Чужие грехи

Он поймал его на лету, и у него хватило мужества принять участие в схватке, в которой против нас выступали четверо приверженцев Талибоца.

Я пригнулся и поймал на острие первого из них, пытавшегося рубануть меня по шее. Он умер с пронзительным воплем, и я едва успел вытащить лезвие, как на меня бросился второй. Этот оказался не только сильнее, но и опытнее в искусстве владения скарбо. Он первым же ударом рассек мне щеку. Вторым он чуть не подкосил меня по ногам, как траву, если бы я вовремя не отпрыгнул. Тем не менее острие его скарбо зацепило мое бедро.

Ошеломленный болью от двух ранений, я на мгновение забыл о фехтовальном искусстве и нанес прямой удар сверху вниз, который, несомненно, был бы отбит. Но сказалась именно неожиданность этого неуклюжего удара, заставшего его просто врасплох; лезвие мое рассекло его голову начисто, как нож раскалывает заровианский стручок.

Слева от меня здорово доставалось принцу Гадримелю. Лицо его и тело, как и мои, покрылись кровью, но тем не менее он мужественно продолжал отвечать ударом на удар, выпадом на выпад. Но он слабел на глазах. Принцессу утаскивали, и мне не оставалось времени на дуэльные церемонии. Поэтому я просто подскочил к ближайшему же негодяю и снес ему голову. Второй, ожидая такого же удара, обратился лицом ко мне, предоставив давно ожидаемую возможность Гадримелю. Стремительным ударом принц рассек живот врагу.

– Вперед, – крикнул я, бросаясь к воздушному кораблю. – Надо спасти принцессу из рук этого негодяя.

Он устремился за мной, но не одолели мы и половины пути до корабля, как тот стал подниматься. Тут же над нашими головами завизжали снаряды матторка, взрываясь в кустах позади. Мы спрятались за мраморным основанием фонтана, и Талибоц прекратил обстрел.

Внезапно вновь раздались звуки канонады, но на этот раз обстрел велся со стороны замка, расположенного позади нас. Охрана замка, очевидно решив, что их атакует олбанийский корабль, открыла ответный огонь.

Гадримель и я одновременно вскочили на ноги, и он закричал:

– Не стрелять! Принцесса на борту!

Огонь прекратился, но слишком поздно. Один из снарядов, видимо, угодил в движущийся механизм, и корабль начал падать в залив. Затаив дыхание, я ожидал, что вот он сейчас бултыхнется в воду и начнет тонуть, как мой корабль ночью, но, к моему удивлению, с кормы и носа вверх взлетели два парашюта, не позволяя кораблю упасть. Тот теперь довольно плавно приводнился, подняв фонтан воды, чуть не затопившей оказавшееся рядом на якоре суденышко. Погрузившись в воду не глубже ограждений палубы, воздушное судно тут же поднялось и закачалось на воде так спокойно, словно и создавалось специально лишь для плавания.

Гадримель и я бросились к берегу, а корабль, дрейфуя к земле, все ближе подходил к тому маленькому суденышку. Пока мы наблюдали за происходившим, не в силах что-либо предпринять, с воздушного корабля на суденышко устремилась дюжина вооруженных людей. Моряки мгновенно бросились с противоположного борта в воду и поплыли к берегу. Последним на палубу захваченного судна ступил облаченный в лиловое Талибоц, неся в руках недвижное тело принцессы Лорали.

– К причалам! – закричал Гадримель и, как безумный, помчался куда-то вправо. – Они поднимают паруса!

На бегу я видел, как паруса наполнились ветром, а четверо людей на носу поднимают якорь.

Гадримель и я обогнули лесистый выступ берега и выскочили к полумесяцу бухты, у причалов которой покачивались пришвартованными сотни судов. В это же время захваченное Талибоцем судно развернулось по широкой дуге и под порывами ветра устремилось в открытое море.

Отряд солдат из замка раньше нас оказался на причалах. С ними прибыл высокий широкоплечий человек с седоватой бородой, коротко подрезанной под подбородком, в розовом облачении, красный от гнева.

– Это мой отец, император Аардван Адониджарский, – сказал Гадримель.

– Немедленно снарядить шесть кораблей в погоню, – донесся крик Аардвана.

Тысяча человек со всех ног бросилась выполнять приказ.

Приблизившись к царственной персоне, принц и я низко поклонились в универсальном заровианском приветствии королю, с правой рукой, вытянутой ладонью вниз. Меня поразил контраст между здоровенным, с бычьей шеей императором и его женственным сынком.

Аардван, сверкнув на нас глазами, проревел:

– Два принца-задиры. Все в крови. Чем это вы занимались? Царапали друг друга, как щенки мармелота? А где твоя подружка, Гадримель? И где же люди, что должны заботиться о принцессе? И кто это?

– Это торроги Зинло из Олбы, ваше величество, – ответил Гадримель.

– Наследный принц из Олбы? Что он тут делает?

Я вкратце объяснил.

– Мы зарубили четверых, – похвастался Гадримель.

– Слышал я об этом Талибоце, – проворчал Аардван. – Вероломный и опасный тип. Добро пожаловать в Адониджар, принц Зинло. Оставайтесь у нас столько, сколько нужно, а когда решите покинуть нас, я выделю необходимую охрану, чтобы проводить вас в вашу страну.

– С позволения вашего величества, – сказал я, – я бы отправился с флотилией в погоню за Талибоцем.

– Это уж как Гадримель скажет, – пророкотал его отец. – Он командует этой флотилией.

– Милости прошу, – сказал Гадримель. – Наша ссора подождет. А сейчас нас объединяют общие интересы, и твоя сабля может пригодиться.

Подбежал седобородый морской офицер и отдал честь.

– Ну, Рогвоз? – поинтересовался император Аардван.

– Флотилия готова, ваше величество, – ответил офицер.

– Тогда отправляемся, – сказал Гадримель.

Мы торопливо поднялись на борт одного из шести судов, переполненных вооруженными людьми. Нас сопровождал седобородый офицер. Несколько минут спустя, подняв паруса, флот вышел из бухты в погоню за маленьким рыбацким суденышком, уже превратившимся в точку на горизонте.

Глава 4

Крошечное суденышко, на котором мой смертельный враг Талибоц увозил принцессу Лорали, держало курс прямо на северо-восток, к Олбе. Наши шесть кораблей мчались в погоню. Но вот я увидел, как внезапно вражеское судно повернуло и двинулось строго на юг.

Гадримель, адмирал Рогвоз и я наблюдали за происходящим, стоя на носовой палубе флагманского корабля. Адмирал смотрел в подзорную трубу. Затем внимательно осмотрел горизонт на северо-востоке.

– У них был повод для поворота, – взволнованно сообщил он. – С севера идет огромный ордзук!

Он передал трубу Гадримелю. Тот посмотрел и, с ужасом вскрикнув, передал ее мне.

Когда глаз привык, я увидел ужасающее зрелище. Примерно в полумиле от суденышка, возвышаясь над водной гладью и покачиваясь на мощной выгнутой шее, неслась, быстро сокращая расстояние, гигантская отвратительная голова. Ее размеры достигали половины судна, которое она преследовала. Тело монстра находилось под водой, но, судя по выступающим из воды через каждый пятнадцать-двадцать футов плавникам, чудовище вытягивалось на добрую сотню футов.

– Можем мы их спасти, Рогвоз? – спросил Гадримель.

– Надо попытаться, ваше высочество, – ответил адмирал. – Хотя и сомнительно. – Он обратился к капитану судна: – Расчетам матторков открыть огонь по ордзуку и передать капитанам других кораблей делать то же самое.

Капитан дал команду, и мгновение спустя заждавшиеся канониры устроили сумасшедший грохот. Между тем наш сигнальщик принялся семафорить двумя огромными дисками – красным и желтым. Остальные корабли тут же открыли огонь из матторков, добавив грохота к выстрелам наших орудий.

Теперь мы приближались к морскому чудовищу, а курс рыбацкой лодки пересекался с нашим. Видно уже было, как извивается ордзук, чешуйчатый и переливающийся голубыми и зелеными цветами, огрызаясь на жалящие снаряды матторков. Ярко-желтая чешуя покрывала его голову и шею, за исключением места соединения шеи и плеч, где розовая полоса, похоже, служила знаком опасности для остальных существ.

Скорость продвижения монстра замедлилась, и корабль с Талибоцем и Лорали начал потихоньку отрываться от него.

Внезапно изменив курс, чудовище повернуло и устремилось на флотилию.

– Право руля! – выкрикнул Рогвоз. – Круто вправо!

Наш корабль вошел в резкий поворот, так что ограждения правого борта на минуту ушли под воду. Все вцепились во что только можно.

Позади нас шла флотилия. Чудовище же, перестав огрызаться на жалящие снаряды матторков, полностью сосредоточилось на задуманной смертельной акции.

Теперь, когда все матторки левого борта были нацелены на монстра, мне казалось, что вот-вот я увижу его предсмертные конвульсии, но, похоже, наши снаряды лишь злили его. Какое-то мгновение мы проходили рядом с ним так близко, что мне удалось увидеть относительно маленькие черные глаза, посаженные прямо над углами огромной разинутой пасти, наполненной грозной пилообразной чередой кошмарных зубов.