Баку – память, запечатленная в камнях

Угловые полубашни донжона сложены сплошным массивом. Исключение составляет юго-восточная полубашня, где в каждом ярусе имеется небольшое очень низкое помещение. Пол этой комнаты, служившей, по мнению некоторых ученых, санитарным узлом, устроен с наклоном к наружной стене, в которой имеется слив.[248 - Вартанесов И., Мамиконов Л., Фрейман Ф. Замок в селении Раманы. // Сб.: Архитектура Азербайджана эпоха Низами. Москва-Баку, 1947, с.85] В глубине этого помещения также находится оконный проем, выходящий на восток. Суровая гладь превосходно скомпонованного объема башни оттенена лишь ступенчатыми консолями развитых машикулей.

В 1960 году раманинский замок был восстановлен со всеми его характерными особенностями.[249 - Саидов А. А., Гарник В. Я. Реставрация памятников архитектуры Азербайджана. Баку, 1963, с.36]

Сейчас строгий силуэт этого замка преобладает над всем окружающим пространством и прекрасно воспринимается с далеких точек прилегающей территории. Неведомый средневековый зодчий создал убедительное по силе образа сооружение, использовав все имевшиеся возможности природного окружения памятника.

Башня в старом городе

К числу апшеронских башен можно с уверенностью отнести и четырехугольную башню – донжон в самом городе Баку. Он расположен у северо-западной крепостной стены, к которому впоследствии примкнуло здание президиума Академии Наук Азербайджана.

В настоящее время трудно сказать, были ли в Баку той поры другие башни. До наших дней сохранилась только одна. Данных о времени постройки башни не сохранилось. По сохранившимся на Апшероне аналогичным замкам датировать его можно XIII—XIV вв.

На плане города, составленном в 1806 года поручиком Розье, есть указания на башню Джебахан. В «изъяснении литер» чертежа указано: «Д. Джебахан. Башня где и арсенал». Арсенал был в нем размещен, видимо, значительно позднее, вероятнее всего, комендантским управлением.[250 - Саламзаде А. В. Архитектура Азербайджана XVI—XIX вв. Баку, 1964, с.120—121]

В архивных материалах конца XIX века встречаются также документы, где башню Джебахан называют Николаевской башней. В письме от 27/29 октября 1879 года Бакинский губернатор просит у Бакинского Городского Головы осведомить его о Николаевской башне, к какой категории построек относится эта башня, о причинах, приведших к повреждениям и что нужно предпринять для починки.[251 - Переписка с Бакинским Городским Головой о сломе двух крепостных бастионов и части наружной стены Бакинской крепости. ЦГИА Азерб. Респ. ф.389, оп. 3, лист 16—17]

В ответ на это письмо 23 ноября 1879 г. был отправлен акт от 14 ноября 1879 года об осмотре поврежденной части Николаевской башни, составленный специальной комиссией. Комиссией было установлено, что Николаевская башня, несомненно, принадлежит к категории древних персидских построек крепостной стены города Баку, за исключением верхней ее части с бойницами, которая, по-видимому, возобновлена позднее русскими на место разрушенных старых.[252 - Переписка с Бакинским Городским Головой о сломе двух крепостных бастионов и части наружной стены Бакинской крепости. ЦГИА Азерб. Респ. ф.389, оп. 3, лист 17об-18]

К середине XX века от монументального призматического объема башни с углами, укрепленными трехчетвертными цилиндрами, сохранился лишь первый этаж, перекрытый каменным стрельчатым сводом, и начало стен второго этажа.

Однако замки в селениях Мардакян и Рамана позволили легко восстановить его внешний облик, составить представление об организации внутреннего пространства и значении в архитектурном пейзаже современного ему города. Нетрудно представить, как резко выделялся он не только на фоне окружавших его мелких и невзрачных рядовых строений, но и крепостных стен города.

В композиционном отношении башня в крепости Баку в основном построен по принципам, обычным для всех аналогичных башен Апшерона. По внешнему виду донжон напоминает башню в Мардакянах и в Раманах, но имеет иные пропорции.

Башня, представляющая собой в плане прямоугольник, высотой примерно 17—18 м., укреплена по углам контрфорсами в виде закругленных выступов, имеющих в плане три четверти окружности.

Непосредственный вход в донжон расположен с его юго-восточной стороны и имеет сводчатое очертание. Ширина дверного прохода около 1,2 м.

Внутреннее пространство донжона расчленено на четыре яруса, причем первый и верхний имеют сводчатое перекрытие. Средние два яруса имеют плоское деревянное перекрытие.

Угловые полубашни – контрфорсы донжона сложены сплошным массивом. Исключение составляет южная полубашня, в толще которого устроена каменная лестница, которую по ее конструктивным особенностям можно назвать полувинтовой. Лестница начинается на некоторой высоте от уровня пола первого этажа башни и ведет до самого ее верха. Выход из этой лестницы и вход в нее имеются в каждом ярусе башни, причем выход, расположенный в уровне ярусов, имеет небольшую площадку.

Первый этаж в плане представляет форму прямоугольника, размером 4.85м на 10м, в углу которого, по сведениям Е.А.Пахомова, находилось круглое отверстие, похожее на устье засыпанного колодца.[253 - Пахомов Е. А. Старинные оборонные сооружения Апшерона. // Труды Института Истории АН АзССР, т. 1, 1947, с.67—68] К сожалению, этот колодец в настоящее время не сохранился.

Следует отметить, что во время ремонтно-восстановительных работ, проведенных в 2012—13 гг. на улице Кичик гала, была также расчищена территория, прилегающая к башне. Здесь были обнаружены несколько колодцев, различной глубины и ширины. Эти колодцы выдолблены в известняковой скале, на которой возведена и сама башня.

Остальные этажи башни в плане также представляет форму прямоугольника.

Начиная со второго яруса, на каждом этаже, в стенах донжона пробиты щелевидные оконные проемы, сужающиеся к наружной стороне стен. Проемы были предназначены для освещения и вентиляции помещения.

Что же касается крепостной ограды башни, свидетельств о его существовании на данный момент не обнаружено. Учитывая, что все сохранившиеся башни Апшерона имеют крепостные стены, можно предположить, что и эта прямоугольная башня имела в свое время крепостную ограду.

Башня в селении Кала

Среди населенных пунктов Апшерона с богатым историческим прошлым особенно выделяется селение Кала, расположенное на востоке полуострова. Возникновение селения уходит в глубь истории, что подтверждают археологические и архитектурные данные. В селении и на прилегающей к ней территории насчитывается более двухсот археологических памятников.

Название Кала – означает «крепость» и происходит от существовавшей здесь башни. Замок в селении Кала принадлежал, по мнению Е.А.Пахомова, к типологической группе сельских крепостей и относился к строениям XV – XVII вв.[254 - Пахомов Е. А. Старинные оборонные сооружения Апшерона. // Труды Института Истории АН АзССР, т. 1, 1947, с.45—50] Этот замок в свое время, занимая доминирующее положение в центре селения, распространял свое влияние на окружающую среду застройки.

По преданию на этом участке в VIII в. впервые арабы построили небольшое укрепление, которая во времена Ширваншахов (XII – XIII вв.) была перестроена и усилена донжоном. Ш. Фатуллаев-Фигаров писал, что внутри крепостных стен в XVII – XVIII вв. была также построена небольшая мечеть, а в XIX веке ее расширили в западном и южном направлениях, на пересечении которых установили купол апшеронского типа.[255 - Фатуллаев-Фигаров Ш. С. Зодчество Апшерона. Баку, 2003, с.127] Внутреннее помещение примыкавшей средневековой мечети перекрыто арочными сводами.

На территории цитадели до сих пор сохранился также вход в подземную галерею. По рассказам старожилов подземные ходы уходили от башни на несколько сот метров.

К сожалению, уже к началу XX века по неизвестным причинам башня была разрушена. До недавнего времени на ее месте были заметны лишь контуры крепостных стен и боевых башен.

Учитывая историко-архитектурную и научную важность территории селения Кала, по решению №135 Кабинета министров Азербайджана от 18 апреля 1988 года был создан Государственный историко-этнографический заповедник «Кала». А в 2008 году по инициативе Фонда Гейдара Алиева на территории Заповедника Кала был создан «Историко-этнографический музейный комплекс под открытым небом». Памятники архитектуры и зодчества, расположенные на территории комплекса были реставрированы. Сама же башня была восстановлена только лишь во внешнем виде.

В настоящее время междуэтажные перекрытия в башне отсутствуют. Но, учитывая идентичность с Нардаранской и Мардакянской башней, можно предположить, что, скорее всего, башня в селении Кала также состояла из трех ярусов, каждый из которых был перекрыт каменными куполами.

Башни напротив острова Пираллахи

На высоком скалистом берегу Апшеронского пролива, против острова Пираллахи располагались еще три башни, относящиеся, по мнению Е.А.Пахомова к типу позднейших сторожевых башен.[256 - Пахомов Е. А. Старинные оборонные сооружения Апшерона. // Труды Института Истории АН АзССР, т. 1, 1947, с.68]

Сведения об этих башнях мы встречаем в трудах некоторых путешественников и исследователей XVIII века. Так, русский гидрограф Ф. Соймонов, объехавший Каспийское море в первой четверти XVIII в., говорит о берегах Апшеронского пролива: «На пригорке стоят три башни из тесаного камня, в расстоянии одна от другой на версту и меньше. Оттуда к северу стоят еще десять таких башен. Персияне говорят, будто оные построены Александром Великим, но они никакого к тому доказательства не приводят».[257 - Соймонов Ф. Описание Каспийского моря и чиненных на оном Российских завоеваний, яко часть истории государя императора Петра Великого. СПб., 1763, с.43]

Об этих башнях упоминает также европейский путешественник XVIII века И. Лерх, посетивший полуостров в 1734 году.

Описания Лерха ценны тем, что он описывает не только географические условия, но и памятники, сохранившиеся ко времени его путешествия, в том числе и башни, о котором упоминал Ф. Соймонов: «Ни на острове, ни на берегу полуострова никто не живет. На этой стороне, недалеко от берега, на невысокой горке видны три старых башни, окруженных стеною, а в паре верст оттуда – еще две круглых башни: это был город Апшерон, разрушенный Дауд-беком и лежащий до сих пор в запустении».[258 - Пахомов Е. А. Старинные оборонные сооружения Апшерона. // Труды Института Истории АН АзССР, т. 1, 1947, с.51]

И. Лерх в своем изданном описании путешествия дает также схематических план острова Пираллахи и берегов Апшеронского полуострова, расположенных напротив, где графически изображены три башни.

Кроме этого изображения, сохранилась также и архивная фотография одного из этих башен в полуразрушенном состоянии. Схематический рисунок, данный И. Лерхом, и сохранившаяся фотография показывает, что все три башни были идентичны и имели цилиндрическую форму.

Графическое изображение И. Лерха и архивное фото

Башни не имели венечного пояса бойниц. Единственным отличием было место расположение входных проемов. Входы в двух башнях были расположены, как и во многих башнях Апшерона, близ уровня земли, а в третьей – на значительной высоте от земли.

На карте Апшеронского полуострова Бакинской губернии и уезда, составленного в 1899 землемером Бакинского Управления Государственными Имуществами Дмитриевым, были обозначены две развалины башен. Возможно третья башня ко времени составления карты была разрушена полностью или той башней была та, которая на карте отмечена южнее Апшеронского маяка.

При осмотре этих башен Е.А.Пахомовым в 20-х годах XX века, от одной из двух, стоявших по соседству с нынешним апшеронским маяком, еще оставалось 2—3 нижних ряда кладки. Третья башня, в 2—3 километрах к западу, была в то время цела до половины 3-го этажа. Были сделаны некоторые обмеры третьей башни. Диаметр первого этажа внутри составляло около 4 м. Вход, расположенный на уровне земли, шириною около 0,8—1 м., имело сводчатое очертание. Вход перекрыт был одной каменной плитой, поставленной вертикально и снабженной полукруглым вырезом, обрамляющим верх входа. Оба междуэтажных перекрытия опирались на деревянные балки. Во втором и третьем этажах имелось по 2 оконных проема. Кладка наружных стен состоит из довольно правильных рядов камня получистой тески, на известковом растворе. Метра на 2—3 выше входа снаружи встроен камень с гладкой рамкой, но следов надписи не заметно.

Во время осмотра около этой башни были заметны также многочисленные фундаменты стен разрушенных до основания зданий. Может быть, их и считал И. Лерх развалинами города Апшерона, разрушенного окончательно в начале XVIII века.[259 - Пахомов Е. А. Старинные оборонные сооружения Апшерона. // Труды Института Истории АН АзССР, т. 1, 1947, с.68—69]

Следует отметь, что третья башня, обследованная Пахомовым, возможно не имела отношения к тем трем башням, о которых говорит Ф. Соймонов и И. Лерх. Ф. Саймонов утверждал, что расстояние между этими башнями составляет менее верста, это меньше 1 км. К тому же сами авторы упоминают и о других башнях, расположенных недалеко за этими тремя башнями.

Башня в селении Бузовна

Расположенная на берегу моря селение Бузовны с его архитектурными памятниками также входило в орбиту крепостных сооружений Апшерона. Бузовнинская башня в настоящее время не сохранилась, и даже предположительное его местонахождение неизвестно. Сведений о его существовании мы встречаем в трудах ученых XIX века.

О Бузовнинской башне писал русский востоковед И. Березин, посетивший Баку в 1842 г. И. Березин саму башню не застал, но со слов старожилов узнал, что донжон замка представлял собой огромную башню.[260 - Березин И. Путешествие по Дагестану и Закавказью. Казань, 1850, с.64]

Развалин башни в Бузовнах не видел и Бакинский краевед К. Спасский-Автономов, который жил здесь в первой половине ХIХ века. Несмотря на это он отмечает не только ее значительные размеры, но и небольшую крепость около нее, подобно другим башням. Как отмечает С. Велиев, указание на значительные размеры башни свидетельствует в пользу того, что и Бузовнинская башня была четырехугольной формы, так как при тех же размерах башни этой формы выглядят намного внушительней, чем круглые башни.[261 - Велиев С. Древний, древний Азербайджан. Баку, 1987, с.58]

По словам К. Спасского-Автономова, именно в ее развалинах была найдена надпись на 2-х камнях, ныне находящихся в Институте Востоковедения в Петербурге, следующего содержания: «Владетель резиденции и здания, садр… премудрый, превосходный, совершенный… светоч общины и веры, совершенство ислама, Шах-мелик-салар. Во время раджаба года… третьего». Дата к сожалению, повреждена и может быть 563, 573, 653 или 753.[262 - Пахомов Е. А. Старинные оборонные сооружения Апшерона. // Труды Института Истории АН АзССР, т. 1, 1947, с.70] Об этой же надписи говорит И. Березин, как о находящейся в сел. Мардакян.[263 - Березин И. Путешествие по Дагестану и Закавказью. Казань, 1850, с.65]

Подобное же разногласие и в показаниях Н.В.Ханыкова относительно строительной надписи на Мардакянской прямоугольной башне, отосланных им в 1853 году в Петербург, о котором говорилось ранее. Местом находки в одном случае он указывает Бузовны, в другом – Мардакян. Содержание ее таково «…премудрый, царь ислама, ширваншах Ахситан, сын Менучехра второго… В дату годы третьего (и) восьмидесятого (и) пятисотого хиджры» (583=1188/89).[264 - Алескерзаде А. А. Надписи архитектурных памятников Азербайджана эпоха Низами. // Сб.: Архитектура Азербайджана эпоха Низами. Москва-Баку, 1947, с.379]

Разноречивость показаний о местоположении не позволяет связать с уверенностью эти интересные надписи с определенным сооружением.

Башня в селении Шаган