Социология неравенства. Теория и реальность

Многие авторы обращают внимание на такие свойства структуры, как устойчивость и повторяемость системы связи элементов в рамках целого. Они указывают на необходимость выявлять характер взаимозависимости элементов и их вклад в функционирование и изменение рассматриваемой целостности. Поскольку целостные системы (в том числе и социальные) динамичны, возникает вопрос: как реализуются такие свойства структуры, как устойчивость и повторяемость. Динамизм системы означает, что в ней протекают процессы, т. е. имеет место изменение структурных элементов и связей между ними, которое постепенно переводит систему из одного состояния в другое. Целое представляет собой процесс, а потому структура является и организацией его во времени.

Таким образом, изучение структуры объекта не означает отказа от рассмотрения его в динамике. Процесс развития реализуется в качественных изменениях структуры, что связано с возникновением новых структурных составляющих объекта – элементов, связей, зависимостей. Научная интерпретация структурного подхода требует его органического сочетания с генетическим анализом.

Каковы же специфические черты социальной структуры как частного случая структур вообще? Структурный подход к анализу социальной жизни имеет длительную историю. В науках о природе понятие структуры применялось для характеристики взаимосвязи частей, образующих единое целое, уже в XVI в. Термин «социальная структура» получил сравнительно широкое распространение после 1945 г. С самого начала это – монополия социологической науки.

Вся история становления социологии как науки связана с формированием взгляда на общество как на надындивидуальную структуру. Именно представление, что социальные единицы являют собой нечто большее, чем сумму индивидов, и что общество живет и движется по своим законам, а не по желаниям отдельных своих членов, было фундаментальной основой для притязаний социологии на собственную область познания. В границах этой доминирующей традиции базовыми для понятийного аппарата являются термины «структура» и «функция».

Структурный подход к обществу, т. е. понимание его как целого, где части идентифицируются и получают значение через свои отношения с целым, представлен уже у самых первых в мире социологов – Огюста Конта (1798–1857) и Карла Маркса (1818–1883). Маркс подчеркивал первостепенную важность базиса (инфраструктуры, т. е. базисной технической и экономической структуры общества) и более или менее зависимой идеологической и политической надстройки как двух главных компонентов социальной структуры. Герберт Спенсер (1820–1903), опираясь на развитие понятий «структура» и «функция» в биологии, ввел их в свою социологическую теорию и подробно рассмотрел в труде «Принципы социологии». Он создал организмическую теорию специализации функций в обществе, все более усложняющемся, с дифференцирующейся в итоге социальной структурой. Тем самым в социологию было перенесено понимание структуры как относительно стабильных отношений, которые господствуют между организмом, как целым и его частями, и функции как характера взаимодействия различных частей при жизнедеятельности социального организма.

В ходе изучения социальной структуры различными школами исследователей были сформированы два подхода. Первый из них можно определить как структуралистский, развившийся по преимуществу в Западной Европе. Авторы его идут от анализа различных структур к обнаружению исполняемых ими функций (Эмиль Дюркгейм, Бронислав Малиновский, Альфред Р. Радклифф-Браун и т. д.). Второй подход можно определить как функциональный, когда постулируется определенная совокупность функциональных требований и лишь затем выявляются различные структуры, осуществляющие эти функции. Родоначальник данного направления (именуемого обычно структурно-функциональным) – Т. Парсонс. Среди видных ученых структурного функционализма следует упомянуть Р. Мертона, а в России – Ю.А. Леваду.

Объединяют эти два подхода, помимо общего происхождения, следующие концептуальные моменты:

1) общество рассматривается как система, в которой ее части определяются исходя из их функции или значения для целого;

2) определяющий интерес представляет описание и объяснение внутренних отношений и строения системы;

3) проблемы влияния внешней среды и исторического развития считаются менее значимыми, чем внутренние отношения.

На Западе именно структуралисты и функционалисты предопределили доминирующие в академической науке представления о социальной структуре, хотя объем и содержание понятия «социальная структура» остаются дискуссионными. И это не случайно. Ведь в конечном счете предметная область социологии в своей преобладающей части покрывается этим понятием. Поэтому каждое научное направление, по-своему осмысляя видение собственной деятельности, в том же ракурсе (т. е. под углом зрения «своей» общей теории общества) определяет и ключевое понятие – «социальная структура».

Структурное направление в европейской социологии было развито Эмилем Дюркгеймом (1858–1917). Он считал, что общество суть целое, не сводимое к сумме его частей. Части же понимаются в их отношении к целому в большей мере, чем в их отношении к собственному прошлому. Структура общества есть движущее и вещественное построение вне индивида, образованное «социальными фактами». Среди последних наиболее стабильны «морфологические факты», следы культуры, воплощенные материально: дороги, вид местности, распределение населения. К значимым «социальным фактам» относятся и «социальные институты» – язык, законы и обычаи, т. е. культурные явления, представляющиеся для индивида само собой разумеющимися. Третья категория социальных фактов – «социальные течения» (например, массовое поведение и мода). Морфологические факты обычно рассматривались Дюркгеймом как каузальные. Он «разводил» каузальное объяснение (поиск причины, вызывающей явление) и функциональное объяснение (выяснение той «части работы», которую явление выполняет в социальном взаимодействии). Дюркгейм подчеркивал, что понять функцию социального явления – означает раскрыть, какой потребности общества оно соответствует. Объяснение функций, таким образом, не может заменить объяснения причин. Для Дюркгейма основными являлись именно функциональные объяснения [Дюркгейм, 1991, с. 391–532; Гофман, 1991, с. 533–566].

Дальнейшее развитие это направление получило в работах британских и французских социальных антропологов – Бронислава Малиновского (1884–1942), Альфреда Р. Рэдклифф-Брауна (1881–1955) и Клода Леви-Стросса (1908–2009) [Малиновский, 2004; Рэдклифф-Браун, 2001; Леви-Стросс, 1983]. Кстати говоря, именно Малиновский, видимо, первым предложил термин «функционализм», а Рэдклифф-Браун распространил понятие «структурный функционализм». До этих авторов в этнологии доминировал вопрос происхождения, развития и описания различных культур. Функциональный подход, по мнению Малиновского, дал возможность понимать сущности «чужих – а следовательно, диких и варварских – культур».

Функциональный подход имел для его создателей двойное предназначение. Во-первых, он играл роль метатеории, т. е. способа организации теоретического знания о какой-либо культуре. Во-вторых, он служил основанием для методики сбора информации о культурах других народов в ходе полевых исследований. Другими словами, он возник как метод межкультурных изысканий, а соответственно и как технология современных прагматических исследований межкультурного взаимодействия и анализа межкультурного делового общения. Не случайно, что начиная со времен Второй мировой войны функциональный подход стал использоваться для изучения современных обществ.

Малиновский и Рэдклифф-Браун впервые выдвинули вопрос о структуре общества. Рэдклифф-Браун утверждал, что главной целью является выживание общества. Категорию «выживание» необходимо по-разному интерпретировать применительно к различным историческим обществам: сравним, например, примитивные общества времен неолита и современные. Выживание предполагает необходимую меру сплоченности членов социума. Социальные институты и выполняют функцию социального сплочения. По мнению Рэдклифф-Брауна, общество является социальной структурой, характеризуемой устойчивостью, постоянством. В биологии процессы, которые поддерживают структурное постоянство посредством обмена с окружающей средой, называются жизнью. Жизнь общества предполагает, что его структуры функционируют – и функционируют при этом совместно – с достаточной степенью гармонии и внутренней согласованности; другими словами, Рэдклифф-Браун формулирует гипотезу функционального единства элементов социальной системы. Функция любого явления есть способ его действия, направленного на поддержание всей системы в здоровом состоянии.

В центре внимания лидеров школы социальной антропологии находилось изучение функции, которой обладает конкретный общественный институт в рамках совокупного организма (племя, община, конкретно-историческое общество) и которую он (институт) выполняет в целях его сохранения. Эта школа получила признание в 1920-е гг. Структурализм не уделял внимания причинным механизмам, просто считая, что социальные структуры действуют определенным образом, чтобы сохраниться в некоем стабильном состоянии. Не был дан ответ и на некоторые вопросы, естественные в логике данной концепции: действительно ли общество является организмом; где можно провести границу между одним обществом и другим; как можно отличить общество «здоровое» от общества, находящегося в патологическом состоянии.

Интерес Рэдклифф-Брауна и Малиновского к функционалистской объяснительной модели был связан с их стремлением осмыслить жизнь традиционных обществ, изучаемых антропологами-этнографами. Их анализ заключался в поиске функций, которые изучаемые культурные явления выполняли в конкретно-историческом обществе.

Однако для конструирования высокой теории необходимо подойти к проблеме соотнесения структуры и функции иначе. Начать нужно с постулирования некоторого количества необходимых и достаточных функций, обеспечивающих воспроизводство любой социальной системы, а затем уже идентифицировать те субструктуры (или части) социальной системы, которые их выполняют. Именно таков был подход выдающегося американского социолога Толкота Парсонса (1902–1979), который развил функционалистское направление в общую теорию общества.

Социальная структура, по Парсонсу, – это совокупность сложившихся в данном обществе социальных норм и вытекающих из этих норм требований к поведению представителей тех или иных социальных групп. Поведение человека и социальной организации обусловливается нормативными предписаниями и ценностями, каковые и образуют высший уровень регулятивного механизма социальных процессов.

Современные социологические теории, представляющие общество как систему и его структуру на высоком, т. е. социетальном, уровне, можно типизировать по критерию реалий, которые рассматриваются как основные детерминанты общественных явлений. С этой точки зрения следует проводить различия между нормативистскими и объективистскими теориями.

При нормативистском подходе общество рассматривается как социокультурная система, в которой человеческое поведение, а через него и общественные явления задаются (определяются) прежде всего культурными факторами (правилами поведения, ценностями, ожиданиями, ролями и т. д.). Это и есть тот подход, который обосновывал Парсонс. В противоположность ему при объективистском подходе общественные явления и отношения объясняются как задаваемые прежде всего объективными факторами, за которые принимаются объективные, реальные общественные отношения, условия непосредственной жизни. Таковы ключевые подходы к теории социальной структуры, сложившиеся в социологической науке.

В самом простом определении социальная структура – это модель повторяющегося (устойчивого) поведения. Несомненно, гораздо более общепринятым является определение, идущее от социологов XIX в., сравнивавших общество с машиной или биологическим организмом: социальная структура понимается как устойчивые, упорядоченные отношения между элементами (частями) общества. Здесь возникают разногласия в понимании того, что же такое элемент. Одни ученые относили сюда группы людей, другие – социальные роли, чаще всего социальные институты как организующие, упорядочивающие модели социального поведения. Функционалисты при этом уточняли, что социальные структуры – это функциональные отношения между социальными институтами, которые являются функционально базовыми предпосылками существования общества.

Британский социолог Рой Бхаскар предложил следующие разграничения между природными и социальными структурами [Бхаскар, 1991, с. 231]. Социальные структуры в отличие от природных:

• не существуют независимо от видов деятельности, направляемых ими, и от идей и представлений субъектов о сути своей деятельности;

• могут быть лишь относительно устойчивыми (так что области деятельности, которые они поддерживают, не могут быть универсальными в смысле некоего пространственно-временного инварианта).

Основной принцип познания социальной структуры не совпадает с используемым, скажем, в физике принципом перехода от менее к более элементарной структуре. Если понимать ход познания социальной структуры таким образом, то легко сбиться на принципиально иные уровни выявления элементов и взаимосвязей в структуре общества: технологический или психологический, т. е. тем самым потерять социологический уровень рассмотрения (единственно возможный, когда речь идет о социальной структуре общества) и не уловить связи между ее элементами.

Социальная структура есть качественная определенность общества, поэтому изменение первой выражает коренной, качественный сдвиг во втором. Структура социального объекта обеспечивает необходимую устойчивость в функционировании взаимосвязанных социальных элементов (т. е. групп и институтов), позволяющих накапливать количественные изменения вплоть до того момента, когда наступает историческая необходимость структурных сдвигов в обществе. Относительный консерватизм социальной структуры выступает как момент динамизма общественных процессов в целом.

Т. Парсонс как носитель структурно-функциональной концепции, на чьи суждения мы во многом опираемся в анализе социальной структуры, в основном интересовался тем, как нормы и ценности через социализацию и социальный контроль встраивают акторов в структуру социальной системы. В целом Парсонс предполагал, что акторы в процессе социализации обычно остаются простыми реципиентами. Потребность в продвижении и вознаграждении привязывает человека к существующей системе, в стратификационной структуре которой он занимает определенную позицию. В таком проявлении социальные структуры выступают как принуждающие по отношению к социальному актору.

Однако следует принять во внимание, что социальный актор не только является объектом социализации и социального контроля, он стремится быть деятелем, агентом социальных изменений и стабильности. Поэтому многие социологи считают, что его (актора) действию принадлежит ключевая роль как фактору самовоспроизводства общества. Именно социальное действие как выражение осознаваемого или неосознанного стремления к свободе, преодолению либо утверждению структурных ограничений является ведущим механизмом социального производства и воспроизводства [Куценко, 2001, с. 27–41].

Важные аспекты взаимоотношений деятельности человека и социальной структуры, в которую он погружен, раскрыл видный социолог нашего времени Энтони Гидденс. В своей структурационной теории он показал, что любое научное исследование в сфере социальных наук или истории занимается соединением действия (деятельности) и структуры. Никоим образом нельзя говорить о том, что структура «определяет» действие, или наоборот. Другими словами, Гидденс, как и многие другие социологи постпарсонианского этапа в развитии социологического мышления, придал особое значение живому, деятельному, активному и рефлексивному характеру человеческого поведения. Он стремился показать диалектическую взаимосвязь социальной структуры и социального действия, их переплетенность в текущей человеческой деятельности и практике. У Гидденса (и многих других современных социологов, особенно европейских) акторы обладают способностью изменять социальный мир. Таким образом, теория структурации приписывает актору и его деятельности определенную власть и противостоит структурному функционализму Парсонса и его последователей, которые отвергают гидденсовский подход и придают определяющее значение социальной структуре [Гидденс, 2003].

Добавим к приведенным суждениям Э. Гидденса весьма конструктивные соображения польского социолога Петра Штомпки: «Распознание процессов и посредничающих механизмов между действиями и их структурными продуктами – необходимое условие адекватного объяснения. Недостаточно констатировать, несколько перефразируя Маркса, что “люди сами творят свои структуры”. Нужно еще показать, как это делается, как они это делают. Полного ответа на этот вопрос пока нет. До него, пожалуй, еще далеко. Однако только после того, как мы его получим, можно будет указать на определенные действия людей и посредничающие процессы как на объяснение структур, выявленных в обществе, и, следовательно, реализовать второе обязательное направление структурного объяснения: дать объяснения не только действий – через структуры, но и структур – через действия» [Штомпка, 2001, с. 12].

Исходя из сказанного, можно попытаться интегрировать суждения различных авторов следующим образом. В самом широком смысле социальная структура охватывает размещение всех отношений, зависимостей, взаимодействий между отдельными элементами в социальных системах разного ранга. В качестве элементов выступают социальные институты, социальные группы и общности разных типов; базовыми единицами социальной структуры являются нормы и ценности, интересы и потребности.

В нашем издании предметом выступает неравенство между группами людей, выраженное в социальной иерархии. Поэтому наш взгляд на социальную структуру не всеобъемлющ. Мы рассматриваем социальную структуру как совокупность социальных групп и социальных институтов и отношений между ними. Социальные группы образуют мозаику горизонтальных и вертикальных отношений. Нас интересуют определяющие отношения субординации, зависимости, соподчиненности групп друг другу, т. е. иерархический порядок их размещения в социальном пространстве; социальные институты в этом контексте выступают как механизмы формирования, воспроизводства и поддержания этого порядка, этой иерархии. На микроуровне элементами социальной структуры выступают индивидуальные статусные позиции, заполняемые индивидами, которые, подчиняясь логике социальных институтов, воспроизводят иерархические практики. Необходимо учитывать особенности складывания и развития социальных структур конкретных обществ.

2.2. Социальные статусы и роли

Разнообразие отношений, ролей, позиций приводит к различиям между людьми в каждом конкретном обществе. Так, в большинстве стран феодальной Европы главной характеристикой была принадлежность к определенному сословию: господ-феодалов, свободных горожан или зависимых крестьян; «свои» и «чужие» отделялись по цивилизационному признаку принадлежности к той или иной конфессии, а француз ты или англичанин, не имело особого значения. В эпоху складывания национальных рынков и становления капитализма этническая принадлежность из горизонтального деления, не ставившего человека в более высокое или низкое положение, стала превращаться в вертикальное. «Арап Петра Великого», знаменитый предок А.С. Пушкина, в новых обстоятельствах мог бы быть лишь на нижнем ярусе социальной башни. Знатность происхождения и власть над зависимыми людьми вооруженных сеньоров уступает место маркировке людей по богатству и собственности. В современных информационных обществах наблюдатели отмечают сосуществование и переплетение нескольких, если и неравнозначных, то относительно автономных систем неравенства (или иерархии): власти, собственности, престижа, многие добавляют как особую систему неравенства образование.

Осмысление реалий социального неравенства проще всего начать с места отдельного человека среди других людей. Это место (или позицию) индивида, соотносимое с положением других людей, называют социальным статусом (от лат. status – положение). Любой человек занимает ряд позиций в обществе. Эти позиции далеко не всегда можно ранжировать по их значимости. Например, возьмем одного из студентов. Про него мы можем сказать, что он студент, молодой мужчина, сын, муж, спортсмен. Каждая из этих позиций, предполагающая определенные права и обязанности, и есть социальный статус. В то же время не все из них имеют равное значение для самого человека, да и окружающие могут оценивать их применительно к конкретному индивиду по-разному. Например, хороший спортсмен социально будет определяться окружающими именно в этой его позиции (то, что данный человек еще и студент, сын и т. д., не воспринимается окружающими его людьми как значимые характеристики). Та из позиций, которая воспринимается окружающими как наиболее значимая применительно к данному человеку, именуется главным статусом.

Статусы бывают предписанными и приобретенными. К предписанным статусам относят врожденные (например, таковы позиции мужчины и женщины, людей разных возрастов и этнической принадлежности); к приобретенным относят те позиции индивида, которые являются результатом его жизнедеятельности (например, позиция профессионала – юриста).

Статусы являются структурными элементами социальной организации общества, которые обеспечивают социальные связи между субъектами социальных отношений. Социальная организация общества может быть представлена в виде сложной взаимосвязанной системы социальных статусов, занимаемых индивидами, становящимися вследствие этого членами общества. Общество не только создает социальные позиции (статусы), но и обеспечивает социальные механизмы распределения членов общества по этим позициям.

Социальный статус есть место индивида в иерархически организованной структуре. Под статусом подразумевается неисчерпаемый приписываемый человеку ресурс, открывающий для него возможности влиять на общество и получать посредством этого ресурса привилегированные позиции в системе власти и распределения материальных благ. Социальный статус определяется многочисленными показателями, которые задаются типом социокультурной системы. В современных обществах особенно важны такие критерии, как престиж профессии, уровень дохода, продолжительность и качество образования, объем властных полномочий, размер собственности.

В европейской традиции статус характеризует объективную позицию индивидов в обществе, т. е. извне определяемую статусную позицию, и соответственно объем прав и привилегий. Другими словами, это социально-правовое положение индивида в институциональной системе данного общества. В американской социологической традиции особенно влиятельно понятие субъективного статуса, т. е. самоощущение статуса. Статус при этом определяют как позитивную или негативную оценку престижа, получаемую индивидами или позициями. Господствующая в США система ценностей с упором на персональные достижения создает культурную среду, в которой самоощущение ранга становится исключительно важным.

Различные социальные позиции, занимаемые индивидом, могут быть интегрированы в обобщенный социальный статус, который, конечно, есть нечто большее, чем простая сумма частных статусов. Некоторые авторы считают, что социальные статусы (социальные позиции), являясь относительно устойчивыми и воспроизводимыми элементами социальной системы, образуют ее структуру, т. е. содержание социальной структуры составляет совокупность отношений между социальными позициями (статусами).

Этот обобщенный статус многомерен. Например, он может определяться одновременно уровнем дохода индивида, уровнем и качеством его образования, социальным происхождением, состоянием здоровья и т. д. Когда эти переменные однонаправлены (т. е. если человек богат, то он имеет и хорошее образование и т. д.), социологи говорят о наличии статусной согласованности или статусной кристаллизации. При противоречиях между отдельными статусными позициями речь идет о статусной рассогласованности, что обычно приводит к напряжениям в обществе, появлению различных дисфункций и другим аномалиям. Впервые об этом явлении (статусной согласованности/рассогласованности) написал известный американский социолог Герхард Ленски. (О социальном статусе см.: [Эфендиев, 2000а, с. 455–469; Ленски, 2003, с. 126–140; Саблина, 2002; Turner, 1988; Bendix, Lipset, 1967].)

Со статусом человека связано ожидаемое от него другими людьми поведение, т. е. «роль». Когда люди занимают социальную позицию, их поведение задается в большей мере этой позицией, чем их индивидуальными характеристиками. Социальная роль – это социальная функция, модель поведения, объективно заданная социальной позицией личности в системе общественных или межличностных отношений. Эти модели (образцы) поведения усваиваются и принимаются личностью либо навязываются ей окружением, освоение роли требует времени, поскольку речь идет об устойчивом воспроизведении стереотипов поведения. Конкретные индивиды выступают во множестве ролей. Роль, таким образом, есть лишь отдельно взятый аспект целостного поведения. Каждый статус обычно включает несколько ролей. Совокупность ролей, вытекающих из данного статуса, называется ролевым набором.

Все виды социального поведения человека, его реализация себя как личности обеспечиваются путем освоения и реализации в поведении социальных норм, предписанных ему как представителю той или иной социальной общности. Реальное содержание роли в решающей степени определяется ценностными приоритетами, стандартами поведения, принятыми в данном обществе, культуре. Но в рамках социальной роли происходит определенная систематизация норм поведения в единое целое в соответствии со спецификой функции, статуса, которую роль обслуживает. В результате в одной роли увязано множество норм, причем у каждой роли может быть специфическая цепочка норм, их особая иерархичность и систематизация, обеспечивающие эффективное выполнение данной конкретной функции. Скажем, поведение министра предполагает одну систему норм, а поведение начальника цеха – существенно иную.

Социальная роль органично объединяет в себе функционально-целесообразные (повторяющиеся, инвариантные) и культурно-вариативные черты, характеристики, что и формирует модель ролевого поведения человека с его конкретным статусом в данном обществе. Ролевые образцы поведения у разных народов, принадлежащих к разным цивилизациям, имеют как общие черты (в силу общности функциональной целесообразности), так и различия, обусловленные своеобразием культур. С этим связано широкое распространение исследований межнационального общения в бизнес-среде.

Социальные нормы (от лат. norma – руководящее начало, правило, образец) – это средства социальной регуляции поведения индивидов и групп. С помощью социальных норм общество и социальные общности (классы, общины, социальные организации) предъявляют своим представителям требования, которым должно удовлетворять их поведение; общество и отдельные общности на основе социальных норм направляют, контролируют, регулируют, оценивают это поведение.

Социальные нормы выражаются в представлениях людей о должном, допустимом, возможном, желательном, одобряемом, приемлемом или, напротив, о нежелательном, неприемлемом, недопустимом. Посредством социальных норм требования и установления общества, социальных групп переводятся в эталоны, модели, стандарты должного поведения представителей этих групп. Социальные нормы обеспечивают стабильность общества, его нормальное воспроизводство, защиту его от внешних и внутренних разрушительных воздействий. Поэтому социальные нормы интегрируют, упорядочивают, поддерживают общество в жизнеспособном состоянии. Основные, определяющие для существования человеческих сообществ социальные нормы закреплены в религиозных системах (христианстве, мусульманстве, иудаизме, буддизме).

Важный момент социальной жизни – необходимость социализации каждого поколения, обучение социальным нормам. Человек от рождения не является ни бедным, ни богатым, ни руководителем, ни руководимым. Каждого ребенка приходится обучать «правилам игры», т. е. приучать к социальным нормам, опираясь на поощрения и санкции со стороны как родителей, так и институциональной среды вне семьи (школа, община, массовая коммуникация, референтная группа старших детей и т. д.). Передача норм от одного поколения к другому жестко связана с их преемственностью. Каждое общество во всей своей справедливости/несправедливости неравенства воссоздается заново с рождением каждого ребенка.

Устойчивость норм предопределена процессами социализации и существованием санкций за их нарушение, ведущих к конформному поведению; но в то же время нормы не совсем стабильны, в частности и потому, что процессы социализации и санкций не являются совершенными, их эффективность колеблется от семьи к семье и от поколения к поколению. По этой причине (хотя и не только) каждое общество постоянно изменяется (см.: [Эфендиев, 20006, с. 470–503; Кон, 1967,1988; Тернер, 1985, с. 230–249; Шибутани, 1969]).

Все сказанное относится к уровню межличностного взаимодействия. Но на том уровне социального взаимодействия, социальных отношений, на котором оперирует социология, изучая социальное неравенство, мы не имеем дела с индивидами. Их статус, роли, индивидуальные особенности – лишь поверхность, за которой скрывается подлинность социальности: социальные категории людей, их потребности и интересы, т. е. группы в их взаимодействии и взаимоотношениях.