Воин Марса

– Подождите! Не забирайте его! Возьмите меня! Это я Шеб Таккор!

Стражник презрительно рассмеялся.

– С дороги, тупица, не то снесу тебе башку! Мы с приятелем сидели на стене и видели, как вот этот человек победил бретера Сур-Дета. И ты думаешь, что тебя можно спутать с ним? Кроме того, разве у нас нет глаз, чтобы прочесть номера на ваших кольцах?

Йирл Ду повернулся к Торну.

– Боюсь, что это конец, господин мой! – со стоном проговорил он и отсалютовал. – Прощай, господин мой! Пусть Дэза сохранит тебе жизнь или, если на то его воля, пошлет славную смерть!

Торн ответил ему салютом.

– Прощай, друг мой! – сказал он.

Землянина вывели из ворот на улицу большого города. Мостовая оказалась упругой, плотной, красно-бурого цвета. На улице было полно людей и диковинного вида экипажей. Эти странные машины не на колесах, а на суставчатых металлических ногах, на которые были надеты мячи из того же упругого красно-бурого материала, каким была вымощена улица. Самые маленькие экипажи имели по две пары ног, но те, что побольше, напоминали сороконожек. Однако двигались они по улице легко и на редкость прытко.

У ворот остановился экипаж с двенадцатью парами ног. В экипаже было три сиденья в виде седел с высокими спинками – одно впереди, два сзади. Тент, натянутый над экипажем, защищал пассажиров от палящего солнца. Переднее сиденье занимал водитель в военной форме, на одном из задних сидел йен тюремных стражников.

– Дикстар велел доставить тебя к нему, – сказал он. – Дай слово, что не попытаешься бежать из-под охраны Ков-Лутаса, и я не оскорблю тебя кандалами.

Землянин быстро прикинул: если он даст слово, то, когда окажется вне опеки Ков-Лутаса, сможет сделать попытку к бегству, не запятнав своей чести.

– Даю слово, что не попытаюсь бежать, пока буду под твоей охраной.

Йен приказал стражникам снять с Торна тюремный ошейник и взмахом руки отпустил их.

– Садись, – пригласил он.

Торн взобрался на свободное сиденье. Водитель, который держал два рычага, проходивших сквозь пол по обе стороны его седла, подал оба рычага вперед. Экипаж беззвучно тронулся с места и скоро уже на приличной скорости несся в потоке транспорта.

Торн заметил, что, когда водитель хотел повернуть направо, он подавал вперед левый рычаг и отводил назад правый, а когда поворачивал налево – делал наоборот. Чтобы увеличить скорость, он толкал оба рычага вперед, а чтобы затормозить – назад. Если сдвинуть рычаги назад до отказа, экипаж останавливался.

Удовлетворив свое любопытство в том, что касалось этого агрегата, Торн все свое внимание перенес на удивительный марсианский город.

Заметив интерес землянина к окрестностям, Ков-Лутас сказал:

– Я вижу, ты впервые в Дукоре. Позволь мне рассказать тебе немного о городе.

– Буду очень благодарен, – ответил Торн.

– Дукор разделен на четыре равные части пересечением тройных каналов – Зилана и Корвида. Сейчас мы в северо-западной части города, а когда переедем через канал Зилан, попадем в северо-восточную часть, где расположен бывший дворец вила – сейчас там обитает дикстар.

– Должно быть, это очень большой город.

– В каждой его четверти живет примерно пять миллионов человек, – отвечал Ков-Лутас, – всего около двадцати миллионов. Кроме того, каждый день у нас бывает до десяти миллионов приезжих – по государственным, торговым, частным делам, или просто люди приезжают сюда полюбоваться городом. Дукор очень велик, хотя, конечно, не сравнится с Ралиадом, столицей Кальсивара, стоящим на пересечении четырех тройных каналов – в Ралиаде, говорят, население сто миллионов человек.

Пока Ков-Лутас рассказывал, экипаж подъехал к арочному мосту, такому большому, что дальний край его разглядеть было невозможно. Они въехали на мост, и Торн смог полюбоваться сверху первым из трех каналов, которые носили общее имя Зилан, потому что шли параллельно. Гладь канала кишела судами всех мастей – в большинстве своем они выгружали товары в портовые склады, тянувшиеся вдоль берегов.

Огромный центральный канал, питавшийся из двух верхних оросительных каналов, был заполнен купающимися людьми всех возрастов.

Миновав канал, они въехали в другую четверть города, очень похожую на предыдущую. Проехав еще почти полчаса, экипаж наконец остановился перед громадным величественным сооружением.

– Вот и дворец, – сказал Ков-Лутас. – Отсюда мы пойдем пешком.

Выбравшись из экипажа, они поднялись по широкой лестнице к огромному, богато изукрашенному порталу. Здесь их остановили стражники, но охотно пропустили, увидев приказ дикстара, который предъявил им Ков-Лутас. Пройдя через просторный многолюдный вестибюль и длинный коридор, они оказались перед большой круглой дверью, задернутой двумя пурпурными портьерами. На портьерах был золотом вышит гербовый щит дикстара Ксансибара. Здесь офицер внимательно прочитал приказ, предъявленный Ков-Лутасом.

– Дикстар ждет вас, – сказал он и поманил к себе одного из стражников.

– Объяви, что прибыл йен стражи тюрьмы номер семь, – сказал он, – и что с ним заключенный.

Глава 9

Когда портьеру отдернули, Торн вслед за Ков-Лутасом вошел в залу и увидел Иринц-Тела.

Дикстар, заложив руки за спину, расхаживал по обитому бархатом помосту, стоявшему перед роскошным мягким троном, который был подвешен к потолку на четырех массивных золотых цепях. Это оказался маленький, тощий, почти лысый человечек. Лицо его с тонкими губами, острым носом и блестящими как бусинки глазами было типичным лицом фанатика и экстремиста.

Иринц-Тел так расхаживал долго, не обращая внимания ни на Ков-Лутаса, ни на заключенного.

Наконец дикстар резко остановился и, развернувшись на каблуках, взглянул на Ков-Лутаса.

– Ну? – отрывисто произнес он визгливым, пронзительным голосом.

Ков-Лутас поднял руки в церемониальном салюте и поднес их к лицу:

– Прикрываю глаза перед твоим ослепительным величием, о всемогущий дикстар Ксансибарский и Глава Камуда!

Торн поразился – ему ведь говорили, что при Камуде церемониальные салюты такого сорта запрещены.

Землянин вдруг перехватил пронзительный взгляд Иринц-Тела – тот явно ожидал, что заключенный последует примеру йена, но Торн даже не шелохнулся.

– Что за неотесанную деревенщину представил ты пред наши очи, Ков-Лутас? – осведомился дикстар.

– Это Шеб Таккор, доставленный мной по приказу дикстара, – объяснил Ков-Лутас.

– У него отвратительные манеры, – заявил Иринц-Тел, – но это исправимо, а кроме того, мы слыхали, что он хороший фехтовальщик. Пожалуй, мы найдем для него подходящее занятие. Как тебе, конечно, известно, у нас имеется дочь-красавица, наше благословение и проклятие.

– Мне доводилось слышать о небесной красоте дочери вашего превосходительства, – осторожно отозвался Ков-Лутас.

– Эта роковая красота сводит с пути истинного наших лучших последователей и превращает в изменников самых больших патриотов. И вот сегодня мы вынуждены расстаться с двумя лучшими нашими воинами. Они были телохранителями нашей дочери, но позволили своим сердцам взять верх над разумом. Против этого недуга, причиной которого является наша дочь, мы имеем весьма действенное хирургическое средство.

– Какое же, ваше превосходительство?

– Для того чтобы сердце не могло больше править разумом, мы разделяем их навеки, разлучая голову с телом. Признаться, это немного жестокое средство, зато безотказное. Мы послали за тобой и этим заключенным, потому что нам нужно заменить двоих наших лучших воинов. Нашу дочь, как тебе известно, нужно хорошо охранять. Но займемся сперва делом этого заключенного. Нам сообщили сегодня, как он победил бретера Сур-Дета, и мы решили лично рассмотреть выдвинутые против него обвинения. Как мы узнали, он обвиняется в том, что выдавал себя за рада таккорского, что носил магонский меч и убил солдата Камуда; и как свидетельство всему этому нам доставлен вот этот родовой медальон Таккоров, – он поднял медальон, лежавший на столике около трона, – а также меч, который был при нем, когда его схватили. Что ты скажешь на эти обвинения, заключенный?

– Я не мог выдавать себя за рада таккорского, потому что не может человек выдавать себя за себя самого, – ответил Торн. – Меня объявили мертвым, потому что видели, как я падал вместе с искалеченным гором после того, как на меня напали. Однако мы упали в небольшое озеро. Мне удалось освободиться от страховочных цепей и сбросить пояс с оружием. Когда я доплыл до берега, там на меня напал отряд магонов, и я отбился от них, захватив меч.

– Этому мы склонны поверить. Но почему ты убил одного из наших солдат?

– Потому что он напал на меня на пороге моего собственного дома. Я утверждаю, что это была самозащита.