша из головы вырвалась наружу и теперь пытается меня засосать, поглотить. Благо это была ещё не трясина: грязная, мутная, тягучая вода обхватывала со всех сторон. Открывать глаза не хотелось, я и так пальцами чувствовала, что вокруг плавают палки, веточки и много-много травы, старающейся опутать кисти. Перестав сильно бултыхаться, – потому как от этого меня оплетало больше, – я стала медленно водить руками и ногами.

Удивительно, но я висела на месте. Руки плавно двигались в воде, которая уже не казалась такой грязной и отвратительной. В голове было невозможное количество проклятий, начиная с того, что хрен я больше пойду в этот ваш лес, и заканчивая тем, что я парням всыплю по первое число за то, что они до сих пор меня не вытащили.

Вокруг воцарилось водянистое беззвучие. По описанию оно было похоже на ощущения в безэховой камере, хоть туда я так и не добралась, но почитать про неё успела. Ничего не было слышно кроме ожесточённо бьющегося сердца, и скрипящих лёгких, которые уже собирались вытолкнуть из себя весь тот воздух, что я успела хватануть, падая в воду.

Зная, что ничего не увижу, я всё равно решилась открыть глаза. Меня окружал пузырь света: синевато-молочного, неяркого, но достаточно заметного. Свет словно бы исходил из меня. И он точно отпугивал тех, кто пытался до меня добраться. Вода была мутной, но рассмотреть тварей, которые из-за света боялись подступить ко мне ближе, я всё же смогла. Там были и существа похожие на типичных чертей, но с перепонками, и полурыбы-полулюди, и маленькие детишки, выглядящие настолько пугающе, что мне захотелось поскорей выбраться из этого кошмара. Всё это выглядело выдуманным и каким-то сумасшедшим сном. Но вот же они, неизвестные существа, я их вижу собственными глазами, не могут же болотные испарения настолько исказить сознание…

Над головой что-то блеснуло. Там мог быть как верх, так и низ: я не знала, как меня успело перекрутить во время трепыхания. Чуть выше меня мелькнула рука, на пальце которой ярко светилось кольцо. Рука шарила, пытаясь что-то отыскать. До меня дошло, что это кто-то из парней наконец вызволяет меня. Благо хоть палкой не додумались искать. Хотя они и не дураки, но перепугаться мог каждый.

Рука начала медленно исчезать, когда я догадалась рвануть к ней. Глупая, надо было сразу хвататься! И в тот момент, когда яркое, солнечное свечение на руке чуть не исчезло, я успела зацепиться за кончики пальцев. Рука дёрнулась вверх, почти вырвалась из моей хватки, но я держала крепко. Не хотелось пропасть в этом болоте.

Твари всполошились. Водянистое беззвучие нарушилось, теперь я услышала, как вокруг нарастает приглушённый писк и возбуждение. Существа пытались добраться до меня, но пока у них ничего не выходило: свет был слишком ярок для живущих в непроглядной темноте существ.

Рука показалась полностью, пытаясь схватить мою кисть в ответ. С ужасом я почувствовала, как по ботинку что-то царапнуло. Опустив глаза, я заметила, как откуда-то снизу, из глубин, до меня, словно в замедленной съёмке, пробиваясь через воду, летит крюк, похожий на увеличенный рыболовный крючок. Меня парализовало. Но тут рука полностью обхватила моё запястье и дёрнула к себе. Вода не хотела отпускать, но пришлось подчиниться солнечному свечению, которое вытаскивало лунное.

Голова показалась над водой и тут же меня схватили за загривок, словно нашкодившего котёнка, и поставили на более или менее твёрдую почву. От переживаний мне захотелось присесть, опуститься на землю и передохну?ть, но четыре руки не позволили мне этого сделать.

– Нельзя. Иначе опять свалишься, – сказал Костя, мягко обнимая меня. – Бедняга. Как ты это пережила?..

– Не без труда, – отплёвываясь от коричнево-зеленоватой воды, ответила я. Отвратительная жижа полностью облепила меня, в складках рукава – а может где ещё —застряла ряска.

К нам в объятия присоединился Сава, который легко облокотился на меня с другого бока, крепко придерживая при этом. Позади Савы показался Кир, который своими длинными руками обнял друга и даже смог достать до моего плеча. На секунду мы замерли. Едины.

– Ну всё, всё. Хватит уже, – заворчала я, высвобождаясь из объятий. Мне не нравилось, когда меня долго держат в руках. Казалось, что этим жестом меня хотят как-то ограничить, закрыть от возможных действий. От свободы.

Парни быстро отпустили меня и выстроились в строй, приготовившись идти дальше.

– Держи, – подал Костя мою палку. – Она так и осталась стоять, когда ты упала.

Подхватив палку-предательницу, я неторопливо последовала за Киром и Савой.

***

Болото заканчивалось: почва становилась чуть плотнее. Теперь съехавшие ботинки попадали только в зыбкий дёрн. Но мы до сих пор шли гуськом, опасаясь попасть в топь.

Стало скучно. Мы шли молча. Вокруг было болото, а дальше стояли непроглядные, плотные стволы смешанного леса. И смотреть на одну топь было неинтересно. Попытавшись кое-как заглянуть за плечо Савы, я увидела рюкзак Кира, упорно шагающего вперёд. Фыркнув себе под нос, я слегка подпрыгнула, чтобы увидеть, что находится впереди: по сторонам всё просматривалось, сзади осталось то, что мы уже прошли, а вот что спереди – было загадкой.

Пару раз так подпрыгнув, я увидела, что совсем недалеко начинается лес: наконец мы окажемся среди деревьев, за которые, если что, можно будет схватиться. Даже несмотря на треклятый рефлекс падать одной.

Чаща приближалась. Болотная хмарь, поняв, что больше не нужна для запугивания, стала рассеиваться. Склонив голову набок, я вновь посмотрела вперёд: на тропе, в тени леса находился какой-то небольшой круг, похожий на глаз.

Круг смотрел на нас. Огромный и немигающий. Жёлтый и весь блестящий: словно яблоко натёрли слизью и высоко подвесили, чтобы мы подумали, будто это глаз.

Внезапно вокруг возникла гнетущая тишина, которая иногда прерывалась шуршанием и неясным стуком. Всё замерло в ожидании дальнейшего. И это самое дальнейшее не предвещало ничего хорошего. Показалось, что потянуло могильным холодом, но этого ощущения тут просто не могло быть. Ведь так?

– Там впереди яблоко висит, – остановила я группу. Не хотелось представлять, что это глаз. Тем более внимательно смотрящий.

– Яблоко? – спросил Кир, остановившись. – Уверена?

– Нет, – беззлобно огрызнулась я и обречённо продолжила, – просто эта штука выглядит как яблоко в слизи, и… со зрачком.