Встретимся в декабре

Успеваю отпрыгнуть в сугроб за пару секунд до столкновения, а автомобиль задевает крылом мой чемодан и, даже не подумав остановиться, уносится прочь. Многострадальная крышка не выдерживает удара, открывается, и все мои скромные пожитки разлетаются на дорогу.

Ну что за день! Не успев отойти от шока, присаживаюсь на корточки, сгребаю вещи в кучку и сваливаю в чемодан, даже не пытаясь отряхнуть от снега. Просто бесполезно. Как курица-наседка снова прыгаю по крышке, стараясь придавить ее до уровня замка, но соскальзываю и плюхаюсь попой на дорогу.

– Я знаю, как вам помочь, – справа от меня раздаётся мягкий баритон мужчины, предупредившего об опасности.

Первое, что я вижу перед собой – это лакированные туфли, поднимаюсь взглядом вверх по стрелкам строгих брюк, отмечаю идеальное графитовое кашемировое пальто, шарф «Burberry» в классическую клетку, а дальше – залипаю на полные губы, ямочку на подбородке и глаза цвета ирландского виски. Ух!

– Очень странные у вас способы развлечения! – прихожу в себя и сверлю мужчину недобрым взглядом, хотя сама уже понимаю, что хулиганство – это не к нему.

– Это не я, – он отвечает ровно, без единой эмоции, – Несколько молодых парней мимо проходили.

– О! – задыхаюсь я от возмущения, – Так вы все видели и даже не подумали им помешать! – взмахиваю какой-то вещью, которая попалась в руки, – Спасибо, что хоть от аварии спасли!

– Красивый, – явно различая в мужском голосе сарказм, слежу за его взглядом и понимаю, что размахиваю перед ним красным лифчиком из эротического комплекта.

– Спасибо, – не могу ничего лучше придумать для ответа, краснею густым румянцем и прячу кружевную вещицу в чемодан, – Вы, кажется, хотели помочь?

– Да, – он спокойно меня рассматривает, – Сорвите с доски объявлений на остановке афишу, сверните в небольшой квадратик и подложите под пели замка. У меня был точно такой же чемодан, работники аэропорта посоветовали.

– Вы сейчас надо мной издеваетесь? – да, я злюсь. В моём понимании помощь от человека выглядит совсем иначе, но природная вежливость берет верх, – Я, наверно, должна вас ещё раз поблагодарить за своё спасение и больше не смею вас задерживать, – подхватываю чемодан в обнимку и гордо топаю мимо задумчивого мужчины.

Ну франт! Белоручка! Сноб! Пошляк! Эротоман! И тонна непробиваемого зазнайства! От возмущения на весь род мужской даже плакать расхотелось и к подруге я попала уже почти в стабильном моральном состоянии. Морозная прогулка явно пошла мне на пользу.

– Я буду спать с тетей Сашей, – Тошка забирается ко мне под одеяло и категорически не желает уходить в свою комнату.

– Пусть остаётся, Ален, иди сама ложись. Спасибо тебе…

– Постарайся поспать, моя хорошая, – подруга крепко обнимает меня и целует на ночь следом за сыном, – Утро – оно всегда мудренее вечера. С работой твоей что-нибудь решим, – она выключает свет, а ко мне прижимается спинкой сонный пятилетний мальчишка.

– Спокойной ночи, зайка, – с улыбкой зарвваюсь носом в пушистую макушку, вдыхая детский запах карамели, молочного печенья и ромашки. Надеюсь, что скоро у меня будет свой маленький «Тошка».

Александра 2

– The lesson is over. Goodbye! – с облегчением заканчиваю урок перед большой переменой. Самое время наведаться к директрисе и попроситься в отпуск, а после новогодних праздников, буду искать перевод в другую школу.

– Goodbye, Александра Сергеевна… – нестройный хор детских голосов смешивается со звонком на перемену и вибрацией мобильного телефона на столе.

– Да, Ксюш! У себя? – я сама просила секретаря сообщить мне о появлении начальницы в кабинете.

– У себя… Саш, тут такое дело. Сама Мигера тебя вызывает. Злая, как собака. Так что готовься… – звонок обрывается. Скинула. Запалили моего информатора, но ничего, что-нибудь соврёт.

Кто ж меня опередил? Никак свекровь решила поплакаться начальству, что я семью разрушить решила. Вот же ж…

– Мила Германовна, – стучу в приоткрытую дверь, – К вам можно?

– А, здравствуйте, Александра Сергеевна, – снимает с носа свои окуляры на цепочке и кладет их на стол, – Присаживайтесь поближе, так нам с вами будет удобнее.

– Зачем вы меня вызывали?

– А вы не догадываетесь? – презрительно поджимает губы, очерченные красным карандашом, в «бантик» и сверлит меня тяжелым взглядом, – Хорошо, что ваши похождения не успели стать достоянием общественности и репутация лицея не пострадала! Вы хоть представляете себе сколько сил вложено в то, чтобы дети самых обеспеченных людей нашего района учились в наших стенах! – в полном недоумении таращусь на начальницу, прикидывая в голове, что же такого я могла натворить, но память не выдаёт ни единого инцидента.

– Я… – от ее хмурого взгляда даже начинаю запинаться, – Я совсем не понимаю, о чем вы говорите…

– Не понимаете? У вас, милочка, совсем совести нет! – она хватает со стола белый конверт и кидает передо мной на стол, – Ну так полюбуйтесь тогда. Возможно, ваша алкогольная амнезия развеется, и в следующий раз вы будете думать о последствиях, перед тем как загружать подобные фотографии в социальные сети, – директриса обхватывает виски руками, – Подумать только! Какой кошмар! Эту порнографию могли увидеть дети!

– Но… – достаю содержимое из конверта и в полном шоке рассматриваю фотографии пятилетней давности с Аленкиного девичника… На нескольких снимках запечатлён мой танец на сцене с артистом гоу-гоу. Да, он раздет до трусов, немного обнимает меня, но я то в платье!

– Какой пассаж, Александра… Кто же из нас не ругался с мужем, но так откровенно опозорить близкого человека… – поднимаю на неё глаза, сжимаю в кулак снимки, потому что понимаю откуда они попали к начальнице. Старая стерва, решила меня ещё и на работе унизить!

– Послушайте, Мила Германовна, этим фото очень много лет и они никогда не были достоянием интернета! У моей свекрови появился веский повод испортить мне жизнь, но я вас прошу поверить мне…

– Я не могу допустить, чтобы о сотрудниках лицея ходили слухи, – достаёт из стола чистый лист бумаги и кладет передо мной, – Я вас очень прошу, написать заявление по собственному желанию, если откажитесь – уволю по статье, – голос жесткий. Да… Мигера известная пуританка, свекровь знала куда бить. Только вот зачееем?

– Я напишу, – понимаю, что спорить бесполезно. Жизни в лицее мне не видать.

В груди болит так, будто выжгли напалмом все внутренности. К горлу снова подступает громадный комок слез, и я держу его до самого последнего момента, пока за моей спиной не закрывается дверь. В бессилии прислоняюсь к ней спиной и зависаю на несколько секунд, глотая соль, бегущую по щекам.

– Санька! – ко мне кидается секретарша, – Уволила что ли? За что?

– Потом, Ксюш, – сил объясняться нет, – Спасибо тебе, – я просто коротко пожимаю ее руку, пытаясь выдавить из себя улыбку и на негнущихся ногах выхожу из приемной.

Мне даже не хочется искать подлую родственницу. Наверняка, она уже истерично подготавливает почву для спектакля в учительской, публично глотая корвалол. Я не дам ей такого удовольствия. Просто собираю вещи и выхожу в новую жизнь, где теперь нет места старой работе и старой семье.

– До свидания, Александра Сергеевна!

– До свидания, – глубоко вдыхаю морозный воздух и, растерянно улыбаясь, отвечаю своим девятиклассникам, забегающим в здание школы. Они бы расстроились, если бы сейчас узнали, что уже завтра у них будет новый классный руководитель.

Меня обдаёт легким запахом сигарет, смешанным с ментоловой жвачкой. Снова курили, бессовестные! Но такие талантливые, такие открытые, яркие, нестандартные… Так грустно с ними расставаться.

Подумать только! Я первый раз за много лет просто иду и гуляю. Не спешу в супермаркет после работы, чтобы приготовить свежий ужин для Андрея, могу купить себе вкусный кофе в стаканчике, потому что не опаздываю на маршрутку, а руки не оттягивают тяжёлые пакеты. Рассматривая празднично оформленные витрины бутиков, заворачиваю за угол торгового центра и резко останавливаюсь. Мое сердце выделывает кульбит, падает в желудок и ускоряет ритм. Прямо перед собой я вижу кафе, в котором раньше никогда не была, но точно видела его сегодня во сне.

– Этого просто не может быть, – шепчу сама себе, а ноги уже несут меня к зданию, чтобы окончательно подтвердить или опровергнуть то, что я не схожу с ума.

Захожу внутрь и оглядываюсь, здесь все точно так же, как в моем сне. Лёгкие деревянные столы и стулья с цветными подушками, елочные ветки в круглых белых вазочках на каждом столе, на окнах горят цветные гирлянды и умопомрачительно пахнет выпечкой. Осталось проверить самое главное.

– Девушка, – я киваю официантке, – Принесите, пожалуйста, меню…

– Мне кажется, что это – мое любимое место, – от неожиданности я подпрыгиваю на стуле и давлюсь булочкой с корицей, – Почему кушаете в сухомятку? Здесь прекрасный кофе, – ко мне за столик присаживается вечерний спаситель. В ламповом свете он выглядит ещё красивее, чем на улице, – Два капучино с халвой, – он делает заказ подошедшей официантке.

– Я не искала компании, – стараюсь сохранить серьезный вид и не ответить на его улыбку.

– Я сам вас сюда пригласил…

– Не понимаю… Это же мой сон!

– Несовсем. Скоро рассвет, и вы в пограничном состоянии между явью и сном.

– Это какой-то гипноз? – я пытаюсь найти рациональное объяснение нашей встрече. Раньше мне никогда не снились мужчины.