Архимаг, который живёт в подвале. Том 2

– Перемирие, херемирие! – рявкнул отец, вытаскивая иглу из кипятка; вставив в неё суровую нитку, он, не морщась, воткнул иглу себе в бок. – Все соглашения кончились, дочка. Всё летит нахер, никакие перемирия никого не волнуют. И всё из-за этого смазливого типа, на которого ты слюни пускаешь!

Чего…

Это он про Макса, что ли?

– Я не… – возмутилась Алиса. – Я не пускаю!

– А уже неважно, – Дэн деловито штопал себе рану; Алиса отвернулась, чтобы не видеть этого. – Всем пофиг. Кольцовские напали… И не на нас одних. Рыжего, Седого и Кабана уложили ещё хлеще, чем меня… чёрт. Нам нужна крыша, или мы просто не выживем.

– П-просто крыши мало, – Алиса пыталась спешно вернуться в реальность, оценить ситуации. – Раз всё завертелось из-за войны Тёмных и Светлых… то и крышу нужно выбирать из них.

– Лечь под аристо?! – рявкнул Дэн. – Да никогда!

– А я и не про аристо…

– Я понял, про кого ты. Про своего дружка. А говоришь, что не пускаешь слюни!

– Я и не пускаю! – отрезала Алиса. – Просто…

Она оглядела свою квартиру; заваленный одноразовой посудой стол, упаковки от чипсов и лапши в мусорном ведре, несколько нетронутых упаковок энергетика на холодильнике.

– …просто, похоже, соглашаться на его предложение всё-таки придётся, – тихо пробормотала Алиса – скорее себе самой, чем отцу.

Из комнаты продолжал доноситься лоу-фай.

Глава 6

Гольф. Странное дело. Больше традиция, чем игра.

В сущности, ни один из трёх собравшихся на поле этим днём даже не любил играть в гольф. Гидеон Аннин уж точно предпочёл бы зелёным лужайкам с лунками и белым перчаточкам какой-нибудь шумный футбольный паб, как во времена его молодости; Бронислав Войцеховский с гораздо большим удовольствием устроился бы перед телевизором с пивом, чтобы всласть посмотреть хоккей… Ну а Диоген Ержин и вовсе, если начистоту, не уважал спорт. Он всегда считал себя личностью более творческой… возможно, даже музыкальной.

Но, какими бы ни были их настоящие хобби и страсти, гольф был занятием статуса; положение обязывает, как говорится.

Да и к тому же, встретиться и спокойно поговорить без лишних ушей три старика, главы трёх не последних семейств в этом городе, могли только здесь.

Гидеон повернул руль, и крохотный гольф-кар, едва вмещающий троих стариков вместе с их чехлами для клюшек, лихо завернул по тропинке. Подумать только… все эти деньги, заработанные за долгую жизнь (чего уж таить греха, далеко не самым честным путём) – а всё, на чём ему разрешают ездить лично, это гольф-кар.

А так повсюду; никто не говорит тебе о минусах богатства. Если ты богат, можно забыть о свободном дресскоде – никаких тебе спортивных костюмов, удобных курток. Проехаться на метро? Зайти в фастфудную забегаловку? Нет уж; трое стариков давно смирились с тем, что многие вещи из списка «Пока не сыграл в ящик» уже не будут доступны им никогда.

А ещё – если ты богатый, то, как бы ты ни старался, ты не избегнешь некоторых рисков, не сможешь распоряжаться ими. Всегда будешь впутан в разборки сильных мира сего, окажешься зажат между двух огней…

Но, по счастью, Гидеона, Бронислава и Диогена объединяла не только общая нелюбовь к гольфу, но и старая, крепкая дружба.

Дружба, начавшаяся ещё много лет назад; детский сад, школа, а после – студенчество. Старики шли рука об руку всю свою жизнь. Поднимались в смутные времена, падали и снова поднимались; помогали друг другу в сложных ситуациях. Всегда подставляли плечо товарищу, вытягивая его из самых безнадёжных передряг.

Со временем масштаб рос; появились вначале дети, затем и внуки. Аннины, Войцеховские и Ержины дружили уже поколениями, заключая совместные сделки, союзы.

Простая крепкая дружба трёх глав семейств позволяла им оставаться на плаву даже в самые тёмные времена. Менялись власти, правители, а три семьи оставались. Служили одним, платили другим, удерживались при третьих.

Дружба – штука излишняя и даже вредоносная на самой верхушке. Но для таких, как эти трое – недостаточно крупной рыбёшки, чтобы быть наверху, но достаточно крупной, чтобы их не оставляли в покое – это было подлинным спасением; возможностью выжить и процветать.

Итак, гольф-кар ехал по дорожке.

– …так и бегаю по врачам, а что они скажут? – лениво рассуждал Бронислав; в его голосе слышалось деланное безразличие. – Деньги, не деньги… чуда они не сотворят, а сказать мне всё как есть – боятся, не хотят быть крайними.

– Тебя боятся, потому что у тебя репутация человека, с которым сложно спорить, дружище, – хохотнул Гидеон. – И даже опасно. Вот меня не слушают даже собственные родные. Жена только и делает, что пилит, вечно чем-то недовольно, зовёт меня старым импотентом… как будто сама не старуха.

– Мои внуки туда же, – согласился Диоген. – Поддерживать семейный бизнес не хотят, всё рвутся покорять мир со своими тупыми старт-апами… эх, и не говорите: всем нынче только свободу и независимость подавай. Что за поколение!..

Старики согласно покивали головами; гольф-кар въехал на пригорок и покатил дальше. До поля ещё оставалось приличное расстояние, но тут никто не торопился.

– Кстати, – заметил Гидеон. – О свободе и независимости. Что думаете о последних событиях в городе?..

Бронислав и Диоген понимающе переглянулись.

– Думаешь, дерьмо наконец-то начало шевелиться? – уточнил первый.

– Стоило уже подумать, что жизнь прожита и всё, финал, как тут на тебе – тот самый шанс, которого мы ждали десятилетиями, – усмехнулся второй. – Шанс наконец-то выбраться из-под крыла у Тёмных.

– Это не шанс, – возразил Гидеон. – Это полноценная возможность! Их новый глава неосторожен и опрометчив; я слышал, что это попросту какой-то мальчишка, младше моих внуков. И, конечно же, нам это только на руку.

– Смутные времена, – Бронислав поморщился. – На руку? Это ещё далеко не факт, дружище… Слишком всё рискованно, слишком непредсказуемо. Помните прошлую войну Светлых и Тёмных?

– Такое забудешь… – пробормотал Диоген.

– Да уж, тревожная молодость не забывается, – согласился Гидеон. – Но вы же выжили и поднялись.

– Да, – кивнул Бронислав. – Но не благодаря, а вопреки. Мы чуть не потеряли всё…

– Хорошего в той заварушке было мало, это точно, – согласился Диоген. – Пожалуй, там всем пришлось хреново.

– Всем?

– Ну, кроме старикана Грачёвых, – Диоген дотронулся до гольф-берета и добавил, – мир его праху.

– Да-а-а… – задумчиво протянул Гидеон. – Красиво он тогда, конечно, кинул и тех, и других… размотал сначала Светлых, потом Тёмных… и всё за какой-то месяц!

– Никогда не понимал, как ему это удалось, – мрачно откликнулся Бронислав. – Он же был… да кем он там был-то? Обычной шестёркой, третьим статистом слева. Даже не из аристо…

– Ну, знаешь ли, – Диоген покачал головой. – Именно из статистов порой и получаются толковые ребята. Никто не замечает их, никто не обращает внимания на их успехи, а потом… оп – и готов великий и ужасный род Грачёвых.

Друзья-старики помолчали, вспоминая былые деньки.

– Да уж, – вздохнул Бронислав. – Ну, хоть война Светлых и Тёмных и была жутким делом, хоть мы ещё долго разгребали эти последствия, но всё же одну хорошую вещь она для нас сделала. Именно тогда официальное правительство ослабло до нынешних масштабов, перестав значить хоть что-либо.

Гидеон рассмеялся.

– Слышали? Около недели назад или чуть меньше грохнули мэра. А в новостях всё равно только о Светлых и Тёмных… никого не волнуют эти рудименты.