Принцип предательства

– Ну что вы, конечно нет. Мы хотели бы знать правду и пока просто просим нам её сказать.

– Наджил – оборвал начальника полиции молчавший до этого Фаиз мат Юсуф – человек в больнице, после серьёзных операций, был на грани жизни и смерти. Ему разговаривать разрешили минут десять, а ты сразу так грубо. Пусть он подумает ещё, может он что-то забыл или перепутал, а мы придём позже, и ему уже будет что нам сказать, не так ли?

Фаиз мат Юсуф посмотрел на Дении:

– Здесь не страна развитой демократии и раз вы здесь, то вас специально готовили. Следовательно, вам не надо объяснять что к чему. Вы и так одной ногой на том свете и спасли вас только потому, что мы очень хотели вас послушать. И услышать правду, всю правду. Такой подход даст вам шанс, других вариантов нет!

Денни сглотнул:

– Я не понимаю.

– Только «дурака включать» не надо, не вы первый, не вы последний. Игра окончена и проигрывать надо уметь, мистер… не знаю как вас там. У вас пять дней! Захотите поговорить раньше – скажете доктору, он передаст начальнику тюрьмы, и кто-то из нас вас навестит. А если не надумаете, то через пять дней мы к вам вернёмся. И от вас зависит приедем мы поговорить или попрощаться. Согласитесь, не воспользоваться шансом выжить и быть зарытым в землю, как собака, даже без имени на могиле, без сообщения родственникам, как-то совсем глупо. Мне показалось, что вы должны уметь пользоваться своим серым веществом. Пять дней! Джеф!

Телохранитель открыл дверь и вышел в коридор, за ним последовали начальник полиции и глава администрации. За дверью зашумел засов.

Денни вспотевшими ладонями пытался массировать лоб, сердце отчаянно и очень громко стучало, в ушах звенела тишина и не хватало воздуха. Он не знал что сказать даже самому себе. Кажется, что всегда мысли живут в голове. Вряд ли есть хотя бы минута, когда человек ни о чём не думает. А он даже не мог подумать. Он не понимал о чём думать, как думать, что вообще происходит?

Леммон посмотрел в маленькое зеркало над тумбочкой. На него смотрело взъерошенное, похудевшее лицо, принадлежавшее потерянному человеку, глаза отражали прострацию сознания и двигались по непонятной траектории, осматривая палату. Голова стала тяжелая: «Надо полежать, сон – это здоровье. Надо полежать и всё пройдет, всё встанет на свои места и этот кошмар исчезнет».

Он лёг и мгновенно отключился. Доктор был прав, нагрузки ему были противопоказаны, максимум минут на десять…

Фаиз мат Юсуф вышел из палаты тюремной больницы, где находился Леммон, с очень недовольным видом:

– Наджил, ты мне объясни, зачем я приехал сюда? Ты знаешь как я к тебе отношусь, мы с тобой давно вместе и сейчас, когда правительство заканчивает войну с повстанцами «Свободного Ачеха», мы должны быть рядом. Доверять друг другу и понимать. А сейчас я не понимаю, а когда я не понимаю, то начинаю нервничать. Это очень мешает. Очень!

Он остановился и тяжёлым взглядом посмотрел на Наджила. Начальник полиции кабупатена не зря носил форму. Он побывал во многих ситуациях. Диверсии, партизанская борьба, наведение порядка, исполнение решений суда и контроль за всем, что происходит на его территории – всё это очень серьёзный опыт, который с лёгкостью позволил ему выдержать взгляд Фаиза.

Конечно, он мог одним выстрелом решить все проблемы, но это было бы очень не умно. Фаиз принадлежит клану Юсуфов, за которыми будет будущее правление. Скорее всего, Правительство Индонезии не даст отделиться Ачеху, но будет вынуждено предоставить автономию, отдать определенную долю от прибыли за нефть, газ и иные полезные ископаемые и управлять с помощью местного руководства. Порядок и лояльность будут обеспечиваться с помощью армии и полиции. Поэтому правильная позиция с Фаизом откроет Наджилу огромные возможности, которые позволят ему стать богатым и увеличить свое влияние в провинции.

Это обстоятельство сдерживало его от конфликта с главой кабупатена. Сегодня ему было выгодно, и он служил Фаизу и готов был терпеть некое пренебрежение к себе от этого хоть и сильного, но все же сынка из богатой семьи… Жизнь покажет кто кого. Боевой опыт Наджила научил его, что стрелять во врага, друга или конкурента надо умно и вовремя. Может быть это звучит бесчеловечно, но по отношению к себе такой подход позволял ему выживать и быть на плаву.

– Что молчишь, Наджил?

– Не хочу сказать глупость, вот и думаю, так сказать, перевариваю услышанное.

– И я думаю… Думаю, что ты, Наджил, где-то недоработал, прокололся. Мы почти четыре месяца ждём, когда заговорит это тело. Ожидаем услышать от него кто и как прибрал к рукам четыре грузовика с оружием и два грузовика с медикаментами, за которые я заплатил больше двух миллионов. И что? Ты перекрыл все дороги, улететь груз не мог. Значит, кто-то в моём кабупатене решил, что меня можно кинуть на деньги, так? А ты здесь для чего? И где оружие? В лагере повстанцев? Я сам финансирую борьбу против себя?

Фаиз повернулся и пошёл по коридору тюремной больницы:

– Ты меня убедил – я ждал. А теперь это тело сообщает мне, что оно одно из тех, кого мы отправили в гробах в Канаду те же четыре месяца назад. Как тебе? Причём он или идиот или профессионал, потому что в его состоянии он не сделал ни одной ошибки, которая позволила бы усомниться в его словах. С кем я разговаривал сейчас, а? И кто погиб тогда в автокатастрофе? Кого ты отправил хоронить? Молчишь, Наджил? Думаешь? Молодец, что умеешь это делать.

Фаиз подошёл к двери. Телохранитель открыл дверь, и они вышли из тюремной больницы во двор. Наджил снял фуражку, достал платок и вытер голову. Ему необходима была пауза, чтобы подумать, вернее, чтобы не совершить фатальной ошибки и не потерять доверие главы района. А потерять его он мог легко, вместе с жизнью, если бы Фаиз узнал истину.

Полгода назад, когда Наджилу сообщили, что Фаиз ждёт грузовики с оружием и наркотическими медикаментами, он решил подзаработать на этом. У них с Сарди, единственным и старинным партнёром Наджила, были проверенные и преданные бойцы, которые за деньги сделают всё. Его информатор сопровождал груз, поэтому они знали маршрут движения. Брат жены руководил несколькими отрядами повстанцев, базирующимися в горах на границе с их кабупатеном, и был заметной фигурой в «Свободном Ачехе». Оружие и лекарства повстанцам всегда нужны. Наджил решил взять груз под свой контроль, спрятать, а потом показать образцы родственнику, который обеспечит продажу и перевод суммы с несколькими нулями на счёт в офшорном банке.

Огорчало только одно – обеспечение безопасности сделки требовало устранения информатора, с которым работали более трёх лет. Этот парень передавал много информации, которая помогала контролировать развитие бизнеса Фаиза и иногда позволяла подрабатывать на этом, продавая её за приличные деньги. Но в этот раз можно было сорвать банк! Ситуация чрезвычайного положения создала благоприятные условия для захвата груза, а пара миллионов очень стабилизирует нервную систему и гарантирует, если так сложится ситуация, безбедно провести жизнь где-нибудь на островах. Как бы ни было больно, но оставлять в живых информатора было неправильно.

Один из любимых принципов, которые усвоил Наджил: «Сделаешь хорошо другому – сделаешь плохо себе». Про совесть и нравственные муки он не думал, казалось, он и не знал таких понятий. В назначенный срок преданные ему сотрудники полиции остановили в удобном месте колонну, идущую из порта и… просто застрелили всех.

Наджил одел фуражку, посмотрел на себя в зеркало у выхода:

– Хорош! – подбодрил он сам себя и решил выиграть время. Он давно усвоил, что если хочешь сделать хорошо – сделай сам. Начальник полиции вышел из здания и подошёл к машине главы кабупатена:

– Фаиз, я заберу всю документацию по автокатастрофе, пообщаюсь со своими спецами и к вечеру подъеду к вам. Я уверен, мы разберемся с этим.

– С чем? C покойником или с больным? Или с грузом и моими миллионами?

– Со всем. Это моя работа, и другого пути у меня нет!

Наджил произнес это так, как на присяге после окончания полицейской академии

Фаиз покачал головой:

– Делай свою работу, Наджил. Я дал пять дней. Не сделаешь ты – сделают тебя. Зачем мне начальник полиции, который не умеет делать свою работу? До вечера.

Он захлопнул дверцу автомобиля, ворота распахнулись, несколько охранников в военной форме вытянулись, отдав честь.

Падлс с удовольствием допил рюмочку коньяка, поблагодарил официантку и направился в аэропорт. В Сингапуре его ждала встреча с представителями крупного инвестиционного фонда. Этот фонд ведёт переговоры с заказчиками его отчёта, которые получили право на разработку земельного участка на Суматре, где предположительно есть большие запасы угля и две жилы с золотом и медью. Заказчики – люди колоритные. Один китаец, Вильям Чен, бывший банкир, долго проживший в Европе и осевший в Сингапуре. Второй – Халид мат Юсуф, бизнесмен из Суматры, чей брат, Фаиз, является главой одного из кабупатенов в провинции Ачех. Третий – индус. Роберт с ним не встречался, но у него тоже есть брат, занимающий высокий пост в Сингапурском филиале крупного банка. Они занимаются посредническими операциями, продавая нефтепродукты и металлы, и имеют потенциальные контракты с компаниями из Индии и Китая, которые готовы купить весь добытый объем на Суматре. Необходимо только привлечь инвестиции для разработки месторождений.

Через полтора часа Роберт комфортно взлетел в бизнес-классе, но немного нервничал. В его отчёте завышены количество и качество руды и характеристики по золоту и меди. За это он и получит несколько миллионов.

Смысл «финансовой игры» прост, как всё гениальное. Реально объем продукции стоит сто долларов, но на основе его отчёта скажут, что там продукции на тысячу долларов. Для получения прибыли с этой тысячи якобы надо вложить в разработку триста, а то и пятьсот долларов. Простые подсчеты покажут инвесторам, что прибыль на вложенные средства будет в разы больше, чем вклады в европейских и американских банках за несколько лет. Вот кто-то и купит эти акции, вложив триста или пятьсот долларов… Деньги потекут в карманы заказчиков отчёта. Они, конечно, вложат большую часть в разработку месторождений, и инвестиционные банки и частные инвесторы будут думать, что держат свои активы в высоко ликвидных ценных бумагах, которые якобы обеспечены недрами Суматры и контрактами на их продажу.

Странное слово коррупция. Разве не может чиновник помочь своему двоюродному брату организовать бизнес? Тем более прибыльный, с привлечением инвестиций, с открытием новых рабочих мест и созданием инфраструктуры. Всё что требуется – это просто отдать право на разработку земельного участка компании брата, которая получит заключение по количеству и качеству, например угля, разработает все инженерные документы, заключит долгосрочные контракты на продажу и найдёт инвестора, который оплатит необходимые работы и выпуск акций на рынок, что привлечёт частных инвесторов и инвестиционные банки. Акции будут проданы явно по цене более номинала. Всё будет сделано правильно, как говорится, комар носа не подточит. Акции могут расти в цене, давать прибыль, их можно будет продавать.

А через лет пять-семь внезапно возникнет форс-мажор. Месторождение почему-то иссякнет. То ли объемы залежей гораздо меньше или не того качества, или что-то произойдет с природой, что не позволит далее эксплуатировать месторождение. Цена акций резко упадёт… И всё честно, мол рынок, риски. Активы лопнули, как мыльный пузырь, а то что проект изначально это предполагал – никогда не докажешь. Правда, могут другую аферу придумать и предложить обменять обесцененные акции на другие, которые ещё поживут следующие годика три, а потом и эти акции обменяют на другие… И так до бесконечности, пока не наступит финансовый кризис и все акции станут простой бумагой. Кто виноват – не понятно, где деньги – тоже… Виртуальное пространство – особый мир, поэтому пусть правительства и возмещают банкам убытки для поддержания стабильности финансовой системы.

Падлс выпил стаканчик предложенного сока: «Вот такой результат. Риск есть риск, кто-то рискнул и выиграл, а кто-то проиграл, причём здесь отчёт? Конечно, могут попытаться проверить, но это лет так через семь… Да и кто будет проверять отчёт? И зачем? Это же огромные деньги… Если банки пострадают, то они постараются, очень постараются, если не вернуть своё, то уничтожить репутацию. Но я то эти годы не буду просто сидеть. Буду честно трудиться в профессии и делать себе имя. И если кто-то заговорит о подлости – ничего – ну ошибся один раз. Не ошибается тот, кто ничего не делает! Другие же проекты нормально работают? Кто-то поверит, а кто-то нет. А эта двойственность только на руку – хотите верьте мне, а хотите – им. В общем, это происки конкурентов и не умеющих работать менеджеров. Из – за них и кризис, кстати… Нормальный двойной стандарт. Так что доказать злой умысел не получится».

Роберт бы уверен, что он делает всё правильно, без рисков, вернее, правильно их посчитав. Если и будут потери, то только репутации, а это ли проблема, если у тебя есть несколько миллионов? Тебе уже хорошо, а если кому-то плохо, так ты не виноват. Если потеря репутации не позволит работать в профессии, то не беда, он и так собирался приобрести гостиницу на островах и вести тихий добропорядочный образ жизни скромного миллионера.

Но Леммона это не устроило. Он, видите ли не сможет жить после подлога. Роберт вспомнил как пытался уговорить Денни:

– Какой подлог? Нет никакого подлога и подлости нет! Это шанс заработать деньги и новый уровень жизни!

– А совесть?

– Раз рисков нет, то и нет смысла думать о совести! Думай о семье, о будущем дочери, о чём угодно, но подпиши этот отчёт!

– То есть мы поучаствуем в обмане людей?

– Люди нормальные, обычные – это люди без денег. А если с деньгами, то будь любезен думать о рисках и быть готовым к потерям. Есть же отчёты, документы, контракты…

– Вот именно, отчёты!

– Что же ты такой упертый? Это практически не доказать! Кто будет тратить деньги на мёртвое дело лишь бы доказать твою ошибку? А если и докажут, то только то, что мы ошиблись несколько лет назад. Из всех проектов только в одном ошибка. Бывает. Покажите безгрешного!

– Нет!