Трофей для хулигана

– Больше не попадайтесь под табуретки, – ухмыляется и что-то пишет в моей карте. – Попросите, чтобы вам кто-то помог мыть голову. Рану желательно не мочить.

– Даша, – я подхожу и опускаюсь на стул напротив неё.

– Что? – поднимает на меня глаза.

– Ты кофе не попробовала. Остынет… – мой голос становится ниже. Экстренно соображаю, что делать. Я чувствую, девушка хочет съехать и оставить нашу встречу на уровне знакомства. Это её упорное и вежливое нежелание переходить на «ты»… Я не согласен! Не знаю, как у тебя, девочка, а меня так давно не коротило.

– Я потом… Спасибо, – Даша сглатывает и смущённо улыбается. – Вы можете идти… и следующего пригласить.

Снова давлю? Достаю из кармана телефон, открываю клавиатуру и кладу перед ней.

– Даш, напиши свой номер, пожалуйста.

Взгляд меняется на испуганный. Да что, блять, такое? Я же чувствую, что ей нравлюсь! Внимательно вглядываюсь в красивое лицо. Чёрт! Очень красивое, и так близко, что один рывок и… можно попробовать её губы.

– Извините, – она блокирует экран и отводит глаза, – нам не положено лично с пациентами…

– Это же отмаза? – я успеваю накрыть ладонью её пальчики. – Ты замужем? – пробегаюсь глазами по рукам. Колец нет.

– Нет… – её щеки вспыхивают.

Я чувствую пальцами, как разгоняется её пульс.

– Но… Послушайте! – резко встаёт с кресла. – Я вам ничего не обещала. Вы… – разгоняясь в праведной реакции, проглатывает вдох. – И вообще, очень рада, что вы здоровы, и мне больше не придётся терпеть на себе отработку дешёвых трюков пикапа.

– Дешёвых, значит… – её слова задевают. – Я понял, Дарья. Можно было просто ответить «нет». Но ты не ответила…

– Я ответила! – почти отчаянно.

– Тогда, – я медленно поднимаюсь и упираю кулаки в стол, – я услышал. Удачного дня, – разворачиваюсь и иду на выход.

У меня кипит, да. Потому что отшила и грубо, а я не могу нащупать, почему. Да на самом деле мне в первый раз насрать, почему! Я же чувствую, что между нами искрит.

– Кофе забери-те! – летит мне вслед.

– Себе оставь! – я выхожу в коридор и душевно припечатываю дверь. – Сквозняк, – невозмутимо пожимаю плечами на непонимающий взгляд пожилой пары и выхожу на улицу.

Сажусь в машину и подкуриваю сигарету. Хорош… Я бы тоже себя послал. Что ж в тебе, зараза, такого, что не отпускает? Завожу машину, втыкаю передачу и трогаюсь, шлифуя асфальт. Мы однозначно не закончили, Да-ша.

Там тебя ждут неприятности

Дарья

– Что же это вы, Романова, сегодня такая тихая и замученная?

Поднимаю глаза от описания снимка и два раза прикрываю веки, переключаясь на диалог с профессором. Глаза начинают слезиться от перенапряжения. Действительно заработалась. Час назад даже пожалела, что отпустила Валю на свидание, но она так просила… Да и наказал Семён Викторович её из-за меня.

– Снова с Валентиной из старика дурака делаете? – по-доброму усмехается мужчина и устало растекается по стулу. – Денёк сегодня… Где твоя подружка? И чего на весь кабинет зерновым кофе пахнет? Откуда роскошь? – кивает на нетронутый и уже, конечно, остывший стаканчик с напитком.

– Хотите? Он полный, – радуясь возможности не отвечать на первый вопрос, беру со стола кофе и подаю начальнику. – Только стоит давно.

– Хочу, – мужчина с удовольствием делает глоток. – Ох, то, что доктор прописал. А сама чего не стала?

– Чай попила с девочками, – пожимаю плечами.

На самом деле, я всё порывалась вылить кофе в раковину. Ещё пить его не хватало! Этот Егор… Настоящий хам! В сотый раз уговариваю себя не думать о нём, но ничего не выходит. Есть в этом парне что-то такое, попадающее в девичьи фантазии, как образ Ди Каприо из «Титаника». И в этих мечтах ты разрешаешь ему творить с собой разные горячие штучки, от которых накатывают приступы тахикардии.

– Давай собирайся тоже домой, – мужчина поднимается с кресла. – А это, – салютует мне стаканом, – с собой заберу, – выходит в коридор.

– Спасибо! – кричу ему вслед и перевожу взгляд на часы. Ого! Уже восемь вечера. Клею красный стикер на последний отработанный снимок, переодеваюсь, собираю вещи и смываюсь из больницы, пока никто не перехватил.

На улице глубоко вдыхаю ночной весенний воздух. Тепло. Стягиваю тонкую шапку с головы и прячу её в карман. Где-то терпко пахнет черёмуха, и я пытаюсь поймать в лёгкие как можно больше этого аромата.

Кажется, дерево растёт во дворе за стоянкой. Точно, его видно из окон со второго этажа хирургии. Если я отломаю себе одну маленькую веточку, это же не вандализм? Ну что поделать, если люблю я мимозу, черёмуху, сирень, а у Артура от них голова болит. Никогда не дарит и, конечно, пытается перевоспитать мой «несовершенный вкус».

На это восьмое марта подарил розы в напольной вазе с меня ростом. Я его искренне поблагодарила. Полдня водила вокруг керамической дурины хороводы, а потом мне надоело. Выволокла её на почётное балконное хранение, а цветам подрезала стебли и поставила в обычную вазу на столе. МДА… Надо ли говорить, что весь праздничный вечер мой расстроенный жених вещал о ценности длины стебля. Я серьёзно! Ну что такого в палке с колючками, когда вся красота цветка в нежности лепестков, цвете, оттенках аромата…

Оооо! Вспоминаю, что телефон стоит на беззвучном режиме. Артур звонил, когда прилетел, но у меня был пациент, и я кинула смс, что перезвоню позже. Блин, блин, блин. Он теперь очень злится. Роясь в сумочке, заворачиваю в арку. Достаю телефон. Прикладываю палец, чтобы разблокировать экран, и неожиданно вижу перед собой две мужские тени. Мне становится не по себе, по спине пробегает озноб, и я замедляю шаг.

– Серый, глянь-ка – дальше следует противный пьяный смешок, – какая птичка к нам залетела.

– Оставь её, Горыныч, – слышится второй пьяный голос, только постарше, – у неё даже куртка белая. Проблем не оберёшься.

– А у меня носки белые, даже не воняют.

Молодой парень противно ржёт и начинает надвигаться на меня. Между нами всего шагов десять, если побегу, может ударить в спину, поэтому я просто медленно отступаю в свет фонарей. Теперь я вижу его худое, припухшее от алкоголя лицо. Одет не как бомж, но видно, что одежда грязная.

– Слышь, детка, а дай мобилу. Позвонить надо, – скалится и шарит по мне липким взглядом заплывших глаз.

Я замираю, не зная, как лучше поступить. В телефоне полно важной информации. Отдать его – значит, лишится кучи паролей и важных номеров.

– Может быть, – мой голос вибрирует, коленки трясутся, но я не забываю продолжать отступать, – я вам просто денег дам? Зачем вам телефон? – выезд из двора фиксируют камеры клиники, главное – дойти до поворота.

– А я и от нала не откажусь. Чего там у тебя ещё имеется?

Замечаю, что у него на ладони, под резинкой рукава, поблёскивает нож, и внутренне сжимаюсь от ужаса.

– Помогите! – с моих губ срывается крик. – Пожар! – да, кажется, так надо кричать.

– Ах ты, сука!

Парень делает резкий рывок ко мне, я оглушительно кричу, роняю сумку под ноги и закрываю лицо… Как вдруг оказываюсь за чьей-то широкой спиной.

– А ну нахер газуйте отсюда!

Слышу злой мужской голос и узнаю в нём голос Егора.

О, Господи!