Чужие грехи

– Я знаю, что она помолвлена с Гадримелем против ее воли, – ответил я. – Но это не мешает нам любить друг друга.

– Любить друг друга! Лорали, иди сюда, дитя мое, – сказал он. – Извините нас, Гадримель, мы на минутку.

Лорали вышла на балкон, слегка испуганная тоном отца.

– Надеюсь, – сказал он мрачно, когда она встала перед ним, – что ты сейчас раз и навсегда опровергнешь утверждение, что любишь его высочество из Олбы. Ты знаешь о моих намерениях относительно Гадримеля!

Она на мгновение опустила голову, но лишь на мгновение. Затем гордо подняла ее и со слезами на глазах ответила:

– Отец, я люблю его и уже сказала ему об этом. Лоб Эда нахмурился в предвестии шторма.

– Кровь и кости Торта! – взревел он. – Вот так ты почитаешь меня, меня – твоего отца? Ах ты неблагодарная! Клянусь моими головой и бородой, что немедленно обвенчаю тебя с Гадримелем и сразу же отправлю в Адониджар.

– Отец, прошу тебя! – Слезы потоком хлынули по ее щекам.

– Ваше высочество, – лаконично обратился ко мне Эд, – вы окажете мне услугу, если оставите сейчас нас одних.

Я поклонился и удалился, стараясь совладать с горьким разочарованием. Стоящий в зале Гадримель не скрывал злорадной ухмылки на своем женоподобном лице. Несомненно, он слышал все то, что только что было сказано.

Он тут же принялся что-то несвязно бормотать о пережитых вместе приключениях, о его собственном героизме после того, как мы расстались в папоротниковом лесу.

В паузы, когда он замолкал, чтобы пригубить ковы, с балкона доносились всхлипывания Лорали и рассерженный голос ее отца. Внезапно Эд, должно быть, вновь потерял терпение, поскольку взревел:

– Он так поступил, вот как? Ну что ж, клянусь всеми… Он подошел к балконной двери. Лицо его искажала буря гнева. Вслед за ним торопливо шагала Лорали. Я вскочил на ноги, ожидая физического воздействия.

Но он даже не взглянул на меня. Вместо этого он широким шагом подошел к сидящему Гадримелю и, схватив того за шиворот, рывком поставил на ноги.

– Ах ты, недостойный выродок! – заревел он, так встряхивая принца, что у того зубы стучали и глаза выкатывались из орбит. – Ах ты жеманный, шепелявый, пустоголовый хлыщ! Так ты собирался похитить мою дочь с целью заставить выйти за тебя? Счастье твое, что я чту память моей сестры. Иначе я свернул бы тебе шею и сбросил с парапета.

– Я… о, о, вы задушите меня, – просипел принц.

– Так ты считал себя моим любимцем, ты, негодяй? – прогремел император Тирана и пинком под центр тяжести отправил принца в полет сквозь балконную дверь. Тот не вернулся обратно, очевидно ускользнув через другую комнату.

Постепенно безоблачное состояние вновь осенило хмурое чело Эда.

– Ваше высочество, я человек и иногда меняю принятые решения.

– Это признак величия, – сказал я, кланяясь.

– Сегодня вечером, за ужином, я объявлю о твоей помолвке, дочь моя.

Мы не знали еще, что ответить, как вошел стражник и сообщил, что Ворн Вангал, Пазуки и Лотар просят незамедлительно принять их.

– Если у вашего высочества имеется свободная минутка, – сказал, войдя, Ворн Вангал, – будьте добры, покажитесь народу на балконе.

– А что случилось? – спросил я.

– Небольшая формальность, для ясности, – ответил он. – Талибоц не бил убит, он получил лишь ранение. И он сбежал. По закону он по-прежнему остается торрого Олбы, поскольку провозглашен он был законно. Стало быть, и вам надобно действовать совершенно законно, дабы унаследовать трон. Зная обо всем случившемся, жители Олбы желают теперь вас провозгласить императором, чтобы в дальнейшем не было никаких неясностей.

Я вышел на балкон. Вокруг дворца яблоку негде было упасть, столько набежало людей. И народ продолжал прибывать, заполняя улицы, крыши, балконы и окна домов.

Как только я показался над парапетом, в воздух над головами взлетели сотни тысяч скарбо в руках мужчин и сотни тысяч белых шарфов над головами женщин и девушек. Волна воодушевления стала подниматься, достигая той точки, что казалось, рев толпы развалит дворец.

– Да здравствует Зинло, торрого Олбы!

Я низко поклонился, благодаря людей. И тут же все голоса стихли.

– Благодарю вас, люди, – прокричал я. – Я приложу все силы, чтобы оправдать возложенное на меня доверие.

И вновь шарфы и скарбо взлетели вверх. Вновь воздух наполнился громовым ревом толпы. Поклонившись, я вернулся в зал к поздравлениям моих друзей.

С глубочайшим удовлетворением я назначил Ворна Вангала премьер-министром, отдав командование армией и воздушными силами Пазуки и Лотару. Три моих преданных друга поклонились и ушли, оставив нас – Лорали, Эда и меня.

– Что ж, коли вы, ваше высочество, так щедро сегодня раздаете почести, – улыбнулась Лорали, – может быть, и мне что-нибудь достанется?

– А как же, – ответил я. А она, не обращая внимания на присутствие отца, обхватила меня руками за шею. – Как только ты станешь моей, я сделаю тебя императрицей, торрогиней Олбы.

– Более высокой чести не придумаешь, – рассмеялся Эд, – поскольку, будь человек во дворце или в хижине, но он всегда останется подданным, готовым выполнить волю своей жены.

– Полностью с вами согласен, – ответил я. – Ну а теперь, моя будущая женушка, чем тебя еще порадовать?

– Если бы ты не отвлекался на глупую болтовню с моим отцом, – надула она губки, – то давно бы заметил, что я жду не дождусь, когда же ты меня…

Примечания