Планета-ловушка

– Не дадим!

Я поражён недальновидности хрыба, живущего практически внутри гигантской свалки. Хорош начальничек медицинский! Помоев ему, понимаешь, для голодной зверушки жалко.

И зачем только я так подумал? Эта моя мимолётная мысль раззадоривает аркондра: он резко разворачивается, мощным хвостом вновь сметая с ног едва поднявшегося Главного Лекаря, пыхает огнём – полстены причала как не бывало! И это он ещё голодный, вот если бы на всю катушку – полностью причал бы снёс.

Бот устремляется в образовавшуюся дыру, расправляет крылья – только его и видели.

– Вы не варвли, вы варвары! Преступники! – вопит Главный Лекарь, ползая и чихая в клубах пыли и дыма. – Хыбо, «красный код», «красный код»! Вызывай охрану! Нападение и незаконное вторжение во внутреннее пространство! Вы за это ответите!

Отвечать «за это» мне неохота – и я прыгаю в дыру вслед за Ботом. Скобо не отстаёт: он-то мигом сообразил, где нам искать крылатого беглеца.

Глава 6. На сытый желудок

Бот отъедается. Это просто поразительно, до чего же много аркондр может сожрать всякого хлама, причём с довольно быстрой переработкой в чистую энергию. Скобо наблюдает, разинув рот: Бот уже четверть его свалки, кажется, смёл.

– Да-а-а, – мечтательно изрекает Скобо, – нам бы своим таким зверьком обзавестись…

«Ага, – думаю я, – и тогда свинячь не хочу, господа культурные тыбрцы…»

Я объясняю, что аркондров выводят только на Варве, и что главная сложность общения с ними – это телепатическая связь, которой местные жители лишены начисто. Скобо не сразу понимает, что такое телепатия. А когда понимает – открывает рот ещё шире.

Меня, по правде сказать, немного беспокоит наше с Ботом положение, ведь на планету аркондр проник незаконно. Хрыб-лекарь обозвал нас «преступниками», и я догадываюсь, что значит «красный код»: в таких случаях начальство любит принимать разные неприятные меры.

Например, чем-нибудь стрелять по нарушителям.

Обычно – стрелять на поражение.

Нам с Ботом это, может, и не повредит – но аркондр тоже не удержится и обязательно ответит огнём. И тогда начнётся…

– Скобо, а у вас тут армия есть?

– Чего? – вытаращивает глаза Скобо.

– Ну, солдаты. Воины. Те, кто воюет.

Объясняю, что армия – это такие вооружённые жители, которые охраняют остальных невооружённых жителей от любых нападений снаружи и изнутри. Скобо кивает: да-да, такие вооружённые жители здесь есть. Правда, называют их не «воинами», а «мирными тыбрцами», а короче – «миротворцами». И борются они, в основном, с внизголовыми горцами, когда те высовывают нос за пределы своих пещер.

А между делом – и с другими нарушителями порядка.

Что ж, так я и предполагал: планет без армий не бывает. И в ближайшее время нам с Ботом нужно ждать сюрпризов от этих самых «мирных тыбрцев»: после случая на причале мы с аркондром здесь – нарушители порядка номер один.

Лучше бы нам сразу улететь с этого Тыбра, благо причал теперь с огромной дырой, то есть свободный доступ туда Бот нам уже обеспечил. Но после такой обильной кормёжки аркондру нужно поспать хотя бы несколько часов, чтобы его организм пришёл в равновесие, иначе возможны сбои во время полёта. А сбои в открытом космосе нам ни к чему.

Я спрашиваю у Скобо, где можно ненадолго спрятать Бота от миротворцев, и мой вопрос ставит его в тупик.

– Спрятать? Его? На Тыбре? Да нигде, пожалуй. Разве что у внизголовых, – растерянно улыбается мой собеседник. – Но ведь они…

– Отлично, – перебиваю я, – мы срочно летим к ним!

– Ты серьёзно? В пещеры?! К внизголовым?!

– В пещеры. Ничего не бойся, друг: ты под моей защитой.

Скобо с большим сомнением пожимает плечами, но послушно устраивается рядом со мной на спине у Бота: сразу видно, что свалка беднягу уже достала – и его тянет к приключениям. Мы пристёгиваемся к сиденьям ремнями безопасности и в пилотскую кабинку берём с собой только магнитные ботинки.

Я говорил уже, кабина на аркондре располагается между крыльями, и обычно я сижу лицом в сторону хвоста. Но внутри есть поворотный механизм, и сейчас я разворачиваю кабину в противоположную сторону. Ведь хвостом вперёд Бот летает только в космосе.

Бот фырчит и не хочет взлетать: он чужих не любит. Вновь и вновь посылаю ему мысль, что Скобо друг, что он нам помогает. Наконец капризный аркондр плавно взмывает вверх. В этот раз он летит на своих собственных крыльях, головой вперёд, летит очень красиво.

Атмосфера – это вам не вакуум.

Над нами проплывают перевёрнутые дороги и города, мы видим внутренность домов сквозь стеклянные то ли полы – то ли крыши. Тут, в этом перевёрнутом мире, разве поймёшь.

Под нами рыжее светило по имени Рор, деревья свешивают к нему свои ветви, обильно увешанные зреющими плодами, и обжора-Бот ловко угощается на лету, отхватывая иногда сразу по полкроны. Заметив над головой опрокинутую реку, аркондр поводит ноздрями и поднимается к самой её поверхности. Рыбаки на берегу испуганно разбегаются, волоча в стороны свои ковши и роняя комья воды, вопреки всем здешним рыбацким правилам. Они с ужасом наблюдают издалека, как невиданное чудище, паря на распластанных крыльях, алчно хватает кусок за куском здешнюю густую воду: после еды у Бота страшная жажда.

* * *

Наконец впереди замаячили горы. Аркондр летит к ним, как ни в чём не бывало, точно ему не раз уже приходилось пролетать под висящими горами. Впрочем, кто его знает… Я вам не рассказывал?

Бот многое повидал.

В отличие от моих братьев Йона и Йена, а также сестрицы Йюлли, у которых молодые неопытные звероящеры – тех всему учить нужно, налаживать с ними связь и воспитывать – мне достался взрослый аркондр, аркондр нашего отца, Йотуллина Йоллина. Бот перешёл ко мне по наследству, как ни печально это звучит, ведь я в семье самый младший.

И когда не стало отца, только у меня своего аркондра ещё не было.

Как-нибудь я расскажу эту историю.

Так что мой аркондр многое знает, я даже представить себе не могу, что именно. Телепатия штука хорошая, но она ловит только мысли. А разве узнаешь, что хранится в голове, которая никогда не думает?

Мыслей от Бота дождёшься редко.

Мы больше часа летим под вершинами Обратных гор, под ущельями и извилистыми хребтами. Здесь не только камни кругом, здесь и деревья растут, и цветы, и травы. А иногда целые заросли кустарников попадаются.

– Скобо, это что за рыжие кусты?

– Это питательный чай, – шепчет Скобо, до сих пор молчавший: по-моему, он плохо переносит полёт, вон как побледнел.

Похоже, и горы его страшат. Может быть, не столько сами горы, сколько загадочные пещерные жители, которых пока нигде не видно.

– Что за чай? – спрашиваю я, чтобы поддержать беседу: надо отвлечь попутчика от его страхов, с нами-то ему бояться нечего.

Скобо оживляется и начинает подробно рассказывать мне о питательном чае. Он много знает о здешней природе, я ведь говорил, его предки были растениеводами или кормильцами, как их тут называют. Так вот, если выпить чашку такого питательного чая или просто его листья пожевать, можно не есть целый день – очень удобно! Правда, у чая есть одно побочное свойство: он врать не даёт. Выпил такого чаю – и говоришь сплошную правду. Поэтому вверхголовые тыбрцы этот чай давно не употребляют. Смешные!

Кстати, я был бы не против чем-нибудь питательным сейчас подзаправиться, и Бот, уловив мою мысль, выруливает на посадку: ловко перевернувшись на лету, он вцепляется когтями в каменную гряду и зависает вниз головой, сложив крылья. Я укрепляю на поясе «переводилку». Нацепив магнитные ботинки, мы со Скобо осторожно вылезаем из кабины и осматриваемся. Вниз головой смотреть на горы тоже интересно: они окружают тебя со всех сторон и сразу кажутся высокими и огромными.

Так ведь на любой обычной планете и бывает.

Мы рвём чайные листья: они бархатисты на ощупь и приятно пахнут дождём. Это потому что влага задерживается на них с изнанки, между ворсинками. И жевать их очень приятно, они кисленькие. У Скобо от них даже щёки зарумянились.