Невеста для Ярого

От этих слов все мои внутренности скручивает, и я начинаю дышать чаще.

– А ты, – Фёдор Петрович опускается в кресло и внимательно сканирует каждую мою реакцию, – значит, решил защитить девушку, – берёт в руку свой бокал, крутит в нём жидкость и делает глоток. – Так дела не делаются, Ярослав.

– Земля уже принадлежит нам, – говорю с нажимом, а Князь вальяжно откидывается на спинку кресла. – И девушка пока под моим контролем побудет. Если бы кто-то Владимира не завалил, мы бы сегодня выкупили гектары, – облокотившись спиной на край бильярдного стола, складываю на груди руки. – Ты, Фёдор Петрович, можешь получше нашего ответ знать. Может быть, Владимиру тоже «время пришло»?

Мы скрещиваем с ним взгляды и давим друг друга. Дед и внук.

– Я не при делах, – Князь даже вскидывает ладони вверх. – Мои люди работают. Мотив ищут личный. Заказняк-снайпер бы «снял», а здесь… «со вкусом», в лобешник.

– Мы услышали тебя, – брат встаёт из кресла и с небольшой заминкой подаёт руку хозяину дома. – Спасибо за откровение.

– Работай, Михаил, и не нарывайся сильно. Я не вечен, – жмёт протянутую ладонь. – А ты, Ярослав, если девочка дорога, женись. И по нашим законам её закроешь, и по мирским. Иначе – тебя могут переиграть.

– Я подумаю, – мне хочется оставить эту мысль без ответа, засунуть её поглубже и никогда не доставать. Потому что она мне охренеть как нравится.

– Может, доиграем? – Князь кивает в сторону бильярдного стола. – Рисунок красивый.

– Надо ехать, Фёдор Петрович…

– Тогда на связи, – протягивает мне руку.

Жму её на автомате и выхожу из комнаты вслед за братом. Мои мысли дома. Нервно проверяю телефон – звонков от Гоши не было. Значит, там всё в порядке. Несмотря на всю свою злость из-за выходки Василисы, я признаю, что держится девушка достойно. А видел я в своей жизни разное.

– Ярый, ведь Фёдор Петрович прав, – усмехается брат. – Готов чужую бабу в паспорт вписать?

– Помолчи… – единственное, что я могу сейчас ответить на провокацию Михаила.

Меня раздирает. Право взять её манит, и мне уже почти наплевать на то, кто был «до». Но это значит – сломать девочке жизнь навсегда, лишить выбора. А отпустить её не получится. Да и какой мужик захочет отпускать «своё»? Это насилие. Оно бывает разное. И психологическое бывает гораздо больнее физики. Я хочу её отпустить. Не смогу смотреть на затаившееся в глубине глаз отвращение или страх. Тем более, не хочу, чтобы она думала, что платит мне за что-то долг. Это ещё хуже.