Семья врага

И мне малодушно хочется, чтобы случилось сейчас наводнение или ещё какой катаклизм, чтобы не испытывать, не усугублять ощущение грязи, в которую я вляпалась. Тошно…

Тимур Аскарович тихо возвращается в комнату. Я слежу за ним взглядом в полутьме. Слушаю, как он принимает душ и снова заходит в столовую. В махровом халате и с полотенцем в руках.

Притвориться, что сплю?

Нет, мое нервное напряжение слишком велико.

Спускаю ноги с кровати, одергиваю платье, зачем-то поправляю грудь в белье и топаю к Колосову.

Сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Замираю возле барной стойки, ожидая приговора.

–Ты чего не спишь? – Вдруг спрашивает меня Тимур Аскарович. – Ложись, мне завтра рано вставать. Или замёрзла? Одеяло дать?

Я распахиваю глаза и шокировано шевелю губами.

–Как это спать? – Выдаю. – Вы же говорили вечер и ночь с вами. Я ещё одну ночь не смогу. Если вам от меня нужен интим, то давайте уже сразу. И чтобы мы с вами больше никогда не встречались…

–Интим? – Кажется, абсолютно искренне удивляется Колосов. – Черт! – Усмехается, вытирая полотенцем голову. – Я понял в чем дело. Прости. Был зол и не прав. Погоди… – вдруг осекается. Его взгляд темнеет. – Ты действительно думала, что мне нужен от тебя секс? И ты готова мне его дать? Почему?

Я чувствую себя не просто уничтоженной, но ещё и униженной.

–Потому что вы сами сказали за дочь и за встречу с мужем… – начинаю лепетать.

–Не продолжай, – чуть повышает голос Колосов и отшвыривает в сторону полотенце. – Ничего подобного мне от тебя не нужно. Я просто хотел…

Резко разворачивается и уходит к окну, явно психуя.

–Не важно уже, что я хотел! Ты можешь покинуть мою квартиру в любой момент, Юля, а можешь остаться.

–Как остаться?

–Ты действительно дура? – Оборачиваясь, качает головой устало и без агрессии. – Ты мне нравишься. Как женщина. И я сам этому не рад! Абсолютно! Женщин вокруг миллион! Но, блин, нет же! Все! Иди в кровать!

Я стою и переминаюсь с ноги на ногу. Что это сейчас было? Как себя вести?

–Мне уходить? Сейчас? – Сглатываю ком в горле и пытаюсь не заплакать. – Скажите мне, что делать…

Все-таки срываюсь и закрываю мокрое лицо ладонями.

–Ну почему вы все надо мной издеваетесь? Я же живая! У меня уже аллергия не проходит месяц. Молоко практически ушло. А я хотела ещё кормить. Алиска ещё маленькая. Если носик заложен, ночью не пьет ничего…

Колосов неожиданно сокращает между нами расстояние и прижимает меня к себе.

Я вынуждена сделать вдох его парфюма с воротника халата. Вынуждена рыдать на плече. Вынуждена принимать утешения и… чувствовать под пальцами мужчину. Твердого, сильного. В руках которого я пушинка. Он даже может меня раздавить, если захочет!

А самое ужасное, что я неожиданно ловлю себя на мысли, что именно сейчас, в эту секунду под его мерное «тшшшш» на ушко, ровно такое же, как я делаю дочери, мне становится легче. Это, конечно, самообман. Просто эмоции, гормоны, стресс, но я получаю поддержку и то самое ощущение, что я не одна. Что если я завтра упаду, дочка будет накормлена и напоена…

Начинаю рыдать от этого ещё сильнее. До икоты и соплей. Это ужасно. Это неправильно. Как остановиться?!

–Да что ты будешь делать… – сокрушенно говорит Колосов и вдруг подхватывает меня на руки.

Растирая по щекам слезы я куда-то лечу. Ничего не вижу от соли и ярких бликов ламп. Понимаю, что сижу попой на столешнице только тогда, когда слышу звон посуды.

А дальше… я не понимаю, как это происходит. Почему я это позволяю, почему сразу не могу оттолкнуть… Колосов оказывается между моих раздвинутых ног, прихватывает меня сзади за затылок и вжимает мои губы в свой рот.

Глава 14

Тимур

Мир гаснет, едва Юля оказывается в моих руках. Я перестаю просто отдавать себе отчет, почему мне нельзя ее обнимать?! Вот же она! Мягкая, такая глубоко взорванная, горячая, нежная, пахнет так вкусно… И так правильно пахнет, что у меня в штанах мгновенно «встает».

Кровь стремительно утекает из головы вниз.

Нет, где-то на последних крупицах адекватности мозг вопит о том, что я отвратителен! Что должен отойти в сторону. Угомонится, как и собирался. Просто помощь и больше ничего… Аааа!

Руки сминают желанное тело.

Она хотела продать его мне взамен на благополучие мужа и ребенка. Она чужая женщина до нутра! Там, внутри нее нет места для майора Колосова!

Юля прекрасная женщина, нежная мать, верная, жертвенная, красивая, глубокая и до последнего пытается остаться верной своей правде. Я это понимаю головой. Как офицер понимаю. Мне приходилось выживать в такой логике. И меня тоже эта логика предавала. Меня предавала Родина, которой я был верен. И сейчас верен. Это можно сравнить?

Может быть, именно поэтому я схожу с ума от того, что женщине, которую я себя уже немного присвоил, так больно?! Прямо хоть рядом рыдай.

Самое ужасное, что Юля видит во мне врага. Зло. И я чувствую ее отвращение… Свое отвращение.

И все равно не могу оторваться! Обнимаю, лапаю, стискиваю.

Не зная, как успокоить, подхватываю на руки и сажаю на столешницу, чтобы создать хоть немного воздуха между нами. Но это ошибка! Потому что едва наши лица оказываются на одном уровне, я делаю единственное логичное…

То, как я бы поступил со своей женщиной.

Я целую Юлю.

Это как взрыв в теле от дозы адреналина. Мне горячо. Мне мешает одежда. И до головокружения хочется почувствовать свою женщину ещё ближе. Взять ее, вопреки здравому смыслу, столкнуть ее в свой мир и дальше уже это разгребать.

Да, это чисто мужское. Взять, а потом трава не расти, но если чувствуешь и не проходит. Как иначе?

Мои губы стекают ниже. На шею, за ушко и дальше к плечам. Не могу остановиться!

Отрезвляет меня звон разбитого стекла. Я отлетаю от Юли и перевожу ошарашенный взгляд с нее на разбитый стакан. Как так вышло?

Или это она специально?

А следующую секунду меня дёргает мысль, что звон стекла мог разбудить Алиску.

Сталкиваясь, мы с Юлей бежим к мягкой зоне и замираем, увидев, что девочка свит, раскинувшись посередине дивана звездой.

На пол капает густая капля крови.