Восьмое чудо света. ВСХВ–ВДНХ–ВВЦ

Отношение к свинье в разных культурах совершенно разное. Из-за неразборчивости в еде при относительной легкости содержания и плодовитости, что всегда было важно для человека, ей несправедливо приписали ненасытность, эгоизм, похоть, упрямство, невежество, но в положительном плане соотносили с материнством, плодовитостью, процветанием и удачей. Позитивное отношение к свиньям в большинстве мифов контрастирует с их в основном отрицательной символикой в мировых религиозных традициях.

Рассмотрев основных представителей животного и растительного мира, мы можем теперь обратить свой взор на то, как изображался на выставке сам человек.

Именно человек в монументальном искусстве позволяет наиболее сильно воздействовать на массовое сознание, эмоции и мысли множества людей, организовать их действия в определенном направлении, преподавать пример того, как следует действовать. Такой подход дает возможность вывести человека за узкие рамки, границы его частного «я» и приобщить к «большому миру». Этот «большой мир» – человеческий коллектив, человеческий род, строй мироздания, космос. Для «большого мира» характерны масштабы изображаемого пространства и времени.

Барельефы сельскохозяйственных животных паркового фасада. Павильон № 4 «Эстонская ССР» (1954). Архитекторы Х. А. Арман, А. Х. Вольберг, Н. К. Тарвас; художник П. Э. Аавик; «Биология». Выставочно-коммерческий центр Республики Киргизия

Советская идеология в действии: человек – венец создания и разумный преобразователь природных богатств Сибири. Фигуры сибиряков парадного входа павильона № 68 «Сибирь» (1954), «Угольная промышленность» (ВДНХ), Выставочно-коммерческий центр Республики Армения

В монументальном искусстве пространство тяготеет к бесконечности, как, например, иконы и фрески московских храмов или фрески павильонов ВСХВ. Здесь используются сложные механизмы воздействия на человека, без исторической и географической определенности или ближайшего окружения. Изображенный человек всегда отстранен, смотрит в сторону или куда-то поверх зрителя. Даже жанровые картинки не имеют конкретной временной или географической привязки, что было очень характерно для сталинского периода. С одной стороны, мы часто встречаем детали одежды, музыкальные инструменты, оружие, средства передвижения, но все это складывается в эпическое повествование о стране в целом, а не о жизни отдельных людей. Нередко оно производит впечатление остановившегося времени, вневременности, вечности. Приобщаясь к такому «большому миру», человек чувствует свою значительность, масштабность.

Выставка полна образцами для подражания – типичными представителями людей «нового типа», заботливо выращенными Коммунистической партией и советским правительством в яслях и школах, в институтах и на производстве. Многие тоталитарные режимы предпринимали реальные шаги для создания новой расы. Новые или обновленные жители советской империи чаще изображаются в движении по пути, указанному простертой рукой Ленина. Застывшие позы участников марша позволяют задуматься, куда же они двигались. В отличие от многих религиозных культов, языческих или христианских, где движение направлялось на восток в ожидании первого солнечного луча, здесь мы видим большое разнообразие векторов.

Советская эпоха создала свою иконографию архетипов, которые тиражировались в кино, театре, книгах, плакатах и монументальном искусстве.

Можно начать с главных фигурантов этой жесткой тоталитарной структуры. На выставке не сохранилось изображений Иосифа Сталина, но Владимира Ленина можно встретить в мозаиках, скульптуре, рельефах и фресках, поскольку усиленное внимание уделялось формированию образа вождя – сначала Ленина, а затем Сталина. Когда земная бренная жизнь Ленина прекратилась и он стал нетленным богом-вождем, над его гробом Сталин произнес свою клятву высоко нести знамя Ленина, служить великому делу и укреплять диктатуру пролетариата: теперь он за все в ответе, он – вождь.

Вождь – это собирательный эпический образ отца народов, заботливый, взыскательный учитель и наставник, к которому обращались с письмами и воззваниями в определенной стилистике. Владимир Ильич Ленин становится главным символом советского государства. Сталин сам очень внимательно следил за тем, чтобы его покровитель всегда напоминал гражданам, кто он такой и кто занимает его место на грешной земле. Не забывал Сталин и о себе, но Н. С. Хрущев безжалостно расправился с изображениями своего бывшего наставника и идейного отца.

Изображение вождей имело свои каноны, воспринятые из предыдущих тоталитарных эпох и переделанные на новый, коммунистический лад. Вождь представал уверенным лидером, знающим, что делать и куда вести массы. Протянутая рука указывала единственно правильный для всех путь. В редких случаях вождю позволялось размышлять над судьбами народа или представать в окружении детей, будущих проводников коммунистических идеалов. Кроме того, также формировался образ Ленина как мудрого и любящего дедушки всех детей страны, хотя на момент кончины вождю было всего 53 года. Сталина изображали как мудрого отца, который не спит по ночам, думая о судьбах народа и страдая оттого, что ему приходится иногда быть строгим и наказывать своих детей, не умеющих принимать правильные решения.

Следует отметить еще одно различие между ленинской и сталинской иконографиями. Ленина часто изображали очаровательным белокурым ребенком, умным, добрым, чуть шаловливым, серьезным отроком-пророком, раскрывшим глаза своей матери, брату и сестрам на будущее человечества. Сталин же не разрешал себя показывать ребенком или подростком, особенно в виде городской скульптуры, в дворцовых рельефах или мозаиках. Он сразу появился на этой многострадальной земле великим и мудрым. В данном процессе формирования мифа нет ничего уникального, такое толкование весьма характерно для тоталитарных культур разных эпох.

Скульптуры молодых мужчин и женщин на башне Центрального павильона № 1 (1954). Скульпторы Г. И. Мотовилов, М. Г. Манизер с бригадой учеников; архитекторы Ю. В. Щуко, Е. А. Столяров

Сталину и Ленину как вождям требовалось изображение масс, ликующих или шествующих в заданном направлении. Ощущение вечности существующего строя делало всякое движение застывшим и неизменным на века. Сама тема псевдодвижения вперед занимала художников и скульпторов, и такие изображения встречаются очень часто. В этом особенно заметно прослеживается связь со стилистикой египетского искусства, где людской поток тоже застывал на месте.

Барельефы с изображением эпических сцен труда. Парадная галерея Центрального павильона № 1 (1954). Скульпторы Г. И. Мотовилов, М. Г. Манизер с бригадой учеников; архитекторы Ю. В. Щуко, Е. А. Столяров

Еще один важный архетип, присутствующий как самостоятельно, так и в сочетании с другими архетипами, – это герой.

Еще два легко узнаваемых типажа – это женщина-крестьянка, олицетворявшая коллективизацию и плодородие, и молодой мужчина, олицетворявший индустриализацию и героику ежедневного труда. С начала 1930-х годов изображения рабочего с молотом или отбойным молотком и колхозницы со снопом заполняли фасады возводимых сооружений. Непобедимые боги-громовержцы, Перуны с молотами, а также богини урожая и плодородия заложили основу советской иконографии, божественного пантеона, статичного и незыблемого, символизирующего вечность существующего строя и близость коммунистического рая.

С этими темами тесно переплетались другие – защита Отечества на фронте, культура, образование и спорт. Сам Сталин, выступая на конференции аграрников-марксистов в декабре 1929 года, назвал коллективизацию и ликвидацию кулачества вторым этапом Октябрьской революции в деревне.

Гигантские фигуры героя-меха ни за тора и колхозницы-трак тористки на крыше. Павильон № 32 «Механизация» (1939), «Механизация и электрификация» (1954), «Космос» (1964). Архитекторы И. Таранов, В. Андреев, Н. Быкова; скульпторы С. Орлов, А. Антропов, С. Рабинович, И. Слоним, Н. Штамм, П. Добрынин, Н. Томский, М. Бабурин, Д. Шварц, В. Цигаль, Л. Кербель

Понимание жизни как борьбы, революционного фронта в шахтах и на нивах, в цехах и на испытательных полигонах формировалось прессой, кино и литературными произведениями, живописными панно и конечно же городскими постройками. Кругом враги, и стране надо бороться, защищать завоевания революции. Эта тема проявлялась в очень многих скульптурных композициях и рельефах. Часто мирные шахтеры выглядели как воины, а их отбойные молотки – как автоматы. Отбойный молоток, похожий на автомат Калашникова, стал любимой деталью, объединяющей идею мирного труда с мыслью об опасности, присутствии постоянного фронта борьбы.

Сталинская традиция отображала все проявления жизни, но при этом умела облачать их в пафос героики. Присутствует постоянное подтверждение героического момента истории: сейчас трудно, но потом мы все вместе будем жить счастливо.

Женщина-колхозница, всегда крепкая и мускулистая, с колосьями или тыквами, гроздями винограда или ведром молока, являлась носителем многих агитационных идей. Новую освобожденную женщину начали показывать как истинную героиню, богиню труда, культуры и спорта. Она теперь свободна от буржуазного быта, становится полноправным членом общества и успевает делать все: учиться, работать, заниматься спортом и покорять воздушные пространства. Ее роль как матери, продолжательницы рода, от которой зависит наличие рабочей силы на стройках пятилеток, сильно возросла с началом индустриализации.

Конституция 1936 года дала женщине равные права с мужчиной. Она теперь могла спускаться в шахты и водить корабли, но одновременно было введено запрещение делать аборты. В случае войны женщины должны были заменить мужчин, ушедших на фронт, у станков и на тракторах.

Мать и дитя становятся до такой степени любимой скульптурной темой для садов и парков, что в 1960-х годах превращаются в нарицательный шутливый образ наравне с «девушкой с веслом», хотя скульптура выражала очень важную проблему для своего времени – повышение рождаемости в стране для пополнения рядов армии и индустрии.

На выставке мы встречаем представителей разных групп населения, исполненных героического пафоса своей эпохи. Здесь юные пионеры как герои-изобретатели, которые с гордостью демонстрируют свои самолеты и ракеты, летчики-герои в шлемах и летной форме, герои-спортсмены с футбольными мячами, теннисными ракетками и боксерскими перчатками. В отсутствие авиатора мысль о завоевании воздушного пространства доносили до посетителей просто присутствием в декоре здания крыла или винта самолета. Часто в росписи плафонов возникает голубое небо с легкими облаками, в котором парят советские стяги и символы.