Звёздный свет
– В любом случае, – я запихнул наручники в карман штанов, – Ноа подвезет твоего дедушку в аэропорт, пока ты введешь нас в курс плана, чтобы мы могли помочь тебе избежать наказания за убийство. Убийства.
Каллиопа сглотнула.
– В чем подвох?
– Никакого подвоха, – сказала Галина. – Нам скорее нужно, чтобы ты дала обещание.
– Ближе к делу.
Я выложил все как есть:
– Мы бы хотели, чтобы ты позволила нам реабилитировать твою жестокую душу, когда ты закончишь.
– А?
– Как только отомстишь за Фелисити, ты позволишь одному из нас – сама выберешь кому, – Галина обвела рукой всех нас, – помочь тебе начать жизнь с чистого листа. Новое имя. Новые документы. Легальная работа. Никакого кровопролития.
Хотя Грегори Андервуд все еще держал пистолет, ствол был направлен вниз, а хватка настолько ослабла, что я удивился, как оружие не выпало прямо из рук.
– Что вам с этого? – Солнечный луч попал на ресницы Каллиопы и осветил зеленый блеск глаз, словно кусочки конфетти.
– Мы получим более красивые нимбы. – Я избегал упоминания о крыльях, поскольку говорить о них с людьми обычно, в зависимости от контекста, было дорогостоящим проступком.
Полные губы Каллиопы сжались в твердую линию, когда она обдумывала все, что мы сказали.
– Во сколько нам обойдется круиз и новые документы?
– Входит в пакет услуг по реабилитации души, – сказал я.
– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Не так уж много можно сделать с тем, как это звучит.
– Ваше предложение очень щедрое, и мы оба ценим его, но я не уеду без моей Каллиопы.
– Дедушка, если ты подозреваемый…
– Нет. – Он покачал головой. – Я подожду, пока ты закончишь, и тогда мы уедем вместе.
– Дедушка…
– Нет. – Его тон был настолько непреклонным, что я понял: нам лучше срочно вернуть деньги за круиз.
– Вам обоим еще нужно собраться. – Галина заправила черные волосы за проколотые уши. – Скоро сюда нагрянут полицейские.
– Бун, позвони Леви и скажи, чтобы он нашел Джимми и Энни убежище, – рявкнул я.
– Энни? – спросила Каллиопа.
– Твое новое имя. Лучше привыкай к нему.
– Вы назвали меня Энни Оукли?[8] – Убийца звучала раздраженно.
Я улыбнулся.
– Подумал, что это подходящее имя, хотя она была знаменита своей меткостью, и, если все пойдет по плану, ты, наоборот, не заработаешь известность за меткоезакалывание.
Каллиопа покачала головой.
– Вы все странные.
И это говорит серийный убийца…
– Не могу поверить, что мы доверяем вам свои жизни, – добавила она себе под нос.
Я тоже с трудом в это верил. Предполагал, что потребуются более серьезные переговоры. Возможно, даже шальная пуля или две.
Однако в каком-то смысле это подтвердило то, что мы уже знали о Каллиопе и ее дедушке: они не плохие, просто хорошие люди, совершившие плохие поступки. Ну, плохие согласно суждению ишимов и человеческим законам.
Раздался звук рингтона. Мелькнувшее на экране имя Леви заставило меня нажать кнопку и принять вызов.
– Уже нашел убежище?
– Нет. – С того конца линии раздалось молниеносное постукивание – пальцы Леви танцевали по клавиатуре. – Я только что слышал разговоры полиции о захвате заложников в Энглвуде.
– Спасибо, что предупредил. – Закончив разговор, я подошел к окну и выглянул наружу. Разумеется, старушка прижалась лицом к стеклу. – Ваша любопытная соседка только что позвонила в полицию.
Я не хотел везти Андервудов в штаб-квартиру, а о гостиницах не могло быть и речи.
– Бритт не желает зла. – Дедушка Каллиопы пристроился рядом со мной и помахал женщине, которая нахмурилась еще сильнее. – Вы все уходите отсюда. Возьмите Каллиопу. Я разберусь с копами.
– Плохая идея, мистер Андервуд, – заявила Галина. – Они воспользуются возможностью, чтобы допросить вас.
Каллиопа искоса взглянула на Галину.
– Неприятно это признавать, но я согласна с Желтушкой.
– Галина, но можешь называть меня Желтушкой, Энни.
Каллиопа ворчала что-то о том, что Энни – отстойное имя.
Я хлопнул в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание.
– У вас есть пять минут. Берите только те вещи, с которыми не хотите расставаться. Все остальное остается.
Каллиопа вскочила, потянув за татуированную руку Грегори.
– Ох, и Каллиопа? – воскликнул я. – Не оставляй здесь никаких смертельных…инструментов.
– Я не приношу работу домой.
Кожа ее дедушки покрылась испариной от моего совета. Подумать только, мы считалиего убийцей. Этот человек, вероятно, даже мухи никогда не обидел.
– Галина, Бун, помогите им. У вас пять минут. – Я открыл заднюю дверь и увидел Ноа, который стоял на страже возле потрепанного дивана. – Копы в пути, – сказал я ему на нашем родном языке. – Заводи машину.
Адреналин затмил усталость, которая навалилась на меня, когда на рассвете у мотоцикла окончательно сел аккумулятор и я на два часа вырубился на диване, прежде чем меня разбудил Ноа.
Я уже собирался убрать телефон, когда увидел новое сообщение от Найи.
НАЙЯ: Я надеялась, что ты напишешь. Считай, что сохранила, Грейсон.:)
Кровь похолодела. Неужели Найя действительно думала, что ей написал Грейсон? Я запустил пальцы в волосы, которые с одной стороны растрепались от поездки на мотоцикле, а с другой примялись от сна на диване.
Пока над головой скрипели половицы, я набирал текст:Это Адам, а не Грейсон.
Мой большой палец завис над кнопкой отправки, но я закрыл чат, так и не ответив. Мне не хотелось подыгрывать ее шутке. Ведь это же шутка? Найя ведь не предполагала, что Грейсон действительно отправил ей свой номер телефона?
От вопля полицейской сирены я чуть не выронил мобильный. Затем засунул его обратно в кожаную куртку и выглянул в кухонное окно, выходящее на улицу. Бритт все еще стояла у окна, распутывая бигуди на русых волосах.
Нам нужно бежать.
Я поднялся на носочки и постучал костяшками пальцев по потолку.
– Поехали, народ!
Галина спустилась первой, Каллиопа следовала за ней по пятам, с рюкзаком на одном плече и набитым вещмешком на другом.
– Дедушка!
Он спустился спустя мгновение, его шаги стали более шаткими, дыхание затрудненным, майка прилипла к влажной от пота груди. Бун тенью следовал за ним, неся маленький чемоданчик.
Галина и Каллиопа обошли меня, за ними последовали Бун и Грегори. Мы уже пересекли половину двора, когда старик начал похлопывать себя по груди, будто его сердце вот-вот выскочит наружу.
– Обручальное кольцо Шэрон. Я забыл обручальное кольцо моей Шэрон.
– Дедушка…
– Цепочка порвалась, и я собирался починить ее, но…
– Тшш, – Каллиопа положила руку ему на шею. – Куда ты его положил?
– В тумбочку возле кровати.
Сирены завыли громче. Они определенно направлялись в этот район.
Каллиопа опустила рюкзак.
– Я сейчас вернусь.
– Нет. – Я нагнулся и схватил рюкзак, затем бросил его Галине. – Вы все направляйтесь к машине. Я схожу за кольцом и встречу вас там. Если не появлюсь через пять минут, уезжайте.
Я бежал бодрой трусцой, миновал забор, разделявший дома, прошел мимо потрепанного дивана, который Андервуд оставил на лужайке, затем поднялся по ступенькам крыльца, промчался через кухню и взлетел по лестнице на второй этаж. Мне потребовалось всего пять секунд, чтобы понять, где чья комната: комната Каллиопы была пудрово-зеленой, с искусственными цветами, украшавшими все, от каркаса кровати до туалетного зеркала и окон. Удивительно красиво для той, кто отрубал члены.
Синий и красный свет расплескался по пластиковому саду Каллиопы, и перед соседским домом остановился джип.
Быстрее. Мне нужно пошевеливаться.
Когда женщина с прической пуделя открыла дверь, чтобы поприветствовать двух патрульных, я выскочил из комнаты Каллиопы и помчался по короткому коридору. Меньше всего хотелось, чтобы меня забрали в полицейский участок. Поскольку я не в системе, это вызвало бы уйму проблем и заставило бы ощетиниться множество перьев в гильдиях, особенно в обители отцов.
Я покопался в тумбочке, вытащил карманную Библию, позолоченные края которой сверкали, точно крылья Дова. Присутствие ишима было бы сейчас очень кстати.
Когда мои пальцы сомкнулись вокруг золотой цепочки, раздался стук медного дверного молотка. Я схватил цепочку и засунул ее в карман куртки, а затем быстро направился к двери, когда услышал, как внизу скрипнули петли. Должно быть, они нашли черный ход.
Неужели Бритт не могла предложить им кекс или что-нибудь еще?
Я на цыпочках подошел к открытому окну, из которого виднелся потрепанный диван. Убедившись, что двор пуст, я ухватился за карниз и перекинул ноги. Приземление вышло неприятным, несмотря на то что мои крылья раскрылись, одним ангелам известно зачем, ведь они бесполезны, пока не завершены.
– Подозреваемый выпрыгнул из окна! – услышал я крик полицейского.
Чтоб мне провалиться.
– Поднимите руки так, чтобы мы их видели, – прокричал коп через окно гостиной, а его напарник бросился обратно к двери, которую я по глупости оставил открытой.
Появление пистолетного ствола заставило меня вскочить с корточек и рвануть через соседский двор. Я уже собирался повернуть налево, в том направлении, где скрылись остальные, когда позади меня раздался шорох шагов.
Я свернул направо, пробираясь через захламленные дворы и перепрыгивая через высохшие кусты, не раз уколов ладони о неровные изгороди. Как раз в тот момент, когда я перепрыгнул через корявую изгородь, раздался щелчок, напоминавший удар кнута, а затем жалящий укус впился мне в икру. Голова закружилась от боли, я споткнулся и едва успел зацепиться за пластиковые качели.
Полицейский снова закричал, но его голос звучал отдаленно, а перед глазами все плыло. Стиснув зубы, я оттолкнулся от качелей и, спотыкаясь, миновал еще один двор, обогнул очередной кирпичный дом, усилием воли заставляя себя идти вперед.
С Каллиопой все будет в порядке – в конце концов, она с моей командой, – но что будет с Найей, если меня посадят?
Хотя пуля значительно снизила скорость, адреналин сохранял ясность ума, достаточную для того, чтобы понять: мне пора отказаться от побега и прибегнуть к хитрости.
Глава 21
Найя
Отец настоял на том, чтобы сопроводить меня обратно в Лондон. Я молилась, чтобы он не захотел довести меня до самой квартиры, потому что возле входной двери в моей комнате стояла упакованная сумка. Один взгляд на нее мог привести к перекрестному допросу, который неизбежно повредил бы моим крыльям и, в свою очередь, всей миссии.
Пока отец прогуливался рядом со мной по атриуму, я прикусила внутреннюю сторону щеки, оценивая план побега.
Затем решила обнять его на прощание. Сладкое и окончательное.
– Спасибо, что проводил меня домой.
Apa потянулся к моему затылку и разгладил волосы.
– Ты, случайно, не передумала? Не хочешь остаться здесь, а не у своей грешницы?
Я отстранилась от него, вызвав печальную улыбку.
– Нет.
Отец вздохнул.
– Из-за тебя мои волосы преждевременно поседеют.
Я рассмеялась и похлопала его по руке.
– Иногда ты слишком драматизируешь.
Он хмыкнул.
–Ni aheeva ta, apa. – За эти годы мне достаточно раз говорили «Я люблю тебя» по-ангельски, чтобы я запомнила мелодичное произношение.
– Я тоже тебя люблю, Звездный Свет.
Когда я открыла приложение, чтобы заказать такси, отец сцепил руки за спиной и уставился на статую кварцевого ангела, выплескивающего воду из крыльев.
– Тебе лучше пойти проверить, не отправила ли Мира подарок Лайлы обратно в Элизиум. – Я надеялась, что мой голос не выдает отчаянное желание поскорее избавиться от отца.
Он фыркнул, но затем стал серьезным.
– Твоя мать никогда бы этого не допустила, но ты права. Я лучше пойду обратно. – Он начал поворачиваться, но остановился. – Найя?
– Да? – произнесла я, переминаясь с ноги на ногу.
– То, что сказала Арден. Кажется, тебя это напугало.
Я остановилась, удивленная ходом его мыслей.
– Напугало? Ты давно проверял количество моих перьев?
– Каждый день, Звездный Свет, – пробормотал он. – Каждый день.
Поскольку отец не упомянул о двух выпавших, я решила, что он пропустил день. Или что его мысли заняты отнюдь не математикой.
Мой телефон завибрировал, оповещая о прибытии такси.
– Я буду дома в мгновение ока,apa. – Я поцеловала его, прежде чем выбежать за дверь гильдии.
Лондонский воздух был влажным и нес в себе прохладу дня, лишенного солнечного света. Я бросилась к уже открытой двери такси и устроилась на заднем сиденье. Когда машина отъехала от обочины, я просмотрела свои сообщения и нашла ответ, который вызвал улыбку.
НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР: Это Адам, а не Грейсон.
Может, Адам и унаследовал от отца упругие волосы и яркие глаза, но гены, отвечающие за чувство юмора, обошли его стороной.
Я: Так и подумала. Тем более что у меня уже есть номер Грейсона.
Я: Через полчаса выезжаю в особняк.
Когда он не ответил, я посмотрела адрес Данморов, ввела его, затем закрыла глаза и подумала о предстоящей операции под прикрытием. Эмми будет удивлена. Радостно-удивлена или странно-удивлена? Мне не хотелось, чтобы она сочла меня сталкером, хотя все хранители отчасти таковыми и являются.
Вскоре, быстрее, чем ожидалось, такси затормозило перед девятым домом по Куинс Гейт. Я вышла из машины, угодив одной ногой в лужу и тем самым забрызгав грязной дождевой водой низ джинсов. Уф. Сморщив нос, я быстро направилась к входной двери. Мой ключ застрял в замке на целую минуту, прежде чем щелкнуть.
Я спустилась на цоколь, лодыжки чесались от влажной джинсовой ткани. На миг я подумала о том, чтобы переодеться, но тогда потеряла бы драгоценные минуты, поэтому схватила свою сумку, выкатила ее наружу и подняла. Я так набила ее одеждой, что она стучала о каждую ступеньку.
– Переезжаешь?
Я подняла голову. Из всех людей, с кем я не хотела столкнуться…
– Привет, Грейсон.
Он наблюдал за мной с лестничной площадки. Когда мой чемодан начал опрокидываться назад, я схватилась рукой за перила.
Вздохнув, Грейсон сбежал вниз и забрал чемодан из моих цепких пальцев, будто он весил так же мало, как мои крылья.
– Итак? Зачем багаж?
Я прикусила внутреннюю сторону щеки, пытаясь решить, как ответить на его вопрос. Наконец выбрала правду:
– Вчера вечером мистер Данмор предложил мне место в экспедиции. Я согласилась.
Взгляд Грейсона стал более пристальным.
– Эмми не сообщила мне об этом.
Я выдохнула краешком рта, приподняв вьющийся локон. Влажность обладала непревзойденным способом придавать объем моим волосам.
– Потому что она не знает.
Шнурки на одной из его кроссовок развязались. Я подумала о том, чтобы указать на это. Мне не хотелось, чтобы Грейсон споткнулся. Когда я подняла голову и увидела, что его взгляд, тяжелый от разочарования, все еще прикован ко мне, я забыла о шнурках.
– Зачем тебе это? – Его вопрос прозвучал едва громче выдоха.
– Мне нравится помогать людям. – Я не стала уточнять, что помогать собиралась именно «Девушкам Круга», а не венесуэльцам. Мне не хотелось добавлять Грею поводов для тревоги.
– Такси снаружи – твое?
Я кивнула.
– Эмми забыла свой паспорт. Я собирался отвезти его ей. – Это объясняло, почему он находился в здании, а его сводная сестра нет.
– Я передам.
Он потянулся в задний карман джинсов, но не сразу извлек паспорт. Затем, слегка покачав головой, все же протянул его мне. Я сжала его, но Грейсон не отпустил.
– Ты вернешься сюда после поездки? – Мой чемодан все еще болтался у Грейсона в руке.
– Не знаю. Я направляюсь туда, куда ведет меня сердце.
– Куда ведет сердце или куда ведет тебяАдам?
– Уверяю тебя, Адам не диктует, куда мне идти. – Да, я приехала сюда ради него, но уезжала ради себя.
Грейсон сглотнул.
– Тогда, если на то пошло, я надеюсь, что твое сердце вернет тебя сюда.
– Возможно, так и будет, – улыбнулась я ему.
В дружеской тишине мы поднялись по лестнице. Грейсон настоял на том, чтобы донести мою сумку до такси. Поставив ее у моих ног, он придержал дверцу открытой, словно раздумывая, не сесть ли внутрь.
– У тебя прекрасная душа, Грейсон.
Он поморщился.
– Что? Это правда.
– Именно так говорят девушки парням, которых держат во френдзоне.
Я протянула руку и сжала его пальцы.
– Для меня нет ничего важнее души человека. Все остальное меркнет. Остается только душа.
За лицом Грейсона мелькнули темные глаза, окаймленные столь же темными ресницами. Статуя ангела с обрубками костей крыльев. Аромат, минеральный и сладкий. Мое сердце вздрогнуло и замерло, вздрогнуло и замерло.
Я отдернула руку от Грейсона и потерла грудь. Мне не впервые виделась эта сцена, но впервые она прокручивалась в голове, когда я бодрствовала.
Брови Грейсона изогнулись.
– Ты в порядке?
Я сглотнула, моргнув и отгоняя запах с видением, и затем кивнула. Поскольку он все еще хмурился, я ответила:
– Да. – Но правда ли это?
Этот запах…
Я не потеряла ни одного перышка, так что со мной, должно быть, все в порядке, но все же что-то казалось неправильным. Кто-то. Я откинулась на сиденье, прижав ладонь к груди.
В детстве у меня бывали такие приступы, когда я просыпалась в холодном поту. Мира или отец часами гуляли со мной по гильдии, прежде чем я соглашалась вернуться в постель. Будь я человеком, решила бы, что это отголоски прошлой жизни и малахим небрежно очистил мою душу, но ангельские души не получают нового воплощения. Что укрепляло мою веру в предвидения.
Я сунула согнутый паспорт Эмми в карман куртки, затем убрала руку с груди и опустила ее на бедро. Лицо Грейсона снова оказалось в идеальном фокусе: цвет кожи такой же молочно-белый, как сырой воздух и колонны, выстроившиеся вдоль Куинс Гейт, глаза столь же голубые, как рубашка.
Он совсем не похож на человека из моих видений. И пах он совсем иначе. Грейсон был настолько мил, насколько не был тот мужчина, которого я видела.
– Так я опоздаю. – Я прочистила горло. – До новых встреч, Грейсон. – Потому что мы обязательно встретимся. На Земле до моего вознесения или же в Элизиуме после его смерти.
– Счастливого пути, Найя. – Он отступил, и дверца захлопнулась.
– Вот и все, – произнесла я, намереваясь отдать все силы этой миссии, даже не будучи уверенной в своих способностях хранителя.
Когда такси отъехало от центра города, промелькнувшая булочная с французским названием заставила меня вспомнить о моем свидетельстве о рождении. Я достала телефон из кармана, куда спрятала паспорт Эмми, и набрала имя Селин Трамбле.
К сожалению, имя довольно популярное. Я добавила в строку поиска слово «Париж», что уменьшило количество совпадений до нескольких кандидатов, затем сузила поиск по возрастной категории. У меня осталось четыре профиля: натуропат[9], финансовый консультант, дизайнер ювелирных украшений и стоматолог. Все анкеты с фотографиями.
Я изучила каждую из них, кожу покалывало от учащенного пульса. Внимательно просматривая лица, я обнаружила, что у меня такой же острый подбородок, как у натуропата, такие же глубокие карие глаза, как у стоматолога, столь же светлый оттенок кожи, как у финансового консультанта, и такая же волнистая грива, как у дизайнера украшений. Как вышло, что я похожа на четырех женщин, которые совершенно не схожи друг с другом? Может, все потому, что я так сильно хотела найти себя в одной из них?
Уведомление вывело меня из состояния напряженного разглядывания – отец прислал фото, которое сделал ранее: Огонек в объятиях Лайлы, моя сестра в моих, а я в объятиях мамы. Я улыбнулась, глядя на красочный кадр.
Вздохнув, снова взглянула на лицо ювелира, затем закрыла страницу. Закрыла все четыре. Не из страха, что родители изучат историю моего поиска, а потому, что у меня уже есть семья.
Любящая и необыкновенная, и я не хотела причинить им боль, отправившись на поиски женщины, которую оплодотворил отец почти два десятилетия назад и о которой отказывался говорить. Должно быть, он молчит по какой-то причине, о которой, я надеялась, когда-нибудь расскажет мне по собственной воле.
Глава 22
Найя
Поместье Данморов следовало бы назвать дворцом с его каменными башенками, уходящими спиралью в туманный закат, ухоженными владениями, спускающимися к зеркально гладкому озеру, и просторной террасой, на которой легко могли бы поместиться все наши неоперенные.
Парковщик в белых перчатках и униформе, которая казалась украденной прямо со спины лорда девятнадцатого века, настоял на том, чтобы взять мой багаж и помочь мне выйти из такси. Я зашагала вверх по изогнутым каменным ступеням, ожидая, что вскоре хлынет поток горничных и дворецких, но я не была ни статистом в историческом фильме, ни знаменитостью.
Когда переступила порог, минуя деревянную дверь со скульптурной резьбой, украшенной медными вставками, мне вспомнилось прозвище, которое использовал Адам. Но я не наследница. Всего лишь неоперенная, родившаяся у мужчины с высоким титулом. Еслиapa когда-нибудь уйдет с поста, я ничего не унаследую.
– Найя Моро? – Женщина, которая следила за Робби на вчерашнем мероприятии, появилась на лестничной площадке в сопровождении еще одного охранника в черном.
– Да.
– В целях безопасности мне нужно будет вас обыскать и досмотреть ваши вещи.
Я кивнула, отдала сумку ее напарнику, затем подняла руки.
Она провела сканером вверх и вниз по каждой моей конечности. А когда дошла до лица, я затаила дыхание. Сканер миновал одну жемчужную серьгу, затем вторую. Никаких звуковых сигналов не последовало.
– Ужин вот-вот начнется. Позвольте проводить вас в комнату.
Я последовала за ее длинными шагами.
– Вам следует надеть коктейльный наряд. Если у вас его нет, вам одолжат.
– Я предусмотрела этот случай. Спасибо, – на миг я задумалась о том, принадлежали ли одолженные платья миссис Данмор или же на чердаке хранились наряды, предназначенные для гостей.
Я запрокинула голову, когда мы прошли через огромный зал, опоясанный стеклянным мезонином. Кессонный потолок из орехового дерева высотой в два этажа захватывал дух, каждый квадрат заполнен произведениями искусства, которые заставили бы маму прослезиться.
Смех и разговоры отвлекли мое внимание от расписного потолка и перенесли его к открытым дверям комнаты, заполненной людьми.
– Как только вы освежитесь и оденетесь соответствующим образом, – моя сопровождающая сморщилась, глядя на мои рваные джинсы, – пройдите в гостиную. – Она жестом указала в направлении источника шума, после чего прошла под аркой, ведущей к широкой каменной лестнице, покрытой полуночно-синей ковровой дорожкой. – Вы будете делить спальню с двумя другими девушками. Полагаю, с обеими вы уже знакомы – мисс Эммелин Роджерс и мисс Наташа Камминг?
– Они уже знают, что будут делить со мной комнату?
– Они поставлены в известность о личности их соседки, да.
Мне интересно, как Эмми отреагировала на эту новость.
На невероятной скорости мы прошли по мезонину, который я заметила снизу, усеянному рядом одинаковых дверей. Это напомнило мне коридор общежития гильдии, будь он сделан из темного дерева вместо кварца и освещен бра в форме желудей вместо прожилок ангельского огня.
Моя комната оказалась в самом конце широкого коридора. Охранница взмахом руки указала на все удобства: общая ванная комната с белым кафелем для двух комнат, комод из орехового дерева, шелковые занавески того же бирюзового оттенка, что и покрывала. Комната лишена помпезности холла, но все же ее можно назвать роскошной.
Мой чемодан, видимо, доставили другим путем, поскольку он уже лежал у изножья одной из кроватей, рядом с махровым халатом с монограммой в виде петлистой буквы «D».
– Вы можете оставить его себе и упаковать для предстоящей поездки. Подарок от господина и госпожи за ваше служение народу Венесуэлы.
– Спасибо.
– Поблагодарите их.
Ладно… Не то чтобы я хотела подружиться с охраной Робби, но немного любезности не помешало бы.
– Непременно.
– Теперь о правилах на время вашего пребывания. Нельзя бродить по коридорам, нельзя заходить в личные покои хозяев дома, нельзя кричать, ругаться, слоняться без дела или бегать. Закрытые двери закрыты не просто так. Помните, что вы – гость, и не более того.
Я все сильнее хмурилась, пока она перечисляла все пункты, но на последнем фыркнула.
– Я сказала что-то смешное, мисс Моро?
Мне пришлось избавиться от улыбки.