Оценить:
 Рейтинг: 0

Крылья колдуна

Год написания книги
2020
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
2 из 7
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Он смотрел, как женщина-врач разминает спину его сыну. Маленькие руки с коротко остриженными ногтями скользили, нажимали, надавливали. На незагорелой коже Тима расцветали красные пятна, но сын молодец – не плакал, терпел. Первые сеансы были ужасными: вопли, сопли, слезы. Жена отказалась водить Тимку, не выдержала. Зато когда Тим увидел результат, когда спина его выпрямилась, лопатки развернулись, а сам он будто мгновенно подрос сантиметров на десять, все нытье прекратилось.

Мужчина поерзал на стуле, разглядывая врача. Он ведь не поверил, когда та сказала, что поможет. Приготовился к очередной пустой трате денег. Если уж лучшие хирурги оказались бессильны, что сможет мануальный терапевт, который к тому же выглядит как школьница, напялившая белый халат?

А вот не обманула.

Он даст ей денег – осенило Роберта. Больше, гораздо больше того, что указано в прейскуранте. Мысль эта сразу принесла облегчение, и он выдохнул. Вот что терзало его – явное несоответствие результата и оплаты. Наверняка девчонка не имеет права устанавливать цены выше – тарифы на медицинские услуги строго регулируются. Но раз уж она сотворила чудо, так пусть получит достойное вознаграждение. Поначалу Роберт приписал к счету нолик, но, прикинув в уме, стер его и утроил сумму. Пусть купит себе новые туфли, снисходительно усмехнулся он. Ноги врача в скромных светлых лодочках на низком каблуке оказались стройными, с красиво очерченными лодыжками.

Мысли мужчины потекли в другом направлении, и он снова поерзал на стуле. Совсем не похожа на его жену – крупную рыхловатую брюнетку, на которой он женился в основном из-за покладистого характера. А эта явно с норовом, хоть и малышка. Губки сочные, глазки синие. Волосы, светлые и прямые как солома, собраны в смешной жеребячий хвостик. Если их распустить, будут чуть длиннее плеч. А если снять халат…

– Мы закончили, – резко сказала девушка, обрывая его фантазии. – Одевайся, Тим.

Она села за стол и, вынув бланк, принялась быстро на нем писать. Матильда. Слишком солидное имя для такой девчонки. Он бы звал ее Тильдой, Тилькой… Нет, похоже на рыбу. А она скорее напоминает птичку – круглое личико, остренький носик. Лучше просто – Тиль. Он мог бы снять ей уютную квартирку где-нибудь на окраине, чтобы не столкнуться со знакомыми, баловать безделушками…

– Тим, подожди в приемной, – попросил он сына.

– Спасибо, Матильда, – сказал тот врачу, и в ломком подростковом голосе вдруг прорезался вполне мужской бас.

– Тебе спасибо, Тим, – улыбнулась она. – Ты отличный пациент, и, надеюсь, моя помощь тебе больше не понадобится. Я напишу рекомендации, постарайся их выполнять.

Тим кивнул, отчего темные волосы упали на глаза, и Роберт снова почувствовал раздражение. Сын изменился не только физически: отрастил волосы, по вечерам стал мучить гитару, нашел новых друзей, хотя старых и не было… Но за раздражением проступало и новое чувство – он вдруг начал осознавать, что сын – отдельная личность, не его часть, и даже не копия, ведь куда больше тот походил на мать.

– Я бы хотел отблагодарить вас, – вспомнил Роберт о своем решении. Заплатит в два раза больше – и хватит. Не стоит так сразу ее баловать. Он незаметно втянул живот и попытался придать голосу томность. – Я закажу столик в «Риверсайд», где мы сможем спокойно обсудить ваше вознаграждение… – мужчина потянулся, попытавшись коснуться ладони девушки, но Матильда как назло выпрямилась на стуле, положив руки на колени, – а также дальнейшее сотрудничество…

– Вы уже оплатили лечение, курс закончен, – сухо сказала она. Синие глаза смотрели холодно, как осколки льда. – Однако если вы не изменитесь, сколиоз действительно может вернуться.

– Что? – ошарашенно переспросил Роберт, чувствуя, как кровь бросилась в лицо. В висках гулко застучало. Снова? Пройти через все это снова?

Матильда протянула ему лист, исписанный убористым почерком.

– Это передадите Тиму. Общие рекомендации по спорту и питанию. А теперь перейдем к вам. Утром, натощак, сразу после того, как Тим просыпается, говорите ему: «Доброе утро, сынок, сегодня тебя ждет чудесный день».

– Прямо так и говорить? – Роберт попытался сказать это насмешливо, но получилось растерянно и жалко.

– Вы хотите, чтобы ваш сын был здоров? – рявкнула девушка так неожиданно, что он подпрыгнул на стуле. – Вы любите его?

– Да, конечно, – опешил он.

– Возможны варианты, – подобрела врач. – «Новый день для чемпиона», «отличное утро»… Хотя бы – «привет, сын, как спалось?». Потом, в обед, если у вас нет возможности его увидеть, звоните ему по телефону.

– А эсэмэс?

– Не подходит, – отрезала она. – Только живой голос. Спрашиваете, как прошел день в школе. Внимательно слушаете. Находите, за что похвалить – и хвалите.

– А если не за что? – встрепенулся Роберт.

Матильда посмотрела на него в упор, и он, не выдержав, отвел глаза. Как можно было принять ее за вчерашнюю школьницу? Рыбка? Птичка? У нее взгляд как у матерой волчицы!

– Вечером, перед сном, обнимаете его, целуете и говорите, что любите, – продолжила женщина.

– Вы все это серьезно? – спросил он.

– Тим – подросток, – сказала Матильда. – Возраст опасный, ему очень нужны ваша поддержка, любовь и забота. А вот если вы снова станете давить на него, мы получим рецидив искривления.

Она звонко шлепнула печать на желтый бланк, и Роберт, вздрогнув, взял протянутый лист, встал.

– Спасибо, – буркнул, направляясь к двери.

– Пожалуйста, – ответила Тиль. – Позовите следующего.

Когда Роберт вышел из кабинета, рецепт в его руке мелко дрожал. Вот же сучка! Что она себе позволяет? Таким тоном! С ним! Надо будет позвонить кое-кому, чтобы потрясли хорошенько отчетность в этой шарашкиной конторе… Сын поднялся со стула, и страх за его здоровье затмил все остальные эмоции. Роберт аккуратно сложил бланк пополам и спрятал в портмоне. Неловко приобняв Тима за плечи, повел его к выходу, буркнув мужчине, дожидающемуся приема, что тот может проходить.

Матильда закрыла глаза и потерла веки. Она чувствовала себя опустошенной и одновременно полной удовлетворения от проделанной работы. Тиль помнила, как ей захотелось плакать, когда она впервые увидела Тимку – угрюмого горбуна, подталкиваемого в ее кабинет суровым папашей. Мать, полная брюнетка с вечно заплаканными глазами, исчезла после первого же сеанса. Зато отец приводил мальчика на каждый массаж, не опаздывая ни на минуту. Неприятный тип. Высокомерный, наглый, недалекий. Но он искренне любит сына, так что Тиль надеялась, что больше никогда их не увидит. Она и так совершила несколько магических вмешательств, вытягивая позвонки Тима, и Рем был недоволен. Рем закрывал глаза на все влияния не выше пятого уровня, но такими позвоночник не выпрямишь.

Она открыла блокнот и сверилась с расписанием. Сейчас должен прийти новый пациент. Боли в спине, головокружение – стандартные жалобы. Его голос по телефону ей понравился – приятно низкий, но без нарочитой хрипотцы, или, упаси боже, бархатных интонаций. Все четко и по делу.

Короткий стук – и пациент вошел в кабинет. Быстро оглядев скромную обстановку и ненадолго задержав взгляд на фотографиях на стене, он подцепил стул, сдвинутый толстым папашей Тима, и, поставив его напротив стола, уселся, закинув пятку на колено.

Казалось, ему трудно усидеть на месте. Пациент побарабанил пальцами по столу, схватил ручку и, рассмотрев, положил ее обратно, потом уставился на Тиль.

– Откройте жалюзи, – то ли попросил, то ли потребовал он, и Тиль нажала кнопку на пульте. Ей самой хотелось получше рассмотреть его лицо, а тени от мягкого света ламп искажали черты.

Высокий лоб, слегка вьющиеся русые волосы с заметной рыжиной, щетина, пробивающаяся на подбородке, еще рыжее. Нос прямой, правый уголок губ чуть приподнят, будто мужчина сдерживает улыбку. Цвет глаз не разобрать: то ли серые, то ли голубые. Слишком худой, пожалуй: майка с ярким принтом висит на плечах, как на вешалке. Возраст… Тиль нахмурилась. Возраст определить не получалось. Гладкая чистая кожа, ни намека на морщины, хотя мимика у пациента довольно подвижная, но что-то заставляло сомневаться, что он так уж молод.

– И окно откройте, – добавил мужчина. – Пожалуйста.

Матильда недоуменно приподняла бровь:

– Вы серьезно? Март на дворе.

– Если вас не затруднит, – церемонно произнес он и улыбнулся совершенно мальчишеской улыбкой, от которой на щеках появились ямочки.

Матильда пожала плечами и, встав, приоткрыла окно. Мужчина вдруг оказался рядом и распахнул его полностью. Свежий ветер ворвался в кабинет, зашуршал бумагами, принес с собой птичий гомон и тот неповторимый запах, который ощущается скорее сердцем – обещание весны и новой жизни.

– На что жалуетесь? – автоматически спросила она, повернувшись к пациенту и уткнувшись ему в грудь.

Что-то в нем выбивало из колеи. Внешне довольно безобидный высокий молодой мужчина с обаятельной улыбкой. Симпатичный, хотя Матильда не любила рыжих. Мелькнула мысль позвать Ульриха, который сидел в приемной, но прямой угрозы Тиль не чувствовала. Глаза пациента оказались серыми, в правом выделялся голубой сектор радужки. Частичная гетерохромия, ничего особенного. Может, все дело в разных глазах?

Мужчина молчал, тоже внимательно рассматривая ее. Его взгляд скользнул по ее губам, шее, задержавшись в вырезе белого халата, поднялся к виску, над которым вечно торчал непослушный вихор. Он аккуратно заправил прядь ей за ухо, не коснувшись кожи.

– Как вас зовут? – Тиль быстро вернулась за стол и заглянула в блокнот. – Ланс?

– Верно, Матильда. – Ее имя он произнес нараспев, точно наслаждаясь звучанием.

Она кожей чувствовала его взгляд на своей шее, теплый, как солнечный зайчик.

– Раздевайтесь, Ланс, – сухо сказала Тиль. – Я проведу осмотр.

Она встала из-за стола, обойдя его так, чтобы не столкнуться с пациентом, убрала одноразовую пеленку с массажной стойки, обработала ее обеззараживающим средством, слыша шорох снимаемой одежды за спиной. Застелив пеленку, отошла в сторону.
<< 1 2 3 4 5 6 7 >>
На страницу:
2 из 7