Отношения. Сборник историй

– А как он в прошлые разы реагировал на опоздания?

– Говорил, что ему неприятно, что он пунктуальный и ждёт того же от меня, что для него опоздание – признак неуважения или даже пренебрежения.

– А ты не умеешь не опаздывать. Ты ему говорила об этом?

– Нет. Я это попозже мужчинам говорю, когда мужчина ко мне привыкнет, влюбится, узнает, что я вполне адекватная. Если я на первой встрече скажу, что я абсолютно всегда и абсолютно везде опаздываю, он может подумать, что я ненормальная, что считать не умею или часами не умею пользоваться.

– Да, лучше ничего не говорить. Вот, например, как славно сегодня получилось.

– Очень смешно.

– Ну, не очень, но смешно. Ты не умеешь приходить вовремя, а он подумал, что ты специально опаздываешь, чтобы его обидеть. Он обиделся и кричал от обиды.

– Очевидно. Но зачем он на меня так кричал? Я в какой момент испугалась, что он меня ударит!

– Возможно, его основное чувство – это злость, и он все через неё выражает.

– Какое ещё основное чувство? Есть какое-то основное чувство?

– Мне кажется, что да. Оно и определяет поведение человека. У него, видимо, основное чувство злость, и все чувства трансформируются из неё: обида – это злость из-за того, что его неправильно поняли или проигнорировали, страх – это злость из-за того, что он ничего не может изменить, ревность – это злость из-за того, что им могут пренебречь или отвергнуть.

– Все люди много злятся. У всех основное чувство – это злость?

– Мне кажется, что нет. Я думаю, что у большинства людей основное чувство – это страх: обида – это страх быть быть ненужным, неинтересным, злость – это страх потерять контроль, ревность – это страх, что предадут. Ещё я у многих наблюдала в качестве основного чувства вину. У них обида – это вина за то, что не смогли соответствовать ожиданиям; злость – это вина, что не смогли оправдать надежды, что-то сделать, потеряли контроль, ревность – это вина за свою ничтожность, некрасивость, неумность.

– Да какая разница, из какого чувства это вырастает, если все в итоге чувствуют одно и то же: злость, страх, вину.

– Называется одинаково, а чувствуют по-разному, я же только что объяснила. Наверное, я плохо объяснила. Да и проявляют по-разному: злой выплескивает эмоции на других, а виноватый выплёскивает эмоции на себя, боящийся вообще непонятно как проявится, потому что от страха люди делают самые странные и самые страшные вещи. Если бы Женя был не злым, а виноватым, он не сказал бы тебе ничего, а мысленно из раза в раз злился бы на себя, винил бы себя, что не смог донести до тебя мысль о том, как ему важна пунктуальность, или винил бы себя в том, насколько он жалкий, что ты не считаешь нужным уважать его время.

– О, это очень удобно. Надо бы мне виноватого парня найти.

– Не к тому я всё это вела.

– Интересно, а какое у меня основное чувство?

– Если выбирать из этих трёх, то, очевидно, злость, судя по твоим реакциям. Кроме того, вина и страх не позволили бы тебе опаздывать.

– А у тебя?

– Не уверена, но вроде бы вина. Наверное, да, всё-таки вина. Иначе, как объяснить то, что я все ещё дружу с такой опоздуньей как ты. Видимо, я каждый раз виню себя в том, что я вышла слишком рано, а не злюсь на тебя за то, что ты вышла слишком поздно.

– Пожалуйста, давай не будем сейчас говорить об опозданиях! Я всё ещё пока не могу прийти в себя от того, как и что мне рассказал Женя об опозданиях!

– Извини.

– Хорошо. Всё, невозможно больше откладывать то, для чего мы сюда пришли. Давай хорошенечко напьёмся, дорогая моя!

ВОСПИТАНИЕ

Валентина достала пирог из духовки, поставила на стол, и, наливая Свете чай, продолжила:

– Вот я и подумала, может быть, не зря все сейчас про детские психотравмы говорят? Жена моего сына вертит им как хочет, просто разговаривая с ним ласковым голосом, и называя всякими зайчиками и солнышками. Я его воспитывала строго, сухо, как в армии, чтобы он был жёстким, чтобы не было привычки к нежностям, чтобы не нуждался в ласке, чтобы был настоящим мужчиной. А что получилось? Кто его чуть-чуть приласкает, тому он и душу отдаст. Я как лучше хотела, для него старалась. Только хуже сделала. Меня он считает злыдней, а жену свою – ангелом. Она его ласковым голосом ночью в мороз на улицу спать выгонит, и он с радостью пойдёт, даже не поймёт, что ему зла желают, а я строгим голосом в дом погреться позову, он будет ждать подвоха. Вообще ничего не понимает. Получается, это я его таким дураком сделала?

– Не знаю, Валя. Я, наоборот, своего сына заласкала, изнежила. Я думала, что никто, кроме матери, не может дать так много любви и заботы, и хотела, чтобы он знал, что такое хорошее отношение, чтобы ценил себя, понимал, как отличить людей, которые его любят от тех, кто не любит.

– Вот, видишь, какая ты мудрая. Молодец!

– Никакая не мудрая! Он теперь всех, кто ему в глаза не заглядывает, и не восхищается им, как я, беспричинно, считает врагами. Ему тридцать лет, он все ещё живет с нами. Женщины у него появляются, но надолго не остаются. Он ждёт от них безусловной любви. Пока не нашлось ни одной такой, которая любила бы его так, как я. Да и не будет таких, он же им не сын, чтобы его так любить. Это вообще отклонение какое-то, когда жена любит своего мужа материнской любовью.

– Нда… От залюбленности тоже так себе результат получился.

– Угу. Пыталась с ним говорить на эту тему, объяснять, что отношения между мужчиной и женщиной требуют взаимных уступок, компромиссов, договоренностей.

– А он что?

– Говорит, мне не нужны компромиссы, мы должны полностью совпадать. Как я понимаю, это означает, что пока он не встретит женщину, которая будет под него подстраиваться, как я, можно даже и не надеяться, что он создаст семью и подарит нам внуков.

– Мне внуков тоже пока не приходится ждать, потому что «солнышко, ещё не время, мой хороший, нужно пожить для себя, мой любимый». Сын вроде бы и хочет детей, но после таких слов он спорить не станет, ведь он и солнышко, и хороший, и любимый. Как тут поспоришь? Держи пирог.

– Ваш хотя бы с вами не живёт, а наш всё с нами. Готовить для него надо, ещё и заказы делает, говорит заранее, что он хочет, а чего не хочет, приучила на свою голову к разнообразию и кулинарным изыскам. Кстати, вкусный пирог.

– Спасибо. Мне тоже нравится.

Женщины замолчали и грустно жевали пирог, задумчиво глядя в свои тарелки.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Нина вышла поздно вечером из офиса, и только тогда вспомнила, что сегодня День рождения отца, а она забыла угостить коллег сладостями в знак того, что помнит об этом дне. Ей стало немного не по себе: мало того, что при жизни она перестала с ним общаться, так ещё и после смерти его игнорирует.

Она обижала отца, потому что не могла простить ему то, что он был алкоголиком, что променял семью на алкоголь. Она была слишком молодой и глупой, чтобы понять, что это болезнь, а не пренебрежение семьей, не безразличие к собственным детям.

Отец спивался на глазах, довольно быстро превращаясь внешне и поведенчески в стандартного алкоголика: круг интересов сузился до горлышка бутылки, интеллект снизился, взгляд затуманился, лицо опухло, все устремления сводились к тому, чтобы уйти в очередное забытьё.

Отец умер от алкоголизма задолго до того момента, когда она повзрослела и поняла, что алкоголизм не был его выбором, это было стечение обстоятельств, совпадение множества негативных физических, психических и событийных факторов для зарождения этой сложной болезни, от которой подавляющее большинство людей не могут излечиться самостоятельно, без поддержки близких и омощи профессионалов. Когда Нина это поняла, уже не у кого было попросить прощения, и чувство вины осталось с ней навсегда.

Нина вспомнила, что вместо угощения в знак памяти можно подать милостыню на улице, но в середине декабря, когда вечером на улице жуткий холод, Нина не нашла кому дать милостыню. На душе было неспокойно, она все время возвращалась к мысли о том, как несправедливо она вела себя с отцом.

Уже почти ночью, закупив продукты на завтра, Нина села в машину и собиралась уезжать с парковки торгового центра, когда в окно машины постучали. Нина подняла взгляд и увидела опухшее лицо бездомного, который жестами просил деньги.

Нина судорожно схватила сумку, достала деньги, открыла окно, засунула деньги в руки бездомному, закрыла окно, и долго плакала, мысленно прося прощения у отца.

УТРЕННИЙ ДВОР

Тёмным ноябрьским утром одновременно из всех подъездов окрестных домов выходили семейные пары, тихо и сосредоточенно переговариваясь между собой, таща за собой как на буксире маленьких сонных дошкольников и волоча по земле детские самокаты, подгоняя недовольных школьников и помогая им нести тяжёлые рюкзаки, застегивая на ходу пальто, раскладывая по карманам смартфоны и ключи от квартир, оценивая поток людей и автомобилей во дворе, спешно загружались в салоны машин, лелея ежеутреннюю свою безнадёжную надежду успеть проехать до момента возникновения автомобильных пробок на дорогах.

ПОЧЕМУ Я СТАЛА МАТЕРЬЮ

В кофейне за большим столом сидела компания женщин, которые разговаривали парочками и всей толпой одновременно, ежеминутно подключаясь то к одной, то к другой беседе. Со стороны это слышалось как щебет птичьей стаи, и ничего нельзя было разобрать, а внутри группы все прекрасно понимали друг друга.