10 историй о любви. О главном

Вадик совершенно пьяный обнимал «куколку», и объявил Светке, что он теперь с Марлен, а она может катиться на все четыре стороны. На следующее утро, Светка, всё еще не веря своему горю, позвонила своему ненаглядному, и он (о счастье!) подтвердил на трезвую голову, что у них всё кончено. С тех пор моя подруга загрустила, и я не могла её ничем развлечь.

Целый месяц я старалась не упускать Светлану из вида, потому что увлечение Вадиком было у неё слишком сильное, да еще и первое, и я очень боялась, как бы плохие мысли не полезли ей в голову. Все это время подруга двигалась как сомнамбула и явно существовала по привычке. Четыре дня назад у нее начался отпуск. Светкина депрессия перешла в расслабленное состояние. Она четвёртый день ничком лежала на кровати и ничего не ела. На все мои попытки завести какой-нибудь диалог совершенно не реагировала.

Наконец, я поняла, что своими силами мне вывести Светку из кризиса не удастся, и решила прибегнуть к помощи своей пожилой тётки. Я рискнула оставить Светку на некоторое время одну и отправилась на другой конец города, за дельным советом.

Тетя Таня выслушала меня очень внимательно. Затем, молча, сварила кофе, разлила его в изящные кофейные чашечки и произнесла:

Клин клином выбивают! У меня есть холостой сосед ему уже за тридцать, давай Светку с ним познакомим. Он профессиональный таксист, но парень хороший.

Как мы их познакомим, она с пастели не встаёт? – махнула рукой я.

А ты скажи ей, что вызвала такси, чтобы отвезти её в больницу и познакомь их, а я его подготовлю. В общем, прояви смекалку и сообразительность.

Хорошо. – покорно согласилась я, потому что других вариантов у меня все равно не было, а тётке я доверяла, как никому другому.

На этом мы с ней и расстались, предварительно договорившись, созвониться вечером, чтобы уточнить наш план.

Тётя Таня оказалась замечательным организатором. Она не только обработала своего соседа, но и дала ему надлежащие инструкции. Мне только осталось проинформировать Светку, что я везу её в больницу и, прежде всего к гинекологу. Она безучастно и не без помощи нашего таксиста уселась в машину, но на подходах к больнице встрепенулась и отчаянно запротестовала. Дело в том, что Светка патологически боялась врачей, особенно специфического профиля.

Тёткин сосед – Сергей остановил машину и «проникся» проблемами пассажирки, после чего полдня катал её по городу. Не знаю, понравилась ли она ему в первый день или теткины убедительные речи имели успех, но Сергей выполнил свою миссию, к вечеру Светка немного пришла в себя.

На следующее утро, его машина стояла у подъезда и Светка безропотно уехала кататься, предварительно она провела полчаса в ванной, наводя красоту.

Светки не было весь день, и я облегченно вздохнув, занялась своими делами. Сергею явно понравилась моя подруга, и я сдала её в его надёжные руки, частично доверяясь своему чуть, частично тёткиным рекомендациям.

У Сергея и Светланы наладились прекрасные отношения. Он бурно интересовался её делами и активно учил ездить на машине. Светка совершенно забыла Вадика и, как ни странно спокойно относилась к своим прошлым воспоминаниям – переживаниям. Секрет её спокойствия был прост: с Сергеем ей было спокойно и хорошо, она была сама собой, и могла опереться на плечо сильного мужчины. Любовь пришла постепенно и незаметно, как аппетит во время еды.

На свадьбе Светки, я плакала и отчаянно завидовала ей. Возможно, скоро я тоже найду своего Таксиста.

Невезучая

Ксения непрерывно вздыхала, продолжая жаловаться соседям на свою ужасную жизнь. Тут еще муж запил и никак не желал работать на огороде.

Замордовала ты меня, Ксения, – бормотал он в пьяном угаре, – совсем заездила.

Ксения была недовольна всем. Все в ее жизни шло наперекосяк. Быть может, потому, что муж давно уже покинул ее спальню и переселился на диван в гостиную.

Все ее злоключения начались с самого детства. Сначала умерли родители, и осталась она жить с бабкой, которая заставляла копаться в огороде с утра до вечера. Чтобы вырваться из ее дома, Ксения в восемнадцать лет вышла замуж, даже толком не разглядев своего будущего мужа. Семен оказался недотепой, но в те немногие дни, когда он не пил, руки у него были «золотые». Эти дни выпадали столь редко, что Ксения все случаи могла пересчитать по пальцам. В остальное время, то есть почти всегда, она была за бабу и мужика. Особенно ей было тяжело вспоминать то время, когда она строила дом. Даже от воспоминаний накатывалась усталость. Приходилось и кирпичи таскать и бетон мешать, а по совместительству за малыми детьми присматривать. Ну, казалось, выстроила, можно и вздохнуть с облегчением. Не тут то было, в первый же год ее видимого благополучия случилось наводнение и смыло огромную часть ее трудов, то есть хозяйственные постройки. Как она горевала, но слезами делу не поможешь. Она тут же занялась восстановлением разрушений. Только наладила хозяйство, а тут слухи поползли: муж – изменяет. Куме помогал, и с ней остался, а в ее холодную постель давно уже не заглядывал. Вот оно – бабье счастье: старалась, старалась и не с чем осталась. И красивая она, и работящая, но ничего у нее не выходит. «Невезучая» шептали ее соседки вслед.

Так и жила Ксения. Она совершенно перестала думать о себе, только все о детях. Сын и дочь не отставали от отца и старательно приносили ей разнообразные неприятности.

Сын – оболтус бедокурил, несмотря на то, что она вложила приличные деньги в его образование. Дочь требовала все новых и новых нарядов, да где же денег взять на них? О муже ей лишний раз и думать не хотелось.

Ксения рыдала, сидя под старым дубом: «И чего я такая дура, все на себе тащу? Дети уже выросли, и сами могут о себе позаботится. Муж – тоже». От неожиданности Ксения перестала всхлипывать и вытерла глаза грязной ладонью. Она удивилась и обрадовалась этой новой свежей мысли.

Следующие несколько часов жизни были для нее необычны. Ксения бросила полоть картошку на середине огорода, что с ней никогда не случалось. За десять минут она собрала чемодан и отправилась к своей подруге в Туапсе. Точнее под Туапсе, в Шепси. Подруга Лида давно уже звала ее погостить на несколько дней, но Ксения не решалась на эту поездку много лет. То денег не было, то времени, а сейчас она просто сбежала, оставив записку, чтобы не искали.

Около моря Ксения почувствовала себя лучше. Что-то ужасно тяжелое, давившее ее долгое время – ушло. Она расправила плечи и стала дышать свободней. Ксения каждый день ходила на дикий пляж к огромному валуну. Здесь не было отдыхающих, и она спокойно часами наблюдала, как настойчивые волны набегают на старый огромный камень, треплют водоросли на нижней его части и усталые, ни с чем отходят обратно. А маленькие рыбки, подплывая к нему, без стеснения, объедают его основание. «Так устроен свет». – Думала Ксения. – «Хорошее и плохое ходят рядом».

На четвертый день она безудержно затосковала по дому. Наверное, многолетняя привычка к нервотрепке дала о себе знать. Как Лидия не уговаривала остаться. Ксения засобиралась домой. Сходила на почту и дала телеграмму о скором возвращении.

Во двор Ксения влетела стремительно. Тузик кинулся навстречу, поставил лапы на плечи, лизнул в нос. В сарае захрюкали поросята. Дом был тих. Внутри все убрано, на столе стоял букет цветов. Из кухни пахнуло свежим борщом. Через заднее крыльцо Ксения вышла во двор и кинула взгляд на огород. Что-то показалось странным. Она подошла ближе и тихо охнула: «Батюшки. Когда это они успели?» Огород был чисто выполот.

Встреча с детьми и мужем оказалась душевной. Они очень обрадовались приезду Ксении. Никто не сказал ни слова упрека, и жизнь постепенно стала налаживаться. Ночью муж впервые за много лет робко постучал к ней в спальню. А дети? Они, конечно, через месяц опять привыкнут к маме, но можно будет придумать что-нибудь еще!

Грешная любовь

(почти фэнтази)

1.

Павел почувствовал сильный удар. Перед его глазами вспыхнула молния, а потом темнота. Он летел вниз и не мог остановиться. «Где же Вера?» – подумал он, и приземлился на скользкий и холодный пол. Окружающее его пространство было абсолютно непроницаемым, как густой черный туман.

– Кх, кх… – прокашлялся кто-то совсем близко. Павел изо всех сил стал вглядываться в темноту. – Не напрягаться так. – прокряхтел ему приятный старческий голос прямо в ухо. – Ты меня всё равно не увидишь.

– Почему? – поинтересовался Павел, – кто ты?

– Я страж чистилища, а ты грешник. Сейчас все приготовим и…

Павел прикрыл глаза, давая телу и разуму успокоиться. Ему всё происходящее казалось неправдоподобным сном или бредом воспалённого воображения. Было тихо, если не считать шуршание бумаги и чьи-то вздохов. Через некоторое время, он решился заговорить:

– Ладно. Тогда, где я нахожусь?

– Я же сказал. – «голос» был явно раздражён, – в чистилище!

– Как я сюда попал?

Невидимый собеседник тяжело вздохнул и чётко, как для неразумного дитяти произнес:

– Ты умер, попал в автомобильную аварию. Вспомнил?! – Павел припомнил удар.

– Нет, подожди. Я ехал с Верой отдыхать, и что? Где Вера?

– Ты ехал с подругой. Это твой грех. Она тоже здесь только в женском отделении.

Павел призадумался. С Верочкой он встречался уже два года. Всё начиналось на корпоративной вечеринке, как простое недолговечное увлечение. Веру пригласил менеджер – Сеня, который никогда и ни с кем подолгу не встречался, не был женат, и не собирался отягощать себя этим, на его взгляд ужасным состоянием. Как и было заведено у Сени, уже через полчаса Верочка скромно сидела одна, потягивая невкусный коктейль. Павел, решивший с ней познакомиться, как только она зашла в комнату в обществе ветреного менеджера, подождал, когда Сеня по своему обыкновению бросит свою даму в одиночестве, и подошёл, чтобы «просто поговорить». Но «просто поговорить» оказалось не достаточно, ни то чтобы он собирался завести интрижку, дома его ждала жена и ребёнок, но Верочка ему запала на сердце сразу, как говориться с первого взгляда. Именно «запала», и не как иначе.

В этот вечер Павел проводил Веру домой и взял у нее номер телефона. Он не собирался звонить ей, он даже клялся себе, что выбросит Верочку из головы, но продержался всего два дня. Любовь нахлынула, как половодье весной, мысли о Верочке просачивалась в сознание Павла, что бы он ни делал и чем бы ни занимался.

Верочка приняла тот факт, что он женат безропотно, даже то, что он не собирался разводиться, она восприняла, как должное. Возможно, потому что Павел проводил больше времени с ней, чем с семьёй. Их неукротимо тянуло друг к другу. У них было много общего. Нет, сказать «много общего» это ничего не сказать. Павел и Верочка понимали друг друга с полуслова, запросто читали мысли друг друга. Они дышали в унисон, и жили в унисон. Павел уходил от Верочки, и только за ним закрывалась дверь её квартиры, он начинал мечтать о новой встрече. Верочка не роптала, но Павел осознавал, что ему нужно «разрулить» ситуацию, обе его женщины чувствовали себя неуютно. Возле жены его держал – Долг, возле Верочки – Любовь.