Потом они ушли подальше от лагеря и занимались любовью под деревом облепихи. До них доносился шум воды и крики чаек, но они не прислушивались. Пахло потом, сухой травой и еще чем-то. Они были уверены, что их никто не видит, и это было на самом деле так. Тигран заметил, как белая бабочка села на желтый цветок. БА-БОЧ-КА, пронеслось по слогам в голове, в ритме движений, потом Тигран опять закрыл глаза. Их никто не видел, и они были уверены в этом…
Когда он закурил, она посмотрела на него и улыбнулась.
– Спасибо, – сказала она.
Он ничего не сказал и только погладил ее по щеке. Поцеловать ее он не захотел.
– Смотри, где одеяло. – Она рассмеялась. – Мы далеко ушли.
– Даже слишком, – сказал он. Одеяло, скомканное, пыльное, в травинках, лежало где-то внизу. Потом он увидел, как по бедру молодой женщины ползет божья коровка. – Щекотно? – спросил он.
– Нет. Почему она не взлетает? – спросила она, и, когда божья коровка доползла до живота, Аэлита напрягла мышцы. Божья коровка, обогнув пупок, поползла к груди.
– Ты ей нравишься, – сказал он.
– В таком случае она должна была остановиться вот здесь. – Она положила туда его руку. Потом стряхнула с себя насекомое и прижалась к мужчине.
– Докуривай скорее, – сказал она.
– Ты что, хочешь еще?
– Да. А что?
– Пойдем лучше в лагерь.
– Не хочу.
– А по-моему, лучше вернуться. Нас уже давно нет. Они будут волноваться.
– Вряд ли. И ты это знаешь. Что там? – Она показала рукой.
– Яхта. – Он знал, что она без очков плохо видит. – Уже возвращается. Давай и мы вернемся.
– Ну, что ты хнычешь? Надоело! – Аэлита села. Она была очень молодая и красивая.
– Нам надо вернуться, – сказал он. – Я чувствую это.
– А ты ничего другого не чувствуешь? – Она прикоснулась к нему рукой.
Он улыбнулся:
– Да. Чувствую.
– Зачем же нам возвращаться?
– Пожалуй, ты права.
– Если что-нибудь случится, они нас позовут.
– Да, – согласился он.
– Тогда лежи спокойно, – сказала она.
И он бросил подальше окурок.
– Я сейчас покажу, в чем была ошибка божьей коровки, – сказал он.
Она ответила:
– Покажи. Покажи…
А потом они услышали свои имена. Их звали.
– Что там могло случиться? – Он был недоволен.
Она, не открывая глаз:
– Какая-нибудь чепуха.
Когда они вернулись в лагерь, все уже бегали туда-сюда и был настоящий переполох.
– Что нам теперь делать? – Аэлита плакала.
– Не надо было упускать яхту!
– Тигран, мне страшно!
– Слушай, ты не знаешь, куда остальные идиоты подевались? Нам машина нужна! Где же этот апуш[3 - Идиот (арм.).] Гарик?
– Нет же, нет!
– Продолжай звать их… Громче! Зови Гарика! Зови Маргариту!
Тигран вылил две кружки севанской воды на того, кто лежал на прибрежном песке. Солнце уже заходило за холмами. Оно было там, где и должно было быть.
Не было только яхты.
Севан – высокогорное озеро, находящееся на высоте около 1900 метров над уровнем моря, и простой радиоприемник VEF 202 ловил «Монте-Карло» и даже «Радио Свобода». Благодаря этому радиоприемнику они тем летом и узнали, что умер Джо Дассен (Гарик: «Помните ту песню, «Salut»? Вот этот певец умер…»), а за месяц до того – «В Москве умер муж Марины Влади Владимир Высоцкий». И они потом долго обсуждали:
– Высоцкий умер! Высоцкий умер!
Лежащего же тем летом 1980 года в бессознательном состоянии на берегу озера Севан звали Ваге Саакян. Ему, как и остальным, в том числе и Тиграну, который спас его в итоге и с которым Ваге познакомился накануне, шел двадцать третий год. Он писал рассказы и мечтал вступить в ряды Союза писателей Армянской ССР и печататься в легендарном журнале «Гарун»[4 - «Гарун» – «Весна» (арм.) – литературно-художественный, независимый общественно-политический журнал. Печатается в Ереване с 1967 года. Публикует прозу и поэзию армянских известных и молодых писателей, а также эссе, статьи и интервью по социальным, экономическим, этическим, научным, образовательным вопросам. До 1991 года был изданием Союза писателей Армении, Центрального комитета ЦК Компартии Армении, а затем стал независимым периодическим изданием.]. Тогда главным редактором еще была Анжик Акобян…
Накануне Ваге Саакян познакомился еще с одним человеком из компании Тиграна Гаспаряна. Это была рыжеволосая, такая же голубоглазая, как и сам Ваге, Тагуи (Тигран называл ее «ареви ктор» – «кусочком солнца»). Тагуи тоже спасла его, и они поженились через полтора года. Раньше всех друзей. Они стали жить у родителей Тагуи. Потому что у Ваге не было родителей. А у Ваге с Тагуи не было детей. Долгое, еще очень долгое время.
2
Долгое время прошло с тех пор, и вот двадцать первого марта 1982 года пошел последний снег. С утра. И шел весь день. И было воскресенье. У Мануш с утра не было настроения, потому что после разговора с дочерью накануне вечером она плохо спала. Мануш просто не понимала, почему дочь ее Тагуи упрямится и не соглашается пойти к хекиму[5 - Знахарь (разг. арм., вероятно, пришедшее с арабского).] Чалику из деревни Мардашат.