Сказки Зеркал

– Куда – марш? – пожал плечами Страшик. – Разве ты знаешь, Растрёпа, где нам искать остальных?

– Лично я никого искать не намерена. Улетели – значит улетели, и не о чем тут жалеть. Захотят – сами отыщутся. А мне, во-первых, надо срочно найти мою волшебную палочку… Нет, палочка пока что «во-вторых». А во-первых – я есть ужасно хочу. Нет ли у тебя в сумке чего-нибудь поесть?

Страшик удивлённо ощупал висящую на его плече дорожную сумку:

– Моя сумка! Смотри-ка – она не потерялась! И даже зеркало цело.

Страшик осторожно вынул зеркало, глянул на своё отражение и рассмеялся:

– Какой же я смешной, грязный – в волосах листья, на носу мох! Весь нос мохом оброс.

Страшик затряс головой, стараясь избавиться от запутавшегося в волосах мелкого лесного мусора.

«Хм, а он в общем-то не такой уж и страшненький, этот Страшик-неряшик, – неожиданно для себя подумала Растрёпа. – Интересно, а сама-то я как выгляжу?»

Фея порылась в карманах, отыскала уже знакомый нам щербатый гребешок и без лишних церемоний забрала у Страшика зеркало. «Таращишься на себя, как девчонка, – заявила она, – смотреть противно!»

Растрёпа повесила зеркало на ближайший сучок и попыталась причесаться. К великому удивлению юной феи, гребешок на этот раз легко заскользил по её всклокоченным волосам, распутывая их и укладывая красивыми волнистыми прядями. Растрёпа просто не могла отвести глаз от своего отражения: сошла грязь со лба, разгладились старые царапины на носу, засияли глаза. «Я? Неужели – это я?! Что за фокус?»

Она нравилась себе всё больше и больше.

Страшик тоже заметил произошедшую в ней перемену. «А ведь она очень милая, эта Растрёпа. И даже красивая. Как же я раньше этого не замечал? Вот сейчас она в самом деле похожа на сказочную фею…»

Растрёпа поймала в зеркале восхищённый взгляд Страшика и немного смутилась – а такого с ней раньше никогда не случалось.

– Эй, нечего на меня пялиться, чучело, – краснея, буркнула она. – Лучше бы поесть дал!

– Я бы дал, да ничего не осталось: ты сама все лепёшки съела, у меня в сумке только инструменты.

– Ну вот, – огорчилась фея, – вот и надейся на тебя.

Сидим в лесу,

Ночь на носу,

В животе пустота –

Просто красота!

Вид у юной волшебницы был очень расстроенный.

– Погоди-ка, Растрёпа, я сейчас…

Страшик вскарабкался на дерево и внимательно осмотрел окрестности.

– Я вижу справа какой-то огонёк, – крикнул он. – Давай узнаем, что там.

Юные путешественники пошли на свет и вскоре оказались у дверей придорожной закусочной. Над входом красовалась яркая вывеска: «Заку?с – на любой вкус!»

– Очень остроумно! – фыркнула Растрёпа, решительно толкая дверь.

Глава 2. На любой вкус

Внутри было сумрачно: большая комната освещалась лишь огнём очага. Столы для посетителей пустовали, за стойкой скучал долговязый детина в шапке, надвинутой на самый нос.

– Ау, хозяин, – окликнула фея, живо усаживаясь за столик, поближе к огню, – подай-ка нам чего-нибудь. Да побольше и побыстрее: мы страшно голодные!

Детина потянулся, зевнул; из-под надвинутой шапки блеснул сонный глаз, потом другой.

– Эй, Отта, двигай сюда! Тут у тебя клиенты, понимаешь, нарисовались! – гаркнул он куда-то в темноту.

Забрезжил свет, и с лампой в руке притопала с кухни упомянутая Отта. Страшик невольно вздрогнул: она была на редкость уродлива, а мочки ушей у неё свисали до самых плеч.

Впрочем, и детина за стойкой не отличался красотой: криворотый, весь нос в бородавках.

Отта водрузила лампу на стол и крайне недружелюбно оглядела посетителей.

– Откуда вы явились, чужаки? – спросила она мрачно. – Деньги есть? Без денег ничего не получите.

– Как вы догадались, что мы нездешние? – вежливо поинтересовался Страшик, выгребая из сумки мелкие монеты. – Мы ведь действительно не из этих мест, и, честно говоря, сами не знаем, куда попали…

Отта молча ухмыльнулась, сгребая мелочь в карман фартука, и утопала прочь. Детина тем временем свесился через стойку и бесцеремонно рассматривал посетителей, разинув свой кривой рот.

– Эй ты, хватит таращиться! – рассердилась в конце концов Растрёпа. – Где еда? Будут нас тут кормить или нет?

– Какие же вы безобразные! – внезапно заявил детина с непонятной радостью в голосе. – Такая, понимаешь, редкая удача! Стражники от зависти лопнут: в жизни не встречал таких уродливых уродышей, как ваша парочка.

– Уродышей?! – подскочила на месте фея. – Так это мы-то – уродыши? А на себя не хочешь полюбоваться, писаный ты красавчик?

Резко выхватив из Страшиковой сумки зеркало, она подлетела к стойке – и ткнула его прямо в бородавчатый хозяйский нос. Детина вздрогнул и отшатнулся:

– Нет! Нет-нет-нет! Немедленно убери это, гадкая девчонка! Я знаю, что это, я вам не дурак! Это же зеркало, зеркало! Зеркало, понимаешь? Запрещённое зеркало! Да за такое зарестовали в прошлом году моего соседа! Я не хочу сгнить за решёткой! Нет-нет-нет!

Хозяин что есть сил зажмурился, отмахиваясь от опасного предмета; потом, приоткрыв один глаз, испуганно глянул в зеркало – и зажмурился ещё крепче.

– Убери это! – кричал он снова и снова, но любопытство было сильнее страха: время от времени бедолага бросал любопытные взгляды на своё отражение, точно оно его притягивало. – Отта! Отта! Помоги! Уберите от меня это!

Но Растрёпа зеркала не убирала.

– Ну, и кто же из нас уродыш? – мстительно приговаривала фея. – Кто тут уродыш, а?

Разъярённая фея не заметила того, что почти мгновенно понял Страшик – с каждым отрывистым взглядом в зеркало детина менялся на глазах: его кривой рот выправился, бесследно растаяли бородавки на носу, подтянулись обвислые щёки, распрямилась спина. Теперь за стойкой стоял уже не прежний безобразный хозяин, а настоящий красавец. Правда, перепуганный насмерть.

На шум притопала вислоухая Отта – и удивлённо вытаращила глаза:

– Ой, Бубырь! Да неужели ж это ты?! Что они с тобой сделали? На кого ты теперь похож?

– Я знаю, на кого похож, – улыбнулся Страшик. – В нашем Торгуй-Городке на площади такой дядька стоит, старинный, каменный. Аполлон называется.