Египетская марка

Книжка, конечно, отвратительная, на мой вкус. Читать меня ее заставила идея, что надо ее прочитать, прежде чем сходить на постановку в Фоменко (которая, к слову, гениальная). Идея была средней степени адекватности, т.к. сквозь чтение я продирался, словно через стальные прутья громадоподобным скипетром судьбы непринужденно вогнанные в топ-топ поверхности асфальтовой безлюдной мостовой (ну вы все знаете Мандельштама, да).А вот постановка...это было сильно.

Только вернулась из Питера, и эта книга. Моя любовь к этому городу настолько огромна, что ее невозможно выразить словами, звуками, красками, эмоциями. Мне диапазона всего этого мало. А в этом произведении так много Питера, его воздуха, особенностей, причуд. Книга вся пропитанна ассоциациями, навевает Пушкиным. Читаешь и попадаешь в в пространство между Миллионнией, Адмиралтейством и Летним садом. «Парнок – египетская марка, парикмахер,держаший над головой героя пирамидальную фиоль или слова комара: «я последний египтянин — я плакальщик, пестун, пластун, — я маленький князь-раскоряка — я нищий Рамзес-кровопийца”» одинок и чужероден. В повести Мандельштама предельно сконцентрированы, сдвинуты, тесно-тесно прижаты друг к другу не события, а детали и вещи. «Но как оторваться от тебя, милый Египет вещей? Наглядная вечность столовой, спальни, кабинета. Чем загладить свою вину?» «Египетская марка» — обидное гимназическое прозвище Парнока — значит, как указывают составители «Пояснений к чит…Далее

Слишком вычурно (да, это говорит любитель прозы Белого!), слишком по-еврейски; при этом слишком по-петербургски, что мне скорее нравится. Но все-таки это Мандельштам, и это чувствуется, а я его не люблю. Впрочем, ничего непонятно; пойду читать лекмановский комментарий.